Еще одна чашка кофе и отчаливаю. Что там с командировкой? Может и лучше, что свалю сейчас. Будет время остыть обоим.
Что за херня?
Ловлю в городском светском паблике заголовок.
«Один из самых завидных женихов столицы появился со спутницей в модном клубе «Метелица». Кто она? Его девушка? Неужели кто-то умудрился накинуть хомут на успешного мебельного магната. Наши корреспонденты не смогли узнать имя красивой спутницы. Будем следить за событиями».
На фото довольный Сэм обнимает Иришу за талию. Слишком низко наклонившись к ее лицу, счастливо демонстрирует отличную работу стоматологов. А она? Жадно рассматриваю, пытаюсь словить хоть что-то, что успокоит меня. Ни хуя утешительного! Улыбается!
Так она все же с ним получается. Повелась, да. Поэтому и меня отбросила. Всовываю сигу в рот, мигом подкуриваю. Руки ходуном. Может врала она, может они давно встречаются за моей спиной, может у меня рога уже небо протыкают, а я казню себя за Виноградову? Да не может девка просто так смотреть! Ох и сука!
Снова и снова растягиваю фотку. Не то, что она прям растворилась в Семене, но смотрит же. И рука его, как тиски. Кому как ни мне знать, как мужики сигналят о присвоении. Тут все сходится. Слишком Ира близко, слишком тесно, слишком он на нее пялится. Зашкаливают показатели.
Следующий кадр разбивает на голову. Они уезжают в одной машине. В одной! Ну конечно к нему домой, куда же еще. Трахаться с ним поехала.
Сигарета в крошево. Горящий огонек прижигает пальцы, отрезвляя и возвращая в реальность. От навалившегося шока похмелье проходит вскользь. По крайней мере сейчас не ощущаю губительного действия. Раскатывает другое.
Гудок. Абонент занят. Ваш звонок был переадресован.
Гудок. Занято.
Гудок. Срыв.
Гудок. Тишина.
Ясно. Я в ЧС.
Быстро Ириша утешилась. Ну, а что теряться? Сэм богаче, перспективнее. Тут любая забудет мужа, который метался как в жопу ужаленный, думая, как прыгнуть повыше и сорвать бабла. Семёнов готовый уже, укомпклектован по полной. Только бери. Взяла. И кто она после этого?
Еду на работу. Механически дергаю скорость. Как слепой, «иду по приборам». Оглушило, контузило, выбило. Немного успокоившись, придумываю себе очередную сказку. Может и нет ничего, что надумал. Может показалось? Да ну на хуй! Все так и есть.
- Игорь, ты на месте?
- Еду.
- Скажи, что вчера было?
- Отлично время провели. Могли бы еще, если бы ты не ужрался как свинья.
- Что было в випке?
- Да просто труба, – восхищается Гарин.
Врубаю громкую связь и пытаюсь выцепить главное. Рассказы о танцах на столе и тверк на коленях друга пропускаю мимо ушей. Как вдвоем ублажали его тоже сливаю. Восторженные отзывы о мастерице минета Эльвиры тоже мимо. А вот когда подходит к главному, ловлю каждое слово.
- Что с Жанкой не так?
- Кто это? В смысле не так?
- Вторая стрипушка. Не понравилась? Могли бы другую взять.
- Игорь, давай по порядку. Я не помню ни хера. Что с Жанной?
- О-о-о, это нонсенс. Не помнить ни хера залет конкретный. Неудобно да, когда приключения по словам восстанавливаешь? – ржет, будто голова не болит. Стебётся в открытую. – Когда ты набухался, Жанка решила, что пора действовать. Я, конечно, занят был. Смотрел на макушку Эльки, – снова лыбится, по меняющейся интонации чувствую. А мне не до смеха. – Короче! Не дал ты ей даже отсосать, Андрюх. Пришлось успокаивать девочку. Гандонище ты.
Пусть так. Все равно легче. На хер эту шваль, хоть и элитную. Сосут и глотают всем подряд.
- Ясно, – сухо скребу. – Давай увидимся.
- Ага.
На входе в здание сталкиваюсь с Виноградовой. Киваю, пропускаю ее вперед. Идет, гордо подняв голову. Жопой виляет профессионально. Знает себе цену девка. Зачетная, что говорить. Но не для меня. Положить пока на все. Катькина жопа доставила проблем выше крыши, расхлебываю до сих пор.
Игорян влетает вслед за мной. Свежий и бодрый. Как так? Я разваливаюсь, а он как огурец. Проматерив друга про себя, поднимаемся сразу к Степанычу.
