Не знаю, сколько бы времени я придавался воспоминаниями, но меня вернула в реальность мелодия смартфоне, смотрю на дисплей — Настя.
— Да. — Сухо отвечаю.
— Глеб… — заикаясь, произносит она мое имя, и разрыдалась.
— Что случилось?!
— Я… я…в больнице, мой ребенок… — и опять слезы, — мой малыш… — вновь разрыдалась.
— В какой больнице? — Плачет. С трудом узнал адрес и рванул к ней. Я ей благодарен за спасения моей жены и ребенка, но это ничего не меняет. Мое отношение как было к ней, так и осталось. Приезжаю туда, и узнаю, что Настя потеряла ребенка. Быстро перевожу ее в vip палату, захожу туда, лежит такая беззащитная, и тихо плачет.
— Насть… — негромко зову, она поднимает затуманенный горем взгляд. — Мне очень жаль…
Ну а что тут скажешь?
— Мне тоже. — Тяжко вздыхает. И чуть слышно, начала говорить: — Он сегодня приехал якобы из Питера. Заходит и с ходу: нам нужно расстаться. Я была в шоке. Ну, что ж думаю не судьба, главное, что у меня ребенок будет, ведь я так хотела его, так радовалась. Решила ему сказать о своей беременности, не для того, чтобы остановить, нет, просто считала, что она должен знать. Петя посмотрел с презрением, и убил правдой. Оказывается, что он любил всегда вашу любовницу, вот почему он просил сделать пластику, и перекрасится, хотел из меня копию ее сделать. А я дура повелась. — Она всхлипнула и продолжила: — Когда она к вам пришла за помощью, вы дали ей своего человека и Петю, он и воспользовался шансом. Он уже как два месяца с ней живет, и совсем не в Питере. И она тоже беременная. Блин! Ну почему жизнь так несправедлива, одних любят, а о других ноги вытирают?!
— Успокойся. Должна радоваться, что бог уберег от такого урода. Если он ее любил, и не боролся за нее, то не мужик твой бывший вовсе, так падальщик. Я за свою, горло бы перегрыз любому: потому что моя, и должна быть со мной. Примерно такие у меня мысли были, когда ее увидело. Найдешь ты свое счастье, просто будь собой. — Я встал, и только хотел уйти, Настя схватила меня за руку.
— Глеб, Люде пока ничего не говори, ей нельзя сейчас переживать. — Махнул головой, и только попытался руку высвободить, она продолжила: — Уничтожь их, прошу. Отомсти за моего малыша. Убей этих тварей! — срывающимся от горя голосом взмолилась она.
— Я уволю его, и не дам возможности в другие хорошие фирмы устроится в Москве и Питере, на этом все.
— Ты прав, — глухо произносит она, — это я сгоряча, сказала насчет убить. Прости. Ушел. Вызвал Петра, тот зашел с опаской, нервно озираясь по сторонам.
— Не буду ходить кругами, ты уволен. В Москве и Питере не ищи работу, тут тебе больше нет места.
— Настя, нажаловалась, ну и дрянь!
— Это ты дрянь, мог уйти раньше, а не делать вид два месяца, что вы вместе…
— Вы не понимаете!
— Я все понимаю, ты оставил ее как запасной аэродром, вдруг твоя возлюбленная бросит. И как только она залетела, ты сразу рванул обрубать концы.
— Если бы только в этом дело… А вы знали, что Настя вами грезит? Когда мы с ней познакомились, я зашел к ней в гости, тут ее родственник начал буянить, она попросила подождать и пошла его успокаивать. Тут-то я и случайно наткнулся ее дневник, когда начал читать, ошалел просто. — Ничего нового он мне не открыл.
— Для меня это не новость. Но, если все так плохо, что остался с ней? Зачем ее под нож положил?
— Когда я его увидел, мы еще не встречались. Это произошло через месяц. Думал, что все наладится. Даже поверил, что все получится, когда появилась ваша невеста. Настя тоже приняла это, и писала в дневнике: лучшей кандидатуры не найти для вас. Она настолько вас сильно любила, что для нее главное было ваше счастье.
— Я не об этом спрашивал. Зачем пластику ее заставил сделать? — тут потупил взор.
