привел, хорошо, — соглашается, но я чувствую в этом подвох.
Неспроста пауза затягивается. Муж что-то задумал.
— Я согласен привести ее до того, как психолог подтвердит твою вменяемость, но у меня к тебе будет ряд условий, которые ты все должна будешь выполнить. Ты готова их обсудить, или продолжишь и дальше манипулировать мной через свое состояние?
Лиля
— Манипулировать? — на этом вопросе голос предательски дрогнул. — Что ты хочешь этим сказать? Думаешь, я стимулирую, что мне плохо, надеюсь таким образом удержать тебя, разжалобить ко мне? Игорь, ты с ума сошел?
Хочется кричать. Кричать так сильно, чтобы уши заложило, но на деле выходит тихий скулеж, вперемешку со слезами, потому что меня разрывает от чувства несправедливости. Что я такого сделала, что он подумал о подобном? Неужели он думает, что я опущусь до такого низкого поведения?
— Игорь, я никогда тобой не манипулировала. Как ты можешь говорить о подобном? Чем я заслужила такое отношение к себе?
Я не понимаю, какого ответа он от меня ждет, какой реакции. Если думает, что я так просто откажусь от своего ребенка, глубоко заблуждается.
Но похоже мужа совершенно не трогает мое состояние, его не заботит о том, какого мне сейчас после его слов, такое чувство, что они для него норма. Но ведь раньше он таким не был, он никогда себя так со мной не вел.
— Не уходи от темы разговора. Давай, Лиль, я жду ответа. Мы говорим, и ты соглашаешься на мои условия или играем по-плохому. Что выберет моя послушная жена?
От самой формулировки вопроса уже становится не по себе. Послушная жена. Он намекает на то, какой вариант надо выбрать, и что на самом деле у меня всего один выбор, а не два. Но ведь у меня его и в самом деле нет, выбора этого. Я не оставлю свою дочь, не оставлю. Мне придется играть по его правилам.
— Ты же знаешь, что у меня нет выхода. Естественно, я выслушаю тебя, потому что я хочу быть вместе со своей дочерью, — стираю выступившие слезы с лица, отвечаю ему, а он смотрит на меня снисходительно, и даже цокает.
Я для него, как маленький ребенок, неразумный такой, который уперся рогом, надул губки и не слышит, что ему говорит старший, желающий добра.
— Ошибаешься, Лиля, выбор есть всегда. Ты спокойно могла бы послать меня сейчас на небо за звездочкой, а потом попробовать выстоять против меня, проявить хоть немного характера, стойкости, силы духа, показать, что ты не безнадежный человек.
Сова лезвием по сердцу, от них так скверно, что не описать словами.
— Но я уже вижу, как ты сдаешься. Признаюсь честно, меня устраивает любой вариант развития событий. Мне плевать, борешься ты со мной или остаешься, главное, что ты остаешься рядом со мной. Просто в первом варианте я бы подумала насчет того, чтобы избавиться от любовницы, а вот во втором, получается, ничего не меняется.
— Ахаха, — начинаю тихо смеяться.
Нет, меня не перестают поражать его формулировки. Если бы первый вариант, подумал избавиться от любовницы. Неужели я похожа на столь наивного человека? Нет, я, конечно, наивная, верящая в то, что люди могут исправиться, но не тогда, когда мне делают так больно.
И да, я хочу сейчас, чтобы он исправился, изменился, и все было по-другому, но это мечты, это иллюзия, и нельзя на нее поддаваться, как бы сильно не хотелось.
— Я рад, что у тебя хорошее настроение, и давай на этой радостной ноте мы продолжим, только теперь уже серьезно. Раз уж все выяснилось, у нас с тобой есть один возможный вариант развития событий, при котором все остаются в шоколаде. Наша с тобой жизнь не меняется.
Кто бы сомневался, что он именно это и скажет. Естественно, он будет требовать, чтобы все осталось, как прежде. У него ведь бизнес партнеры, репутация, удобство, еще и второй ребенок должен родиться, два дома. Идеально.
— При этом, дорогая моя Лиля, ты не устраиваешь мне никаких истерик на тему измен. Ты продолжаешь воспитывать детей, хранить домашний очаг, смотреть на меня с обожанием и с нетерпением ждать домой. Мы также будем продолжать делить постель. Все будет, как всегда, нормально, идеально. Я буду приходить, целовать тебя, ты обнимать, рассказывать, как прошел день.
Не могу поверить, что он говорит об этом так буднично. Да, он вроде бы пересказывает наши обычные дни, но ведь он будет другой, и я буду об этом знать. Как можно улыбаться мужчине, зная, что он тебе изменяет, зная, что ты для него больше не та самая единственная? Да и он уже не будет тем самым, с которым как за каменной стеной.
А делить с ним постель, он серьезно? Я не смогу. Я не смогу даже просто поцеловать его, не говоря уже о чем-то большем. Я не смогу принять его, зная, что он совсем недавно был с другой. Это же извращение какое-то.
— А если я так не смогу? Нет, я смогу играть роль при детях. Я смогу играть роль при твоих деловых партнерах, но я не смогу играть с тобой. Ты предал меня, Игорь. Неужели думаешь, я смогу все вот так просто забыть и закрыть на это глаза? Я бы поняла твое предложение просто оставаться вместе на одной территории, создавать иллюзию семьи. Но это предложение я не могу принять. За что ты так сильно меня ненавидишь, что я сделала не так?
— Если ты не примешь мое предложение, тогда я просто вышвырну тебя из нашей с Надей жизней. У нас будет все идеально. Мы найдем тебе замену. Да, она у нас уже есть. Ты не приблизишься к дочери, я позабочусь. Надя маленькая. В этом возрасте еще не все дети помнят себя. Я даже уверен, она на полном серьезе сможет назвать другую женщину мамой.
— Игорь, — имя мужа с диким отчаянием срывается с губ, и я вспоминаю, что моя дочь провела время с другой женщиной, и мне страшно представить, что она ее приняла.
Я не хочу в это верить. Я не хочу признавать, что такое вообще возможно. Он издевается, врет. Ну врет же, правда?
— На этом у меня все, Лиля. Я тебе обозначил варианты возможного будущего. Теперь, выбор только за тобой. Решай. У тебя есть время подумать до завтра. Пока, родная, — муж встает, и, поцеловав в лоб, уходит, оставляя меня одну в палате со слезами на глазах.
