Проснулся Крис на закате от знакомого уже звука – удара по полой тыкве. Сначала не мог сообразить, утро уже или вечер, таращился в окно, собирая ленивые мысли, голова казалась тяжелой, разбитая губа до сих пор пульсировала и торчала внутрь рта лохмотьями. Крис приподнялся на локтях и вытянул шею. Прямо под окном на веранде маячила макушка бабы Любы. Глухой удар повторился, а сразу за ним послышался дробный перестук капель.
Крис сел, не знал почему, но выглядывать в окно ему не хотелось. В приоткрытую створку потянуло чем-то одновременно сладким, солёным и влажным. Любопытство победило страх, и он встал. За несколько шагов догадался, что увидит, всё же треугольные распорки подтолкнули его мысли в нужную сторону. Только видеть, как бабушка забивает кроликов, он оказался не готов. Заморгал и замотал головой, но почему-то не отошел. Словно его заставляли смотреть. Пара зверьков уже висела вниз головой над вёдрами, кровь стекала из них сначала обильно, но с каждой минутой капала все реже и реже.
Баба Люба подняла за лапы белого кролика, примерилась и ударила его по затылку деревянной палкой, похожей на биту для бейсбола. Кролик резко дёрнулся и сразу же обмяк. Повесив его на крюк рядом с другими тушками, она выколола ему глаз и принялась сдирать шкурку с самого обескровленного, забитого первым. Крис досмотрел до конца, увидел, как баба Люба отрезала у кроликов передние лапы и сложила в марлю, а тушки без шкуры и внутренностей остались висеть напротив его окна, напоминая ошкуренных котов или младенцев без кожи.
Крис отступил назад в комнату, коснувшись кровати, тяжело рухнул на нее. Тефтели, съеденные у Витька, поднялись к горлу и перекрыли воздух. Крис несколько раз глубоко вздохнул и наконец-то отвернулся.
Из комнаты не вышел, даже когда его позвали ужинать – доедать пирог с крапивой. Через дверь крикнул: «Не хочу!»
Он думал, что после увиденного не уснёт, но усталость победила. Правда, сон точно не был исцеляющим. Крису приснился кошмар. Первый в его жизни жуткий-прежуткий сон. Снилась баба Люба, почти такая же, как в реальности, только выше и страшнее. Она равнодушно забила палкой его сестёр и повесила рядом с тушками кроликов. Во сне сестры были размером с новорожденных, но Крис четко осознавал, что это Дарина и Вика. Кожу она с них не сняла, но глаза выколола, а потом увидела в окне Криса. Обездвижила его взглядом и взмахнула палкой.
– Иди сюда.
Он отступил вглубь комнаты:
– Не трогайте меня. Я папе расскажу.
– Да кому ты нужен?! Папе он расскажет. Да хоть маме. Ты ещё не понял? Они тебя мне сдали навсегда.
Оставшуюся часть сна Крис убегал от бабы Любы по падающим в пропасть лестницам, с трудом переставляя ноги. Баба Люба шла за ним размеренным шагом, но, как бы он ни старался, расстояние между ними не увеличивалось, а пару раз он почувствовал её пальцы на воротнике, холодные, цепкие и сильные.
Она размахивала битой и повторяла:
– Жаль, шкуры мало, никудышный кроль, выбраковка, только на жаркое и пойдет.
3 глава. Шинук
Город не принимал Славку, но и не отвергал, просто не смешивался с ней, как вода с маслом. Она устремилась в большой мир с воодушевлением и решимостью, готовясь принять все радости и чудеса, которые припас для неё шумный и многоликий мегаполис. Сюрпризов действительно было в избытке, правда, добавились и страхи.
Славка остановилась у перехода и, хотя горел зелёный, дождалась прохожих, которым тоже нужно было перейти на другую сторону, минуя рельсы. Самый страшный промежуток дороги – небольшая площадка между путями, ведущими в противоположные стороны. Там она никогда не ходила одна, суеверно подсовывала трамвайному богу других пешеходных жертв.
Славка торопливо догнала мужчину, подстроилась под его шаг и прикрылась его тучным телом, отгородившись от приближающегося трамвая. Свободно она выдохнула только на другой стороне улицы. Как назло, дорога в парк лежала через трамвайные пути, порой приходилось проходить их не единожды, Славка внутренне съеживалась, стискивала зубы и крепко сжимала кулаки, готовясь атаковать ненавистную металлическую гусеницу.
