– Фрейзер, ты слышишь меня?
Он повернулся и странно взглянул на нее.
– Позвони Бет.
– Что? Я не сошла с ума!
– Нет, ты не сошла с ума, но позвони Бет. – Он снова поднял листок бумаги с записями Ливви. – Затрудненное дыхание, сжимает грудь… Послушай, Ливви, позвони сначала Бет. Скажешь ей, что Митч нигде не зарегистрирован и ты не знаешь, кому позвонить. Давай проверим ее. Узнаем, действительно ли ей ничего не известно об отравленной воде. Митч будет хорошей проверкой, а тогда мы…
– Что тогда! Мне кажется, ты совсем потерял голову! – воскликнула Ливви. – Митч серьезно болен, а ты просишь меня пригласить к нему эту серую мышь, которая наверняка ничего не сделает для него! Господи, Фрейзер! Ты переходишь все границы! – Она попыталась встать, но он сжал ей руку.
– Ливви, дай мне закончить.
Она возмущенно уставилась на него.
– Пойми, Бет придет к нему и поставит диагноз, а после того, как она уйдет, мы привезем к нему доктора из клиники. С Митчем ничего не случится, а мы сумеем получить диагноз Бет. Прошу тебя, Ливви, с Митчем все будет в порядке. Я обещаю тебе.
Она смотрела на его руку, а потом заглянула в глаза. Ей было трудно отказать, так как она доверяла ему.
– Ладно. Дай мне телефон Бет, а потом я позвоню Митчу и объясню, что происходит.
Фрейзер отпустил ее руку и потянулся к другому телефону на ее столе.
– Спасибо за доверие, Ливви. Л я пока постараюсь узнать, где должен был быть зарегистрирован Митч. Л потом напомни мне об Энди Робертсе.
– Энди Робертсе?
– Да, я все объясню тебе позднее. – Он продиктовал ей номер Бет и стал набирать номер справочной. Пока он ждал ответа, то услышал, что Ливви снова разговаривает с Митчем. Фрейзер взглянул на нее и улыбнулся. Господи, как он любил ее, подумал он печально, но тут ответила справочная, и он снова вернулся к делам. Дела не терпели отлагательства.
Питер стоял в своем кабинете спиной к Мойре и пристально смотрел в окно. Маленький зеленый сквер казался неуместным среди угрюмых серых зданий. Питер встревоженно ждал факс из Рио.
Он постоянно прокручивал в мозгу всю ситуацию с Ливви, и постепенно куски мозаики стали выстраиваться в цельную картину. Все началось с утреннего звонка от Фила, оператора из съемочной группы Ливви в Бразилии. Затем он встретился с Себом Петри, потом позвонил в «Рио Палас» и сейчас ждал оттуда ответа. Выстроив в уме картину происшедшего, он повернулся к Мойре.
– Я даже не знаю, стоит ли ей говорить об этом. У нас нет доказательств.
– Доказательств? – Мойра докурила сигарету и потянулась за следующей. Зажгла новую сигарету, глубоко затянулась и посмотрела па Питера. – Мне кажется, у нас вполне достаточно сведений. Пойми, Питер! После того, что мы узнали сегодня, ты не можешь сомневаться!
– Конечно, могу, Мойра! – резко сказал он. – Невиновен, пока вина не доказана, помни это!
– Но, Питер, послушай меня! Что, если Джеймс упаковывал вещи Ливви? Он всегда делал это, она рассказывала мне. Фил сказал сегодня утром, что весь багаж, кроме ручной клади, был вынесен из номеров и помещен в специальное отделение, где до пего никто не мог добраться, а потом его сразу доставили в таможню. Если Джеймс спрятал наркотики в чемодане Ливви, то Ливви даже не знала об этом. А потом Ливви говорила о каком-то мужчине, который преследовал ее. Себ Петри сказал, что наркодельцы не будут рисковать своим ценным грузом, отправляя его с невинным человеком. В этом случае они постараются проследить за ним, он сказал…
– Я знаю, что он сказал, Мойра! Но это всего лишь предположение! – прервал ее Питер.
– Хорошо, а звонки от Джеймса Хьюго Говарду? Почему Джеймс звонил своему другу дважды? Первый раз, когда Ливви должна была уже быть дома, а потом через два дня? Я скажу почему, Питер! Потому что он подставил се, вот почему! Он позвонил проверить, привезла ли она наркотики, и узнал, что ее схватили. А через пару дней он позвонил, чтобы узнать, безопасно ли ему вернуться домой!
– Мойра, пожалуйста, остановись. Мы не можем…
Питер замолчал, так как заработал факс. Они слушали, как работает аппарат, а потом Мойра встала и подошла к нему. Она посмотрела на копию документа, где были зарегистрированы компьютером звонки Джеймса, потом взглянула на Питера.
– Мы должны узнать, упаковывал ли Джеймс вещи Ливви. Питер! Мы должны! Это будет справедливо. Мы должны дать ей возможность решить, значит это что-нибудь или нет. Она может вспомнить что-то. То важное, что мы пропустили. – Факс перестал работать, и Мойра взяла документы. – Мы должны узнать это, Питер, и мы должны все рассказать ей, а то потом может быть поздно!
Наконец он согласился с ней и поднял трубку телефона.
– Очень хорошо. Но если ты действительно хочешь рассказать ей все, то должна встретиться с ней. Иначе все будет бесполезно.
Набрав номер, он стал ждать, пока ему ответят, продолжая сомневаться в правильности их решения.
– Мне нужен билет на ближайший рейс из Лондона-Хитроу до Абердина. – Полный противоречивых чувств, он нерешительно улыбнулся своей жене.
Бет Броуден нажала на кнопку, сказала в переговорное устройство о своем прибытии и стала ждать, когда ей откроют дверь. Когда парадная дверь открылась, она вошла в холл дома, где жил Митч, и зажгла свет. На улице уже стемнело, и ей хотелось поскорей добраться домой. Она не думала, что так задержится, в этот день она не должна была посещать больных.
С самого утра она пыталась узнать, где побывал вчера Фрейзер, и совершенно измучилась. Ей не хотелось смотреть этого фотографа, и только упоминание Ливви о прогулке в Коррин Хиллс заставило ее согласиться. Возможно, это и смешно, но Бет почувствовала опасность и не хотела рисковать. Он нигде не наблюдался и, если она обнаружит связь с бензотитрином, то она сама будет им заниматься. Это было безопасно, но она все равно злилась.
Когда она поднялась по лестнице, то увидела дверь квартиры открытой. Слабый голос из спальни пригласил ее войти, и она пошла на голос.
Митч лежал в постели под двумя одеялами, на которые было наброшено покрывало с электроподогревом, но он все равно дрожал от холода.
– Здравствуйте, я доктор Броуден, – сказала она. Потом сняла перчатки, пальто и подошла к кровати. Раскрыв свою сумку, она протянула руку ко лбу Митча. – Итак, ваша коллега сказала, что причиной вашей болезни может быть поездка в Коррин Хиллс. В тот день шел дождь, и вы замерзли. Когда вы заболели? – спросила она, стряхивая термометр, который вынула из сумки.
– Два дня назад, – прохрипел Митч. Ему никогда в жизни не было так плохо. Он задыхался и с трудом мог говорить.
Бет попросила его открыть рот и всунула термометр. Взглянув на часы, она две минуты молча сидела рядом. Потом вынула термометр и посмотрела на него.
