«Если б я не была так легкоранима! Если б я так не любила его! Как было бы все проще в отношениях между нами!» – нашептывал ей разумные советы внутренний голос. Все же Ребекка лелеяла надежду, что и он любит ее, или сможет полюбить вновь, зная теперь, что она выходила замуж за Амоса не из-за жажды богатства, а от отчаяния. Может быть, он простит Эфраима Синклера за совершенное им зло. Иначе ей опять придется делать выбор между отцом и Рори.
«Не обманывай себя, не будь дурой, Ребекка Мадиган, – начала она бранить себя. – Разве он потребовал, чтобы ты перешла в его веру? Разве вы обвенчались в его церкви? Ваш гражданский брак стоит ровно столько, сколько уплаченная пошлина за выданный вам документ. Он получил тебя, потому что хотел удовлетворить и плотское желание, и свое тщеславие. Ты ему нужна на месяц, на два…» А сын? Майкл? Амос грозился отнять у нее сына. Неужели и Рори способен на подобное злодейство?
Все существо Ребекки – и душа, и тело – противилось этому страшному предположению. Да, когда-то давно их любовная связь прервалась. Из-за недоразумений, из-за подлости и жестокости окружающих их людей. Но неужели их любовь могла сгореть до конца и превратиться лишь в холодный пепел. Их тяга друг к другу была дикой, необузданной. Плотской, но и душевной также… Она вспомнила взаимные обещания, данные под ночным небом.
Рори наложил на нее свою печать навсегда, до скончания времен. Ребекка будет все равно любить его, даже если он охладеет к ней и покинет ее. Но невинный ребенок не должен страдать, не должен стать разменной картой в игре, даже если игроком будет его настоящий отец.
Не ведая, какие раздумья тяготят его мать, Майкл с радостным воплем ворвался в спальню.
– Мама, ты же помнишь, что обещала вчера?
– Что, милый?
– Разрешить мне поехать на пикник с Пэтси и мистером Патриком. Они уже собираются. Там какие-то пруды и много-много диких уток.
Мальчик не знал, разумеется, о кончине Амоса, но Ребекке показалось, что мрачная тень, будто витавшая в последнее время над мальчиком, вдруг растаяла в воздухе. Он ощутил себя свободным.
Она погладила сына по всклокоченным волосам, пригладила их.
– Я не уверена, что такая дальняя поездка будет для тебя безопасна, но если с тобой будет мистер Мадиган…
У нее чуть не сорвалось с языка: «…если с тобой будет твой дядя».
– Он мне очень понравился! Он такой же веселый, как и другой мистер Мадиган, его брат. А Рори – это ирландское имя? Ты не знаешь, мама?
– Да, Майкл, ирландское.
– Дедушка почему-то не любит ирландцев. Всех, кроме Пэтси. Может быть, потому, что она женщина-ирландка, а не мужчина. Мужчин-ирландцев он не любит.
Ребекка грустно улыбнулась.
– Может быть, твой дедушка скоро изменит свое мнение об ирландцах, – сказала она и мысленно добавила: «Потому что его любимый внук наполовину ирландец».
Отбросив все докучливые мысли о будущем, Ребекка воспряла духом. Предстоящий день обещал быть радостным.
– Давай умоемся и оденемся. А после завтрака подумаем, какую провизию следует захватить с собой на пикник.
– А могу я поехать на Снежке?
– Конечно, ведь он теперь твой. Но он взбрыкнет, если ты сядешь в седло неумытым.
Мальчик скорчил гримасу неудовольствия, но послушно отправился к умывальнику.
Спустившись с сыном в холл, Ребекка уловила громкий разговор двух мужчин в нижней гостиной. Она узнала голос Генри Снейда. Патрик что-то пытался ему возразить, но Снейд был настойчив.
– Я разыскиваю Ребекку и Майкла. Ваш брат их где-то спрятал. Когда Эфраим сказал мне, что Ребекка и Рори…
– Доброе утро, Генри! – поспешила вмешаться Ребекка, боясь, что сын узнает из мужской беседы о ее скоропалительной свадьбе. – Я рада тебя видеть. Как видишь, мы все здесь и с нами все в порядке.
Она сделала предостерегающий жест Генри, чтобы он не проболтался при Майкле о ее замужестве. Генри сразу же успокоился и ответил ей понимающей улыбкой. Он ласково потрепал племянника по голове.
– Вижу, что вы в добром здравии, а главное, веселы. Не так ли, Майкл?
– Доброе утро, дядя Генри, – вежливо ответил мальчик, но, не удержавшись, тут же выложил новости: – Мы все отправляемся на пикник. – Майкл бросил вопросительный взгляд на Патрика, терзаясь сомнениями, может ли он пригласить симпатичного ему дядюшку разделить с ними такое замечательное удовольствие.
– Почему бы тебе не заглянуть на кухню и не проверить, положила ли Пэтси в корзинку для пикника жареных цыплят? – Ребекка выпроводила сына из гостиной. Ей не понравилось, что мужчины стоят друг против друга, словно бойцы на ринге, готовые начать схватку. Ее предчувствие оправдалось.
После ухода мальчика Генри тотчас же перешел в наступление.
– Я примчался сюда так быстро, как мог. Какого дьявола, Ребекка, ты позволила окрутить себя этому негодяю? Вполне вероятно, что это он прикончил Амоса, чтобы ему было легче завладеть мальчишкой.
– Следи за своими словами, мистер… как там тебя! – с угрозой в голосе произнес Патрик.
Он выглядел вполне респектабельным, отменно вежливым джентльменом, но его неожиданных выпадов и скрытой в нем энергии стоило опасаться любому противнику.
Ребекка мгновенно очутилась между двумя мужчинами, пока они еще не сблизились на опасное расстояние.
– Хватит хорохориться, как петухи! – сказала она с холодным презрением, которое, по ее мнению, должно было остудить их пыл. Еще не хватало того, чтобы Генри и Патрик затеяли драку и стали врагами. Как же глупо ведут себя иногда мужчины.
– У меня есть свои причины выйти замуж за Рори, и я не обязана тебе о них докладывать, Генри. И уж совсем глупо с твоей стороны обвинять Рори в убийстве Амоса. Самый тупой шериф рассмеется тебе в лицо, если ты заявишься к нему со своими идиотскими подозрениями. Рори Мадиган может быть какой угодно ловкач, хитрец и даже мошенник, если ты так считаешь, но он никогда и никого не убьет исподтишка.
Генри отступил на шаг и с яростью запустил пальцы в свою густую шевелюру.
– Прости, Ребекка, но я сам не свой. На меня словно кирпич свалился с крыши, когда я узнал последние новости. Твой отец дал мне понять, что Мадиган вынудил тебя на брак шантажом. Я готов забрать вас с Майклом отсюда.
– Держись отсюда подальше и не суйся не в свои дела! – Патрик добавил к этой фразе еще несколько крепких выражений, но произнесены они были с интонацией светского денди. – Ребекка и Рори сами разберутся между собой, а тебе здесь нечего делать.
Прежде чем Генри вскипел, Ребекка вылила масло на пенящиеся волны, как это делают моряки, спасаясь от кораблекрушения.
– Я знаю, какой ты верный друг, Генри, но Патрик хоть и груб, но прав… Мы теперь с Рори – муж и жена.