— А хочешь, я тебе скажу, в чем дело? Ты начитался розовых соплей из дневника девчонки, и тебя зависть заела. Ведь не тебя так любят. Стал примерять мой образ на себя. Ты гад Настю заставил под нож лечь, чтобы была похожа на бывшую мою бабу для снятия сексуального напряжения! Ты больной на голову ублюдок, уволю того, кто тебя проверял! Даю сто процентов, ты сейчас живешь в квартире, что она одним местом заработала, и вы сейчас планируете расширить жилплощадь, за мои отступные, а свою квартиру не трогаешь, вдруг надоест. А ей нагло врешь, мол все для ребенка. Только на хрен он тебе не сдался, так как отцовские чувства, они ко всем детям, даже не от любимой женщины. А ты убил Настенного малыша, втаптывая в грязь девчонку, своей ложью! Может она меня и любила ранее, но твоего ребенка сильнее. — Его взгляд вспыхнул гневом, и тут же погас. — Только вот, быть мной, нужно хотя бы поступать, как мужик, а ты обыкновенная гниль! Так что, продавайте квартирку, и валите из Москвы, пока я добрый.
— Ты не можешь нас заставить! — взвился он.
— Ну, так давай проверим, насколько я «не могу». Хочешь рискнуть? — сдулся. — Надеюсь, что трепать языком обо мне и моей фирме, черева-то последствиями, напоминать не нужно? Если что… — Он кивнул, — Ну, ты меня понял. — По сути, отдел где он работал, ничего сверхсекретного не знает, но пускай сука бежит и оглядывается. Позвонил Насти, сказал, что эту тварь больше не увидит. Больше я ничего не мог для нее сделать, ну не убивать же! Как она в сердцах предложила.
О трагедии Насти, я своей сказал, когда у Люды было уже семь с половины месяцев, девушка тоже молчала, боялась навредить моей жене. Люда, очень расстроилась, звонила ей, пыталась поддержать. Но та, ее успокоила, мол вся жизнь впереди, будут у нее еще дети. Через две с половиной недели после их разговора, Настя и ее сестра уволились, хотят начать жить с нового листа в другом городе. У Даши тоже проблема, ее благоверный угодил в тюрьму, покалечил человека по пьяни, отмазывать я его не стал, хватит. Так что, они, хотят поменять все в своей жизни. Но вот в чем проблема, от себя не убежишь, ни у кого этого не получилось.
Поменял ли я к ней отношение? Нет, конечно, хотя и жаль девчонку. Более того, я рад, что они уезжают, хоть расслаблюсь. Подсознательно жду от нее подлянки! Люду опять просил, свести общение к минимуму. Но, она ей доверяет и чувствует обязанной, вот и не слушает. А я, как всегда бездушный тиран. Она беременная ей расстраиваться нельзя, терплю. Если бы не это, то я высказал, что об этом думаю. Не жена, а Мать Тереза, блин!
Еще эта Алина, черт бы ее побрал! Закончили с кабинетом и зимним садом, моя попросила ее оформить детскую. Ходит, теперь уже на меня волком смотрит. Да, невзлюбил, но я и не обязан это делать. Еще Кристина вернулась, познакомилась с моей, теперь общаются. Тему прошлого не поднимают, запретил, причем обеим. Не хрен в моем доме, грязным бельем прошлого трясти. Приехал на обед, думал, сейчас со своей, побуду. Хренушки, они собрались с Кристиной в магазин, прикупить малышу что-то. Я ее чуть не растерял взглядом, вот пустишь человека на порог, глазом не успеешь моргнуть, он уже тебя выживает!
— Глеб, не дуйся, — начала меня моя обхаживать, — вечером пообщаемся. Да я собственно не дуюсь. Меня мамаша раздражает! Только они за порог, перевожу взгляд, меня Алина, расстреливает взглядом. Ну все, достала меня это ситуация! Подхожу к ней, хватаю за локоть и веду в кабинет.
— А пойдем-ка, поговорим. — Толкаю ее, она падает в кресло, — и инстинктивно прикрывает живот руками. Беременная, что ли? — сажусь напротив нее, пытаюсь говорить спокойней. — Какого хрена происходит? — Смотрит на меня, не скрывая злости, губы поджала. — Сама расскажешь, по какой причине к нашему с женой берегу прибилась, или мне помочь?
— Что ударишь? — криво усмехнулась она.
— Есть и другие способы, воздействия более эффективные, чем рукоприкладство. Так что, последний раз спрашиваю, зачем ты тут? Ответ: я работаю дизайнером у вас, не принимается, это только предлог. Так что, хватит темнить, достало уже, чувствовать, как ты меня взглядом расчленяешь. Кто тебя послал! — рявкнул, она вздрогнула, но взгляд не отвела. Железные нервы у девчонки, молодец.
