Пол хмурится и поднимает руки.
— Черт. Я просто пытаюсь помочь.
— Я не вижу, чтобы ты пытался помочь Скрипу или Капитану.
«Потому что они не слабые маленькие девочки, не так ли, Пол?»
Он сдержанно улыбается.
— Хорошо.
Прикусываю язык, чтобы не сказать «Спасибо», потому что действительно, за что я должна его благодарить? За уважение к моим желаниям? Я не вижу, чтобы кто-то еще благодарил друг друга без всякой причины.
Толкая ящик по коридору в сторону грузового контейнера, я пробираюсь сквозь организованный хаос. Выхлопные газы от простаивающих неподалеку автобусов создают в воздухе клубы жуткого дыма.
Два человека выходят из автобуса и направляются ко мне. Я моргаю, чтобы сфокусироваться, и вижу Итана с великолепной блондинкой под руку. Он выглядит так же хорошо, как и всегда, в черной толстовке с капюшоном, которая, вероятно, дизайнерская и очень мягкая. Его джинсы не слишком свободные и не слишком узкие, а черная бейсболка прикрывает его влажные волосы, которые вьются вокруг ушей и линии челюсти.
Он улыбается мне.
Ублюдок.
— Йоу, Томми!
Черт. Он не видит моих глаз из-за козырька кепки, закрывающей верхнюю часть лица, поэтому я пользуюсь возможностью нахмуриться. Парень останавливается в футе от меня, и запах мужского средства для мытья тела доносится до меня раньше, чем приторно сладкие духи его спутницы. Он смотрит на меня, а она на него, готовая ловить каждое его слово. Или, может быть, фантазируя о его губах. У него действительно красивые губы. Ублюдок.
— Что я могу для тебя сделать? — говорю я. — Пополнить запасы презервативов? Может быть, одноразовые простыни?
— Тебе понравилось сегодняшнее шоу? — говорит он с дерзкой ухмылкой.
Он видел, что я смотрю? Как, черт возьми, тот заметил, что я смотрю? Пожимаю плечами, как будто мне все равно.
— Думаю, все было хорошо.
Его улыбка становиться шире.
Я кладу руки на свой ящик.
— Мне нужно вернуться к работе.
— Подожди, я хочу познакомить тебя с моей подругой, Эрикой.
— Моника, — поправляет его женщина.
— Моникой, — повторяет он без малейшего намека на раскаяние. — Это Томми.
Я открываю рот, чтобы поздороваться и быстрее убраться отсюда, но Моника опережает меня, пискнув:
— Тебя зовут Томми?
Глубокий вздох.
— Да. — Я наваливаюсь всем весом и толкаю ящик вперед, но он не двигается с места. Какого черта? Толкаю его снова. Должно быть, колесо застряло в трещине.
— Дай помогу, — говорит Итан и исчезает за дальним краем ящика. Он приподнимает один конец, доказывая, что эти мышцы не только для эстетики. — Вот, теперь должно сработать. — Возвращается ко мне и берет меня за руку. — Вот так. — Он опускает переднее колесо ящика в мою ладонь.
— Сукин сын, — шепчу я.
Он хихикает и обнимает Монику.
— Хорошей ночи, Томми.
— Пока-а-а! — кричит Моника, когда он тащит ее обратно к своему автобусу.
Я благодарна ему за то, что парень не обернулся, иначе увидел бы пар, вырывающийся из моих ушей.
— Сукин сын, гребаный козел…
— Потеряла колесо? — спрашивает Медведь, проталкивая мимо меня ящик вдвое больше.
— Что-то вроде того. — Я обхожу спереди и пытаюсь понять, как, черт возьми, ему удалось так быстро открутить колесо.
— Я помогу.
— Нет! Я сама. — Изо всех сил пытаюсь поднять вес ящика настолько, чтобы подсунуть под него колесо.
Не говоря ни слова, Медведь приподнимает ящик, и мне удается вернуть колесо на место.
— Спасибо, — бормочу я, ненавидя то, что мне понадобилась помощь.
Я оглядываюсь в поисках Итана, чертовски надеясь, что он наблюдает, пока толкаю отремонтированный ящик. Мне хочется ухмыльнуться ему и сказать: «Хорошая попытка, засранец».
И нахожу его прислонившимся к своему автобусу, его руки запутались в волосах Моники, а язык проник в ее горло.
— Мерзкий урод.
Я толкаю ящик вперед и обдумываю свою месть.
ГЛАВА 4
ИТАН
Плотные шторы на койках туристического автобуса облегчают сон. Я никогда не знаю, в котором часу просыпаюсь, пока не отдерну их и не увижу солнце.
Сегодня утром я проснулся от непонятного ощущения. Открываю глаза и…
— Господи, боже! — Мое сердце переходит от сна к бегу на четверть мили, когда я вижу два широко раскрытых глаза и ничего не выражающее лицо, смотрящее на меня.
— Ты проснулся.
— Конечно проснулся, ты, маленький псих. — Я кладу ладонь на грудь. — Как долго ты на меня смотришь и где твои родители?
Поскольку жены и дети едут с нами в турне, мы распределили места в автобусах. У Бетани и Джесси свой автобус. Райдер, Джейд, Кэти и няня едут в одном автобусе. Я еду с Беном, Эшли и Эллиот, что немного усложняет проведение ночевок. Не то чтобы мне это запрещали. У Бена и его семьи есть вся задняя часть автобуса с дверью, которая запирается, а у меня — передняя.
Вчера вечером я мог бы пригласить Монику поехать с нами в Канзас-Сити. Уверен, что мы нашли бы миллион разных поз, чтобы скоротать время, но она сказала мне, что влюблена в меня, когда мы едва достигли второй базы, поэтому так и не озвучил приглашение. Любовь или даже ее иллюзия — это то, с чем мне не хочется иметь ничего общего. Поэтому попросил охрану вызвать ей такси до дома. Я был достаточно счастлив, знать, что она послужила определенной цели, а воспроизведение раздраженного выражения на лице Томми заставило меня ухмыляться, пока я не заснул.
— Эшли в душе, а папа пошел за едой. — Эллиот, крошечный человечек, не покинула свою позицию у изголовья моей койки. — Что такое С и М?
Я стону и тру глаза.
— Слишком рано для вопросов. Погугли.
— Хорошо, — говорит она со слишком большим энтузиазмом для — я проверяю свой телефон — восьми часов утра.
Сползаю с койки и разминаю затекшие мышцы.
— Кофе.
