Со смешанными чувствами, я сел в машину. Раз один, то лучше покататься… освежить мысли.
Мой телефон разрывался от сообщений, и одним глазом я пробежался по чатам быстро. Сердце пропустило удар, и я сразу остановил машину. В общем чате обсуждали видео со сводной. Парни начали писать пошлые шуточки про ее фигуру, и я сразу нажал на это видео.
У меня внутри каждая вена, каждая жила натягивалась все сильнее. Каждая моя мышца напряглась, ныла, требовала разрядки. Челюсти плотно сомкнулись.
Я досмотрел видео, в котором Ева храбро пыталась противостоять натиску одноклассниц. В такой момент многие бы просили… умоляли. Она же смело стояла, и в глазах только ярость. Такая смелая… несмотря ни на что. Отчетливо слышал слова Ермаковой:
"— Артём хочет первым увидеть видео своей сводной сестрёнки. Помаши ему ручкой."
Кровь в венах кипела, а в голове запульсировала ярость — такая, что мышцы подрагивали, а сердце обожгло — но не жаром, а холодом. Все выглядит так, будто действительно я их подослал. Я презирал и ненавидел ее, но нападать толпой? Это было мерзко для меня. Так поступают только трусливые шакалы.
"Быстро удалили видео! Сейчас же!"
Напечатал я в общий чат. Затем добавил:
"Скоро увидимся! Лично спрошу с каждого."
Видео удалили сразу же, но это им не поможет. Завтра каждая из них будет извиняться перед Евой. Почувствовав, что дело пахнет жареным, сразу начали звонить и писать мне, но мне было не до них. Надо было ехать домой и узнать про самочувствие сводной. Я сам себя не понимаю, хоть на стену лезь, но не спокойно внутри за нее. Из-за этого сильнее злюсь на себя.
Папаша с мачехой уехали на два дня, и такая новость меня только радует. Осторожно крадусь к комнате мышки, словно вор. Долго не решаюсь постучать, переминаюсь с ноги на ногу, хожу взад-вперед. Странное и трепетное волнение разносится по телу.
"Что ты как девочка? Прекращай!"
Отвесив себе пощечину, сразу открыл дверь в ее комнату и нагло вторгся в личное пространство сводной. Она лежала на кровати, закрыв глаза. Укрылась одеялом аж до самого подбородка. Подошел ближе и поймал себя на мысли, что я не просто смотрю, а буквально любуюсь! Как чертов ценитель искусства при виде редкого экспоната на выставке.
Рука сама потянулась к её щеке. Слегка коснувшись, я замер.
— Проклятье! Ты же вся горишь! — воскликнул я, тем самым разбудив её.
Ева смотрела на меня как ядовитая змея на свою жертву.
— Чего тебе здесь надо? — она прошипела голосом, полным ядовитости, давая понять, что совсем мне не рада. Но мне плевать. Пусть терпит!
— У тебя температура…, — начал я.
— Я знаю! — резко бросила сводная. — Приняла нужные лекарства и легла отдохнуть. Если пришёл проводить в последний путь, то не надейся.
— Ты в своём уме? Я между прочим…, — осекся и не стал продолжать.
— У меня нет сил с тобой ругаться… Уходи, — почти шёпотом попросила она.
Снова меня выгоняет! Да пошла ты! Развернулся и быстрыми шагами пошёл на выход, но всё равно бросил ей:
— Если станет хуже, сообщи, — и закрыл за собой дверь.
Хотелось рвать и метать! У неё ещё и температура… Они завтра точно пожалеют об этом.
Я ужинал в одиночестве, сегодня решил остаться дома, вдруг ей понадобится что-то.
— Она ничего не съела за весь день. А надо бы, — вздыхает наша домработница Рита.
— Что говорит?
— Сказала, что нет аппетита. С трудом заставила хотя бы лекарства принять.
— Я сам ей потом отнесу еду. Можешь идти.
Беспокойство взяло верх и, взяв телефон, набрал Аню. Никогда не звонил ей, потому что невыносимо слушать этот ультразвук. Сейчас была необходимость. После второго гудка, она ответила:
— Привет, Тёмочка. Что-то случилось? — удивилась Аня моему внезапному звонку.
— Привет. Ева болеет, ничего не хочет есть. Скажи её любимое блюдо. Может, хоть это попробует.
