— Нет, — удается пробормотать мне сквозь сдавленные щеки. Они убили его? Почему они отпустили его только для того, чтобы убить? Они последовали за мной сюда из Собора? А как же мой отец и Тайсон?
Маска кивает один раз, затем опускает лицо к моему уху и шепчет:
— Его больше нет, Элли. Теперь ты наша. Навсегда.
Отстраняясь, он сжимает мои щеки, широко открывая мой рот и одновременно откидывая назад мою голову, заставляя меня выгнуть шею. Я поднимаю глаза и вижу другого, стоящего в конце дивана.
Он бросает что-то в мой открытый рот, и прежде чем я успеваю это выплюнуть, тот, что сидит на мне, отпускает мои щеки и закрывает мне рот рукой в перчатке. Мое тело сотрясается в конвульсиях, когда я давлюсь чем бы оно ни было. От вкуса мела у меня начинается рвотный рефлекс.
— Проглоти их, — приказывает тот, кто стоит у дивана, и из уголков моих глаз катятся слезы.
«Их? Что они мне дали? Сколько их там?»
Он обходит парня, который все еще обхватывает меня за талию, опускается на колени и просовывает руку за ворот моей рубашки, растягивая ее. Его рука проникает внутрь лифчика и щиплет мой проколотый сосок, от чего я вскрикиваю в перчатку другого парня, который все еще закрывает мне рот.
Новые слезы застилают мне глаза, я чувствую, что таблетки, наконец, скатываются по горлу, и я не могу побороть сотрясающее мои плечи рыдание.
— Хорошая девочка, — хвалит меня тот, кто играет с моей грудью. Он убирает руку из моей рубашки и говорит: — Теперь подождем. Скоро ты будешь умолять, лишь бы заглотить наши члены.
СИН
Я бросаю телефон и начинаю мерить шагами пол.
— Она не берет.
— Тебе нужно успокоиться, — советует Тайсон.
Я фыркаю.
— Нас и раньше клеймили.
Гэвин усмехается.
— Это больше, чем клеймо. Черт, это выглядит так, будто ты перерезал себе вены в попытке самоубийства.
Взяв в руки мобильник, я стискиваю зубы, чтобы не дать им почувствовать, что они правы. Он звонит у меня в руке, и я тут же отвечаю.
— Элли.
— Привет, Син.
От знакомого голоса у меня по спине пробегает холодок. Я надеялся, что больше никогда его не услышу. Отняв телефон от уха, я вижу надпись «НЕИЗВЕСТНЫЙ» и включаю громкую связь. Я поворачиваюсь к Тайсону, чтобы он мог слышать.
— Какого хуя тебе надо?
По комнате разносится мрачный смешок.
— Так нельзя разговаривать с человеком, который дал тебе свободу.
— Ты ничего мне не дал. Душа за душу, — выдавливаю я.
— Как твоя девочка?
Я напрягаюсь и слышу, как Ник чертыхается себе под нос и начинает расхаживать по комнате.
— Что, черт возьми, ты только что сказал? — крепче сжимаю телефон я.
— Эллингтон. Будет очень жаль, если с твоей женой что-то случится, — говорит он скучающим голосом. Как будто он сидит в кресле, положив ноги на стол и уставившись на стакан в своей руке.
— Ты сукин сын! — кричу я, и Тайсон вырывает сотовый у меня из рук.
— Дай мне поговорить с ней, — требую я.
Тайсон поднимает руку, поднося телефон ко рту.
— Где она? — спрашивает Тайсон, разговаривая гораздо спокойнее, чем я. Ему все равно, что с ней случится. Он не любит ее.
Парень снова смеется.
— С каких пор ты стал отцом юных Лордов, Тай? — спрашивает парень. — Ты отказался от своего титула, чтобы нянчиться с детьми. По мне, так это ниже твоего достоинства. У тебя был такой большой потенциал.
Тайсон сжимает челюсть, но отказывается это признать.
— Она тебе не нужна.
— О, я могу придумать множество способов сделать ее полезной…
— Я убью тебя на хрен!
Я бросаюсь к Тайсону, чтобы схватить телефон, но Ник оттаскивает меня назад, а Тайсон в это время отодвигается в сторону. Я скрежещу зубами от боли, которую чувствую в груди от того, как Ник стягивает мою кожу, и на долю секунды у меня перехватывает дыхание.
— Неужели ты не следишь за своим питомцем? — издает цокающий звук парень. — Тай, чувак, ты нас разочаровываешь. Ты должен научить этих юных Лордов, как обращаться со своими шлюхами.
