Отлично впишусь сегодня. Но для постоянной работы гардероб придется обновить. Не так много у меня дорогих вещей. Зато квартира своя. С почти выплаченной ипотекой.
Нервно облизываю губы. Тут же утираю их перчаткой. Зима на дворе, обветрятся еще.
Интересно, будет ли у меня возможность хоть немного привести себя в порядок? Снегопадище такой, пока дойду до порога, буду напоминать Снегурочку в своей белой шубке с серебристым шарфиком.
Стоит подойти к воротам, как навстречу выходит солидного вида молодой охранник в бронежилете.
— Добрый день. Представьтесь, пожалуйста, — вежливо, но безапелляционно требует он.
— Алина Павловна Радская. Я на собеседование к Наталье Валерьевне, — представляюсь, машинально опуская руку в сумочку, чтобы достать паспорт.
— Вас ожидают, — на порядок гостеприимнее сообщает парень и только тогда открывает для меня калитку в воротах. Кажется, ему понравилось, что я готова была продемонстрировать документы, а не начала спорить.
— Благодарю вас. С наступающим!
Как я и думала, к порогу подхожу уже в виде небольшого и, надеюсь, симпатичного сугроба. Территория здесь такая сказочная и красивая, что невозможно бежать сломя голову, взгляд цепляется то за елочку, то за скамеечку вдали, то за красивую, наверняка увитую зеленью летом беседку. Да и времени до встречи еще вдосталь. Рановато я приехала.
— Перед смертью не надышишься, — произношу и решительно поднимаюсь на порог, где под козырьком убираю с одежды и волос снег, насколько это возможно.
Меня встречает миловидная, строго одетая секретарь, провожает в небольшую гардеробную, помогает с одеждой и даже включает аппарат для чистки обуви, подсказывая, как им пользоваться.
— Благодарю вас. Как думаете, будет уместно, если я переобуюсь? Взяла на всякий случай туфли, — спрашиваю у нее.
— Ох, это будет великолепно! — искренне радуется она. — Мы в выходные обходимся без кофе-леди и уборщицы, приходится мне хозяйничать. Оставляйте все смело здесь, у нас абсолютно безопасно.
— Замечательно.
— Если вам нужно поправить макияж, гостевая дамская комната совсем рядом, вторая дверь справа. Наталья Валерьевна ждет вас на втором этаже. Ее кабинет в левом крыле, с табличкой, но если хотите, я провожу.
— Нет, спасибо, найду.
— Я сообщу, что вы подошли, минут через… семь?
Девушка смотрит вопросительно, и я киваю, хотя в глубине души хочу попросить об отсрочке. Еще несколько минут! Маленькая передышка! Еще немного нервного ожидания.
Но не позволяю себе слабости.
Я все еще под впечатлением от дорогущего офиса, безупречно вышколенного персонала и заботы о гостях. Как резко это контрастирует с моим нынешним офисом — словами не передать.
Кабинет руководителя кадровой службы нахожу без труда. И почему-то совсем не удивляюсь, что на пути мне встречается немало народа. Все доброжелательно улыбаются и здороваются, но видно, что бегут по делам. Сосредоточенные.
Из каждого угла слышится волшебное слово “премия” и то ожидание, что витает в воздухе, настолько концентрированное, что кажется, будто ее ожидают куда сильнее, чем новогодние праздники.
Улыбаюсь этой мысли. Но расслабиться не успеваю — меня приглашают в кабинет.
Собеседование длится недолго и я совсем не удивляюсь, когда Наталья Валерьевна, которая выглядит точь-в-точь, как я себе представляла, разве что на пару лет старше, достает из верхнего ящика стола папку с моим именем. Толщина личного дела поражает воображение, и у меня брови лезут вверх. Кажется, они знают обо мне все.
— У меня нет вопросов к вашей компетентности, Алексей Александрович оценил вас, как отличного специалиста в своей отрасли. Собранная нами информация подтверждает его выводы.
— Благодарю, — выдавливаю в сильном смущении.
Интуиция криком кричит, что сейчас случится какая-то жесть, и я к ней не готова. Почему-то вспоминается сладкое безумие в ночном поезде. Неужели они и это разведали?
Я раз в жизни дала слабину!
Ну, два.
