— Мы постель намочим, — это было даже не протестом, а, скорее, предупреждением.
— Вполне возможно, — он опустил её на простыню, но не стал накрывать одеялом, проводя ладонями по телу жены, старательно огибая ушибы. И все равно эти все ещё темные пятна невольно приковывали взгляд.
— Они скоро сойдут, — Агнешка точно знала, на что именно он смотрит, но не делала попыток прикрыться.
— Знаю, — Ярослав устроился рядом с ней и прижался губами к зеленоватым разводам чуть ниже груди. Потом поднялся на плечи, зализывая все травмы и собирая оставшиеся капельки воды.
— Ты же сам сказал, что нужно потерпеть, — девушка прикрыла глаза, впитывая каждую ласку, каждое касание его рта к чувствительным участкам тела. Даже не прекращавшаяся до сих пор нудная головная боль исчезла, оставляя звенящую пустоту на месте разумных мыслей и рациональных решений.
— Я и потерплю, — он накрыл её тело своим, опираясь на локти так, чтобы не придавить почти болезненно хрупкую фигурку. — А тебе не обязательно, — следующий поцелуй был настолько далек от целомудренного, что Агнеша хотела уже не согласиться с таким самопожертвованием, но легкое головокружение, появившееся из-за резкого рывка, когда она попыталась немного выползти из-под мужа, собираясь обхватить его ногами за пояс, намекнуло на правоту Ярослава. — Тшшш… Лежи спокойно.
Он спустился ниже, потершись лицом о грудь, отчего девушка резко вдохнула и выгнулась, сама не понимая, нравится ей это ощущение контакта чувствительных сосков с небритым подбородком мужа или нет. Но, когда Яр попытался отодвинуться, Нешка протестующе замычала, обнимая его за шею. Повинуясь, мужчина прихватил сосок зубами, легко прижимая, следя, чтобы не причинить ей боли.
— Не бойся, я не хрустальная. Сильнее… — девушке пришлось прокашляться, чтобы получилось что-то более внятное, нежели едва слышное сипение.
Прежде чем ответить, Ярослав старательно зализал место нежного укуса:
— Нет.
И продолжил спускаться по животу, целуя гладкую, слегка пахнущую цитрусами кожу. Ладони же тем временем плавно скользили вверх и вниз по бедрам, поглаживая и осторожно сжимая. Этот контраст с его обычной нетерпеливой страстностью был настолько острым, что Нешке хотелось поторопить мужа, но ничего, кроме вздохов и тихих стонов выдавить из себя не могла. А потом решила — если ему так хочется, пусть развлекается. Но вот ощущение холодной мокрой тряпки, в которую превратилась его рубашка, возюкающей по голым ногам, девушку категорически не устраивало. Потому она потянулась к пуговицам, собираясь стянуть хлопковую ткань с широких плеч, но Яр, похоже, понял, что именно ей не нравится и, перехватив её кисти, поцеловал запястья и завел их за голову жене, прижав к подушке.
— Держи их так, — судя по тому, как затрещала сдираемая с влажного тела рубашка, в гардеробе мужчины появилось вакантное место. Пока Агнесса не успела запротестовать против такого обездвиживания, Ярик накрыл её рот, раздвигая губы языком, не давая возможности что-то сказать. Он старался как можно осторожнее гладить её тело, но все равно сбивался на крепкие объятия, потому приходилось постоянно следить за собой. И не сказать, чтобы у него это получалось.
— Яр, пусти руки, — Нешка смогла высказаться по этому поводу только, когда он неохотно оторвался от её губ. Все-таки, смерть от удушья в его планы не входила. — Пожалуйста.
Зажим на запястьях, которые он удерживал одной рукой, тут же ослабел, и девушка обняла Ярослава за плечи, устроив ладонь на затылке мужа, поглаживая и показывая, как ей нравится, когда он начал покусывать её плечи.
— Не хочешь снять джинсы? — она провела ступней по затянутому в плотную ткань бедру, после чего закинула ногу ему на пояс.
— Очень, — он неохотно оторвался от неспешного посасывания её груди, — но лучше не буду.
Чтобы отвлечь жену от провокационного массажа пальчиками ног его поясницы, от которого по позвоночнику проходила горячая волна, поднимающая дыбом волоски на руках, Ярик отодвинулся от Агнешки, несмотря на некоторое сопротивление с её стороны.
— Значит, решила играть нечестно? — он устроился между её разведенных бедер, в наказание пощекотав чувствительное место под коленками.
— Ай, — Агнесса хихикнула и дернулась, пытаясь уйти от его пальцев, но муж перехватил её за щиколотки и, не разрывая контакта взглядов, поставил ступни себе на плечи. — Может, мне тоже хочется проявить инициативу.
— Обязательно проявишь. Только не сегодня, — в подтверждение своих слов Ярослав немного повернул голову и втянул в рот большой палец её левой ножки.
Нешка никогда бы не подумала, что такая незамысловатая ласка заставит вздрогнуть всем телом и зашипеть сквозь стиснутые зубы. Шипение сменилось низким стоном, когда он медленно провел языком по подушечке пальца. Девушка никогда не думала о своих ступнях, как об эрогенной зоне. То ли не так искали, то ли исследователь нужен был другой… Но именно сейчас у неё перехватывало дыхание от накатывающего волнами возбуждения. Она попыталась подняться, хотя и сама не знала, зачем, Ярослав мгновенно перестал облизывать её пальчики и мягко толкнул обратно на подушку.
— Что же ты такая непослушная… — губы мужчины двинулись вверх по ногам, переходя с коленки на бархатистую кожу внутренней стороны бедра, едва ощутимо прихватывая её зубами.
Нешка не стала отвечать, да и не смогла бы ничего придумать, кроме, разве что: "Ещё!", но муж не нуждался в таком приказе, и без всяких намеков зная, куда поцеловать, а где можно применить и более грубую ласку. Девушка откинулась назад, прогибаясь и упираясь затылком в подушку, почувствовав мягкое влажное касание языка на самой чувствительной плоти. От малейшего движения Агнессу встряхивало, как от разряда тока, и Ярослав уронил тяжелую ладонь на её живот частично обездвиживая, не давая метаться по кровати. Она застонала почти в голос, когда поцелуй стал более откровенным и эротичным, и прикусила себе запястье, заглушая этот возглас. Но тут же разочарованно вскрикнула, когда муж поднял голову.
— Не нужно. — К чему именно это относилось, она поняла, когда Яр заменил её запястье своими пальцами, скользнув ими по губам Нешки. — Кусай меня. — Но она не стала бы так делать даже, если бы захотела причинить ему боль и вместо этого втянув в рот его мизинец, повторила то же самое, что он делал до этого с её ступнями. — Твою ж мать!
Агнессу никогда не возбуждал мат и прочие словесные грубости, но сейчас она только улыбнулась и, закинув бедра ему на плечи, теснее сжала его шею.
— Точно не передумаешь? — девушка освободила его пальцы, напоследок чувствительно прикусив мужскую кисть, и провела ею вниз, накрывая ладонью Ярослава свою грудь. — Я хорошо себя чувствую.
