И вот в этом вся загвоздка.
Способы достижения целей не могут приносить радость и ощущения полного счастья. Или умиротворение. Или вызывать умиление. Если отключаешь эмоции, они отключаются абсолютно.
У меня было одно единственное исключение — Ясмина. Только когда я ее потерял, понял, как много она занимала места в моей жизни. Выходит, ее дочери такая способность воздействовать на меня передалась по наследству?
Очень интересно. Значит ли это, что малышка Лале станет для меня такой же необходимостью, как ее мать?
Продолжаю экспериментировать. Пошел третий час, как Ясмина с Дамлой разбирают ткани с поставщиками. Я утром провел оперативку, мои директора и менеджеры получили свои управленческие задачи, и теперь их генеральный больше двух часов занимается всякой ерундой.
Мы с Лале посмотрели мультики и прочитали сказку. Читал, конечно, я, а она слушала, хотя я ни капли не удивился, если бы этот удивительный ребенок сам начал читать.
Потом малышка предложила поиграть в прятки, и скажу честно, я был почти готов. Нас остановило то, что офисное помещение на фабрике очень стильное и современное. У Каана определенно есть вкус. Мой кабинет генерального директора наполовину состоит из стекла, потому прятаться здесь решительно негде.
Лале загрустила, но с этим я справился легко и просто, пообещав девочке пригласить ее к себе в гости. Конечно не одну, а вместе с мамой.
В апартаментах площадью почти сто пятьдесят квадратов найдется много мест, где сможет спрятаться маленький ребенок. А я приложу все усилия, чтобы дать ей почувствовать себя победительницей.
Вот оно! Поймал!
Я хочу чтобы она улыбалась. И сияла от счастья, как сегодня, когда я за руку вел ее за пирожными.
Ну и что, что я вижу этого ребенка второй раз в жизни? Она дочка Ясмины, значит эта способность ей стопроцентно передалась генетически.
Смотрю на маленькую девочку, которая сидит в моем кресле с ногами и, высунув кончик языка, старательно рисует мой портрет прямо на моем рабочем планнинге. Потому что здесь удобный плотный картон, а бумага для печати слишком тонкая. Я из нее делал для Лале самолетики.
Сам я сижу сбоку на стуле, развернув к себе монитор.
Мы еще хотели поиграть с ней в лошадку. Думаю не стоит уточнять, кому из нас отводилась роль скакуна. Я опомнился первым, все же я только второй день управляю фабрикой. Будет не очень правильно, если в кабинет заглянет кто-то из сотрудников и увидит скачущего на четвереньках генерального. Это не будет способствовать укреплению авторитете, даже если на моей спине будет сидеть Лале.
Зато я знаю, что буду делать, когда Яся отправится в отпуск со своей малышкой. Я поеду следом и сделаю все, чтобы этот отдых превратился для них в сказку.
Это ведь тоже цель. А если я ставлю перед собой цель, то добьюсь ее, чего бы мне это ни стоило.
— Дамил-бей, смотли, тебе нлавится? — голос Лале выводит меня из мечтательного состояния.
Смотрю на планнинг. Там нарисован долговязый тип в брюках и с большой головой. Он держит за руку человечка в треугольном платьице в горошек. У человечка от головы в разные стороны отходят спиральки, из чего я делаю вывод, что это Лале. С другой стороны ее держит за руку тонкая и длинная особа тоже с треугольной фигурой в горошек, из чего становится ясно, что это Ясмина.
— Прекрасная картина, Лале! — говорю в полном восхищении. И я ни грамма не играю, я правда восхищен.
Как чутко эта девочка уловила и передала мое настроение! Я, она и Яся, что может быть прекраснее?
— А теперь возьми маркеры и раскрась, — достаю из ящика стола цветные маркеры. Хотя было бы лучше фломастеры или карандаши.
— Лале, доченька, — распахивается дверь и вбегает Ясмина. Когда видит свою малышку за моим столом осекается. — Дамир Даниярович…
Она беспомощно переводит взгляд с меня на своего ребенка. Не понимаю, что ее так взбудоражило. Бегло осматриваю Лале. Как будто я ее хорошо отмыл после пирожных, а то крем у нее был даже кончике носа. И щеки были вымазаны. И ладошки.
Правда, сейчас ее пальчики снова перепачканы, на этот раз маркерами.