Еще этот глупый сон возродил чуть побледневший страх. Славка знала по собственному опыту – сны оставляют эмоциональные отпечатки, даже если стираются из памяти. Они просачиваются в подсознание и руководят нашими реакциями и настроениями. Трамвай гонялся за ней почти месяц, хотя в реальности она научилась подавлять этот постыдный детский страх. За воспоминанием о трамвае ниточкой потянулся её личный кошмар – Чахаох. Вспомнив мужчину без лица, Славка невольно приостановилась. Кто он? Может, отец, которого она никогда не знала? Поэтому обезличенный и молчаливый. Её несильно толкнули в спину, кто-то тихо ругнулся. Люди обходили внезапно возникшую преграду, пока она снова не влилась в движение.
Рассеянно разглядывая витрины, Славка вернулась мыслями к новому знакомому в парке. Почему-то встреча с ним оставила смутное беспокойство и никак не выходила из головы. С Вадимом они познакомились ещё в августе, когда Лука впервые привел её в парк. Подышать свежестью и побродить босиком. Он лучше всех чувствовал, как сильно ей не хватает леса. Тогда она и увидела этот странный вид спорта – триклайн. Славка не представляла, что можно ходить по линии шириной в пять сантиметров, а оказывается, можно на ней и прыгать, и раскачиваться, и сочетать это все в немыслимых комбинациях. Вызов земному притяжению и прыгучим белкам в парке.
Когда Вадим отрабатывал стойки и статические элементы, она поглядывала издалека, занимаясь вверенными ей птицами, но, когда он впервые выполнил трюк, беззастенчиво приблизилась к натянутому слэку и досмотрела выступление до конца. Парень, безусловно, выпендривался, откровенно заигрывал и даже не пытался это скрыть. Только Славку его внимание не трогало, она уже выбрала, кого любить, осталось только убедить Луку, что он тоже в неё влюблён.
Вадим то и дело говорил, что в паре трюки выглядят круче, скоро приедет его друг, и тогда она увидит самое настоящее чемпионское выступление. Он несколько раз упоминал, что они с Крисом похожи, словно братья, и предупреждал, чтобы она их не перепутала. Сегодня Славка увидела и парное выступление, и того самого друга. Она сразу же решила, что они абсолютно разные. Они ощущались по-разному, не как ночь и день, скорее как пряник и мех, вообще понятия из разных категорий. Несравнимые. То, что они оба были высокие и светловолосые, ещё сильнее оттеняло непохожесть.
Крис ее… напугал. Не обидел, не нагрубил и не показался высокомерным, скорее он был безразличным, но глубоко в груди, там, где обычно ёкает от восхищения или страха, встрепенулся первобытный ужас. И почти сразу появилось необъяснимое желание убежать из-под прицела серых глаз нового знакомого. Славка нарочно запомнила эту мысль и этот порыв. Интуиции она всегда доверяла больше, чем самым распрекрасным рекомендациям. Но почему она так отреагировала на Кристиана? Наверное, виной тому мамино предупреждение «остерегаться сероглазых мужчин», иначе с чего он вызвал такие неуместные эмоции?
Крис выглядел уставшим и одновременно удивленным, будто выдернутым из сна, на неё смотрел как на ужа, который вполне может оказаться ядовитой гадюкой, – с опасливой настороженностью. Когда он заговорил, во рту мелькнул металлический шарик, и Славка восхищенно застыла, пытаясь разглядеть пирсинг. А следующая мысль её саму порядком озадачила: интересно, как он целуется с такой фиговиной на языке? И тут же она рассердилась на себя за это. Какое ей вообще дело, как он целуется? У неё есть Лука и цель – вернуть его любовь. Просто новомодные модификации внешности до сих пор удивляли Славку: она беззастенчиво пялилась на татуировки, цветные волосы, необычную одежду городских. Восхищённо и изумлённо рассматривала город, а город в ответ изучал её и посмеивался над её дикостью.
Мостиком между ней и городом стал рыжий Лука. Расстались они ещё в марте, по его инициативе, но в июне на выпускном она его поцеловала. И он ответил! Не ожидал, растерялся, но всё равно поцеловал.