Но с одним и тем же человеком!
Если что, скажу, что влюбилась с первого взгляда и со мной такое впервые.
Хотя о чем я? Не будут они задавать настолько личные вопросы!
Ведь не будут же?!
Ладони увлажняются, и я жалею, что надела светлое, а шарфик оставила в гардеробе. Мысли прыгают с одного на другое, напряжение возрастает.
Я понимаю, что Наталья Валерьевна нарочно ввела меня в такое состояние. И, случись наша встреча неделей ранее, сидела бы спокойно и величественно, бровью не вела бы. Но сейчас дергаюсь. А не стоит.
Делаю глубокий вздох.
Я справлюсь. Не стану сразу отвечать. Подумаю. Соберусь с мыслями, если понадобится. Водички выпью.
Какая водичка? На стакане останется след запотевшей ладошки. Нельзя!
— Ваша консьержка сообщила, что вам не чуждо детское поведение. Недавно вы сбегали от гостей по черной лестнице. Неужели правда?
Брови Натальи Валерьевны сошлись на переносице осуждающе. А я вдруг выпрямилась и расслабилась. И перерыва не стала брать. И лгать тоже. Все равно они уже все знают.
— Чистая правда. Ко мне без предупреждения нагрянули родственники праздновать новогодние праздники. Я уезжала в срочную командировку и не собиралась тратить время на людей, которые не уважают мою территорию, жизнь и личное время, — отвечаю твердо.
Идеально выщипанные брови Натальи Валерьевны ползут вверх так же, как недавно мои. Затем лицо вдруг расслабляется и она позволяет себе улыбку.
— А вы с характером.
— И креативная, — добавляю, не смущаясь.
— Я выросла у моря и вы не представляете, как хотела сделать то же самое с раннего детства. Каждое лето к нам заявлялись все: родственники, друзья родственников, знакомые знакомых. Жуть! — поделилась женщина в сердцах.
— Прекрасно вас понимаю. Я, наконец, купила свою квартиру и получила возможность исполнить заветную детскую мечту. Было бы времени немного больше, еще бы поговорила. Но пришлось спасаться бегством. До поезда оставалось слишком мало времени.
Мы улыбаемся, как добрые знакомые, после чего Наталья Валерьевна сообщает, что я принята, зарплата на испытательный срок будет немного меньше, но после — именно та, что озвучил мне Завадский. А еще обязательная тринадцатая зарплата в конце года и, если заслужу, премия.
— Ну и, я надеюсь, вы понимаете, что во время проектов у вас нет выходных и праздников? — интересуется Наталья Валерьевна тоном, не подразумевающим отрицательный ответ.
— Понимаю.
— Вот и замечательно. Если что, у нас выходные оплачиваются в двойном размере, а новогодние праздники — в тройном, что очень приятно сказывается на годовой премии, — заговорщически делится женщина, которой я явно понравилась. — Когда вы сможете выйти на работу?
— Мне нужно закончить один проект и передать его коллеге, ну и написать заявление на увольнение. Сразу меня не отпустят.
— Значит, сделаем так! — Дама поднимается и идет к двери, ведущей в смежный кабинет, приоткрывает ее: — Эля, у нас новенькая, возьми документы. Оформляй ей выход сразу после нового года и подготовь больничный для старого места работы на весь январь. С санаторно-курортным лечением. Очень сильно она болеет. Сама понимаешь, воспаление хитрости быстро не лечится. Нужны минеральные ванны, свежий воздух, покой.
Невысокая черноволосая девушка выскакивает из кабинета, в два счета оказывается рядом, забирает у меня папку и скрывается в своем кабинете — только ее и видели.
— Успеет? Праздники ведь, — спрашиваю, удивленная такой скоростью решения моего перехода с места на место.
— Ты не знаешь наше руководство — шефа и зама. Два монстра. Они не знают, что такое слово “нет”, так что у нас связи везде, где только можно. Для нас все всегда работают. И мы не ленимся. Или ты думала, что Алексей Александрович — милый душечка?
— Ну, по нему видно, что он профессионал. Но он так располагает к себе, что да. Я подумала, что он душечка, — деликатно отвечаю я. — Очень меня хвалил после выступления на форуме. Засмущал, прямо.