- Присаживайтесь, парни. Сейчас начнем.
По итогу мне нужно кровь из носа быть на слете ведущих организаций в Питере. Буду представлять нашу стремительно развивающуюся кампанию на рынке. Цель заключить контракты и посмотреть на конкурентов.
Таким образом сегодня узнаю, что становлюсь замом Степаныча. Это просто нереальная перспектива. О такой только мечтать. Но есть нюанс. На конфу вместе со мной вместо Игоря едет Катерина.
Глава 13
- Мама, а ты мне что привезешь?
Налегаю на чемодан, с трудом защелкиваю. Убираю волосы со лба, пычху как еж. Самое отвратительное занятие собираться куда-то.
- А что ты хочешь? – сажаю Варю на колени.
С тоской утыкаюсь в льняные волосики. Не могу ей надышаться. Ухожу на работу, она спит. Прихожу, дочка носиком клюет. Иногда сижу и смотрю на спящую. Глажу ножки, пальчики целую. По плану у нас в эти выходные запланирована программа развлечений, но не вышло.
Срочная командировка рушит на корню предполагаемое веселье. Грустно. Но работа есть работа, теперь у нас такие меры. Если все пройдет удачно, стрясу с Семена выходные. Побуду с малышкой, иначе от тоски с ума сойду. Боже, как же я ее люблю, сердце заходится.
Иной раз думаю, что я ненормальная мать. Трясусь за Варю, всего боюсь. Светлана Федоровна ругается, говорит, что детей нельзя так душить заботой. Много правильных доводов приводит. На все отвечаю вымученной улыбкой и продолжаю таскать дочку на руках.
- Гуся-обнимуся или щенка-робота. Можно?
- Гуся…Чего?
- Обнимуся, мам, – нетерпеливо ерзает Варя. – Смотри, – протягивает телефон. Ловко открывает фото игрушки. – Я буду его рядом спать укладывать. Тогда мне не будет страшно.
Тревога заставляет шевелиться волосы на голове. Что я не знаю? Наблюдала же ночью, не плачет, не вздрагивает.
- А тебе страшно?
- Да не-е-ет, – хитро стреляет глазом. – Это если случайно испугаюсь, а обнимусь рядом.
- Ах, ты разбойница!
Бросаю Варюшку и шутливо щекочу. Дочь обожает такие игры. Звонкий смех заполняет пространство. Варя визжит, кричит на всю квартиру. Наигравшись, ложимся рядом. Прижимаю к себе самое дорогое сокровище мира, наслаждаюсь минутами.
- Мам, а ты с папой в командировку?
Больная тема. Каждый раз не знаю, как быть. Боюсь причинить боль. Как сказать, что мы больше не вместе. Трусливо отмалчиваюсь при каждом вопросе.
- Нет. Не с папой.
- С дядей Семеном?
- Да. Я же с ним работаю. Вот поэтому.
- А-а-а, он веселый. Только скажи ему, пусть пирожное больше не передает. Я объелась уже, – наказывает строго. Даже пальчик вперед выставляет. – А ты там папу увидишь? В командировке своей.
- Не знаю, малыш.
- Если встретишь, то скажи, что я соскучилась. Пусть он приходит поскорее.
- Хорошо, роднуль. Конечно, скажу.
- Он лучше дяди Сэма, – задумчиво тянет дочь. – На шее меня катает. Резиночки завязывать на голове дает. Машке вон папа не разрешает голову чесать. Мы с ней даже поругались. Она сказала, что завидовавает.
- Завидует, – поправляю автоматически.
- Ну да. Завидовавает.
Да моя ж ты маленькая доченька! Такие простые детские рассуждения, непосредственные, без всякой подоплеки. Бесхитростные. А рассказать ей как? Где слов взять для ребенка, объяснить жестокие взрослые игры. Бахает сердце, будто перекачивается кровью. Бьет через край темная гуща, только что через уши не выливается. Господи, только бы не разреветься.
- Ты скоро с папой увидишься, – глотаю горький ком. Сажаю спинкой к себе и собираю волосики в хвостик. В носу кислая щипота разливается, как едучая кислота. Проглатываю с трудом. – Очень скоро.
- Ага. Только мне сейчас некогда, – кивает крошка. – У нас делов со Светланой Федоровной, как кот не плакал.
- Дел. Не делов.
- Потом еще с Машкой мириться надо. Потом садик, потом рисование, потом мы в гости пойдем.