— В чем дело, Ясмина, что ты такая взволнованная? Тебе не понравились ткани? — поднимаю брови, а сам получаю истинное удовольствие, наблюдая, как подрагивают ее потрясающе красивые губы.
— Нет, коллекция просто замечательная. Мы с госпожой Айдын сделали удачную подборку. Но… Лале! Что она делает за вашим столом, Дамир… Даниярович?
— Лале? — малышка реагирует на мой голос и поднимает голову. Я ей подмигиваю, и она улыбается. — Разве ты не видишь? Рисует.
— Мама, мамуля, смотли! — Лале выпрямляется и поворачивает рисунок лицевой стороной к Ясе. — Это мы. Ты, я и Дамил-бей. Класиво?
Ясмина почему-то бледнеет, бросает на меня странный взгляд и снова обращается к дочери.
— Очень красиво, милая. Но почему ты нарисовала с нами господина Батманова?
— Потому что я пеледумала.
— Что? — спрашиваем одновременно мы с Ясей.
— Пеледумала! — старательно втолковывает Лале. — Я пеледумала выходить замуж за Атеша. Я выйду замуж за Дамил-бея!
— Что ты выдумала, доченька, Боже… — Ясмин еще сильнее бледнеет, бросает на меня испуганный взгляд, а я мрачнею.
Значит, Атеш? Интересно…
Ясмина
Уже четвертый день подряд я беру Лале с собой на фабрику, и как минимум пару часов она проводит в кабинете генерального директора. По совместительству своего отца Дамира Батманова.
Во второй половине дня, после всех совещаний и оперативок коллектив расходится решать поставленные задачи, а Дамир вместе с главными менеджерами уезжает по делам. Ближе к трем часам дня возвращается, и Лале уже его ждет. Они вместе идут в кафе при фабрике, где Дамир угощает ее пирожными.
Затем, если у Батманова нет посетителей, Лале просачивается к нему в кабинет, и уже до конца рабочего дня сидит там безвылазно. При этом Дамир уступает ей свое директорское кресло, а сам садится рядом или напротив.
Лале рисует, Дамир занимается своими директорскими делами.
— Мне удобно, — ответил он, когда я попробовала воспротивиться, — твоя девочка мне не мешает.
«Это твоя девочка, черт тебя побери!» — хотелось крикнуть и топнуть ногой. Жаль, что я не могу этого сделать. Даже приблизительно не представляю, какое у него было бы лицо.
— Как же, Дамир Даниярович, у вас важные разговоры, встречи… — я не оставляла попыток возразить, но Дамир нетерпеливо перебил:
— Лале мне не мешает. Когда я работаю, она сидит тихо как мышка.
— Это плавда, мамуль, — с важным видом кивнула наша дочка.
При этом они оба одарили меня настолько одинаковыми укоризненными взглядами, что мне пришлось сдаться. И как к этому теперь относится, ума не приложу.
И объяснения у происходящего у меня нет. И что делать, я тоже не знаю.
Однажды Эмир высказался не в лучшем тоне о Батманове, назвав его конъюнктурщиком. Человеком без особых принципов, который чутко реагирует на обстановку и меняет свое поведение в зависимости от сложившейся ситуации. Хотя и признал, что такие его способности вызывают определенное уважение.
И если тогда мне не хотелось соглашаться с господином Денизом, теперь я готова подписаться под каждым его словом.
Дамир Батманов конъюнктурщик от Бога. Когда ему понадобилась фиктивная жена, он в два счета вычислил влюбленную в него дурочку и обернул ситуацию в свою пользу. Теперь он то же самое проделывает с нашей с ним дочерью.
Малышка уже от него без ума. А прошло всего-то несколько дней. И главное, Дамир вовсе не выглядел измотанным. Мало того, такое ощущение, будто от общения с Лале он по-настоящему испытывает удовольствие.
Разве так бывает?
Я хорошо помню его отношение к детям. Ровное, если не равнодушное. Нас приглашали на некоторые мероприятия, связанные с работой его благотворительного Фонда помощи детям, оставшимся без родителей. Дамир старался свести личное общение с детьми к минимуму, разве что напрягался ради рекламных фото. Было хорошо видно, что мыслями он где-то далеко. И улыбался натужно, явно через силу.