Тайсон смотрит на меня, выгнув бровь, и я быстро киваю. Пожав плечами, Ник отпускает меня, и я поднимаю руки, давая ему понять, что не собираюсь валить Тайсона на пол. Сначала мне нужно знать, где Элли.
Подойдя к Тайсону, он передает мне телефон, и я не вешаю трубку, а сворачиваю разговор, чтобы зайти в приложение, по которому я отслеживаю ее телефон.
— Он выключен, — рычу я.
Должно быть, она выключила его после того, как я ей позвонил.
— Я предлагаю, если ты вернешь ее, установить в нее маячок, — продолжает он. — Телефонами можно манипулировать.
— Где, черт возьми, она? — кричу я так громко, что у меня болит горло.
Всего меня трясет. Или это адреналин. Мне кажется, что я снова в «Бойне», в комнате, связанный, и мне нужно бороться, но я не могу.
Мысль о том, чтобы вернуть Элли с выжженным на коже номером «666», вызывает у меня тошноту. Я попрошу Гэвина вырубить ее, пока буду снимать клеймо.… Меня осеняет мысль, я поворачиваю голову к Тайсону и напрягаюсь.
— Что? — произносит он одними губами.
Все, что я могу делать, это смотреть на него. Я заклеймил ее. Герб Лордов на ее бедре. Они снимут его. Разделают ее, как рыбу, пока она будет висеть в холодильной камере. Я не могу допустить, чтобы с ней такое случилось. Проглотив остатки гордости, я говорю:
— Чего ты хочешь?
Они бы мне не позвонили. В противном случае они бы просто забрали ее.
Щелчок.
— УБЛЮДОК!
— Поехали.
Тайсон срывается с места, и все, о чем я могу думать, это о том, что это произошло с ней из-за меня. Это моя вина.
— Истон? — окликает он меня по имени, положив руку мне на плечо. — У тебя есть маячки на что-нибудь еще?
— Нет… — я замолкаю, пытаясь сообразить. — Но у нас в доме есть камеры.
Я открываю камеры, но не нахожу на них никакой активности.
— Дом ее родителей. Разве у тебя нет камер в нем? — продолжает Тай.
Я открываю камеру в ее спальне. Это единственное место в доме, где они есть.
— Ничего, — рычу я, держа трясущимися руками телефон.
Я собираюсь закрыть приложение, но останавливаюсь. Прищурившись, я смотрю на экран и вижу лежащий на столе телефон Элли.
— Подожди.
Я открываю другой угол обзора и вижу, что французские двери открыты, стекло на полу.
— Элли была там, — восклицаю я.
Перемотав запись, я увеличиваю громкость, чтобы все в комнате слышали то, что я вижу.
— Сколько? — спрашивает Тайсон, когда Элли выбегает, они следуют за ней, и звуки снова смолкают.
— Двое, — отвечает стоящий рядом со мной Николас, наблюдая за экраном через мое плечо.
Не дожидаясь никого из них, я поворачиваюсь и бросаюсь к двери, поднимаюсь по лестнице и выхожу в холодную ночь.
— Я поведу, — предлагает Гэвин, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, что он взял с собой сумку.
Значит, после того как он услышал то, что я видел, Гэвин думает, что ей понадобится медицинская помощь. Оглядевшись, замечаю, что его машина единственная на стоянке, так что я не уверен, как мы сюда добрались. Или на чем уехала Элли.
— Син, мне нужно, чтобы ты оставался в стороне. Тебе нельзя разрывать швы, — говорит Гэвин, как только мы все загружаемся в его машину.
— Я в порядке.
— Сейчас у твоих возможностей есть пределы, — говорит Ник, который сидит рядом со мной на заднем сиденье.
— Я смогу прийти в себя после того, как мы найдем ее, — рычу я, просматривая прямую трансляцию на своем телефоне.
Элли нигде не видно. Как и двух мужчин в масках. Я смотрю на это с колотящимся сердцем, ожидая увидеть худшее — они потащат ее обратно в комнату, где изнасилуют, изобьют, убьют.
По крайней мере, в доме ее родителей у меня есть хоть какое-то преимущество перед ними. Если они доставят Элли в «Бойню», она будет все равно что мертва. Я не смогу вернуть ее оттуда, но я позабочусь о том, чтобы они убили меня. Я войду прямо в их гребаные парадные двери, с оружием наготове. Это будет самоубийственная миссия, но я не смогу жить без Элли. Больше не смогу.