— Она всегда так капризничает, когда болеет. Тогда её лечит бабушка, и ест тогда только фирменные пирожки бабушки. Как она заболела? Когда уезжала, была полностью здорова.
— Пирожки? — переспросил я, игнорируя её вопросы.
— Да… С картошкой.
— Понял, — сразу отключился. Не хотел ей рассказывать, что случилось с Евой.
Я чувствовал себя виноватым, хоть и была ненависть, но хотел позаботиться о сводной. Может, она попробует хотя бы любимое блюдо. Мне хотелось приготовить самому. От мысли, что она обрадуется и поест, сразу просыпается внутри странное тепло.
В одиночку находясь в доме, мои глаза устремились на экран, где распахнулся бездонный мир Youtube. Скролля поисковую страницу, я наткнулся на видео с очаровательной бабушкой, улыбающейся с экрана. Ее добрый взгляд немедленно завладел моим вниманием. Она и будет меня учить готовке. Одевая фартук и приготавливая необходимые ингредиенты, я чувствовал, что это будет не просто. В жизни ничего не готовил.
Мою готовку прервал звонок от Паши.
— Почему не пришёл на встречу? — сходу атаковал с вопросом одноклассник. Мы договорились утром встретиться в клубе, но мои планы поменялись.
— Занят.
— Завис с какой-нибудь телкой? — рассмеялся он.
— Иди к черту и прекращай девушек называть "тёлками!" Всё! Не до тебя сейчас, — рыкнул я и отключился. Не люблю, когда девушек называют "тёлками", "бабами", "цыпами." По мне это отсутствие мужества и уважения.
Всю ночь провел на кухне. Это оказалось сложнее, чем я думал. Я снова и снова делал каждый шаг: замешивание теста, лепка форм, начинка. Я старался приготовить, как на видео. Наконец, часы терпеливого ожидания были побеждены и я достал из печи свежеиспеченные пухлые пирожки. Имея золотистый цвет и аппетитную корочку, они выглядели восхитительно. Обжигаясь слегка, я осторожно откусил. Сразу же, когда первый кусочек растаял на моих губах, я ощутил волну радости. У меня получилось!
Я всю ночь учился готовить любимые пирожки девушки, которую ненавижу. Я точно сошёл с ума!
Смех разрывался из меня, когда осознание накатило. Возможно, я хотел извиниться подобным способом, это было то, что я мог сделать. Поправиться, вот тогда и буду мучить, а пока хочу заботиться… Всего лишь пару дней.
Ей придётся поесть и принять лекарства. Потом мне надо в школу. Остался бы дома, но очень хочу увидеть лица всех крыс, кто посмел тронуть Еву.
Глава 14
Ева
На следующее утро я ощутила приятное облегчение, сравнивая его с тем, что испытывала ночью. Телесная температура, к моему огромному облегчению, устаканилась и снизилась. Я останусь дома, но завтра я поеду в университет, гордо подняв голову. Сидеть и жалеть себя точно не собираюсь. Бугай только и ждёт, когда я сломаюсь, но я не дам ему такого удовольствия. Всю жизнь я справлялась в одиночестве и сейчас смогу.
В дверь постучали, и я слегка поднялась. Утром Рита приносит мне завтрак. Но в комнате оказался самый неожиданный посетитель — мой сводный брат Артём.
— Твой завтрак, — сказал он с неподдельным энтузиазмом, протягивая мне тарелку, на которой усердно пеклись аппетитные пирожки. Я окинула его взглядом, пытаясь понять, в чем дело.
— Решил попробовать отравить? — хмыкнула я.
У меня точно начались галлюцинации. Бугай в моей комнате с пирожками. Надо срочно проверить температуру.
— Если бы я хотел избавиться от тебя, я бы поступил гораздо изощреннее, — он рассердился.
— Я в этом не сомневаюсь, — огрызнулась.
— Не бойся, их готовила Рита. Она занята, а меня попросила занести.
— С чего вдруг? — насторожилась я.
— Жаловалась твоей матери о твоём самочувствии, что ничего не ешь. Вот и посоветовала угостить домашними пирожками, — глухо проговорил сводный, приближаясь ко мне.
Комната сразу пропиталась его запахом. Почему мне так нравится его запах?
— Тогда положи и уходи, — грубо кидаю. А что? Он другого не заслуживает.
