Во вторник жара немного спала, и мне хорошо работалось, я вообще неожиданно почувствовала себя увереннее. Может быть, со мной все в порядке, просто организм реагировал на ужасную жару? В этот вечер Виктор тоже не приехал.
В среду меня разбудил гром. Я прислушивалась к тому, как надвигается гроза, но вот налетевший порыв ветра так сильно хлопнул рамой, что чуть не вылетели стекла. Пришлось встать и закрыть окно. Я все лежала и ждала, когда же пойдет дождь, и незаметно уснула. Мне приснился странный сон, вроде бы я с какой-то шумной компанией что-то праздную на природе, но потом устала от шума и отошла в сторону, подальше от всех. Расстелила полосатый коврик и легла позагорать, но почувствовала на себе чей-то взгляд, открыла глаза и увидела, что рядом со мной стоят Володя и Виктор. Обнявшись, они с улыбкой смотрели на меня, а меня так разморило на солнышке, что было лень встать, даже пошевелиться лень, я снова закрыла глаза и уснула.
С этим я и проснулась: уснув во сне, очнулась наяву. Было ужасно жарко, я вся взмокла от пота. Встала, распахнула окно и с огорчением увидела, что дождя так и не было. Гулять я не пошла, было слишком душно и пыльно. Ветер гонял по дорогам клубы пыли, а с неба так и не упало ни капли. Ближе к вечеру я вышла посидеть в садик. Забежала Ксюша с Рексом, пока девочка пересказывала все свои новости, пес чинно сидел рядом, но через несколько минут и они ушли, я опять осталась одна. Поймала себя на том, что ловлю звуки с улицы, не зафырчит ли знакомая машина, но было тихо. Я сказала себе, что все больше Виктор не приедет, больше я не увижу его. И чутко прислушалась к себе — внутри все было спокойно. Я приготовилась ко сну, легла, вспомнила, как Витя играл с Мишуткой, и улыбнулась. Сон подошел, как всегда, незаметно, на маленьких и теплых лапках, и я уже почти совсем в него погрузилась, как вдруг словно что толкнуло меня, и я села на постели. Почему во сне они стояли рядом, обнявшись, — Володя и Витя? Я ведь никогда не видела их вместе, более того, при жизни Володи я даже и не подозревала о существовании Виктора. Почему они приснились мне вместе? Холодный, липкий страх заполз внутрь, свернулся на сердце как змея и мешал уснуть. Полночи я проворочалась без сна, утром встала измученная, с синевой под глазами. Весь день четверга я разрывалась между желанием позвонить и спросить у Наташи, не случилось ли чего с Виктором, и опасением, что она не так меня поймет. К вечеру нервы стали как натянутая струна, любой случайный звук выводил из себя. Около девяти часов вечера послышался шум машины, я подбежала к калитке, это разворачивалось такси, видимо заехавшее не туда, я даже плюнула с досады. Уснула я, как ни странно, быстро, все-таки сказывалась предыдущая бессонная ночь. Сны снились неотчетливые, сумбурные, я все бежала куда-то, искала какой-то дом и не могла найти. Проснулась с таким пасмурным настроением, что сразу же после вялого завтрака отправилась на почту звонить Наташе, не могла больше выносить неизвестности. Дома у нее никто не отвечал, а на работе сказали, что ее не будет до вторника. Наверное, ничего не случилось, ведь тогда мне сразу сказали, что у нее умер друг. Так я уговаривала саму себя. Весь этот долгий и унылый день я пыталась работать, но ничего путного не получалось, домашние дела тоже не делались. Даже обед не стала себе готовить, съела несколько помидоров с хлебом, больше ничего не хотелось.
В субботу утром я долго купалась, а возвращаясь, увидела возле дома длинную белую машину. На ступеньках крыльца сидела яркая нарядная Любаша, а ступенькой ниже притулился незнакомый мужчина. Любаша не была бы Любашей, если бы не начала свою приветственную речь с упреков:
— Знаешь что, дорогая, приглашала меня, приглашала, а когда я приехала, то дверь закрыта, а ты бродишь неизвестно где. А кто будет встречать ненаглядную сестру?
Я обняла ее от души. Она тут же торжественно представила очередного жениха, Николая. Я удостоилась поцелуя руки, и мы прошли в дом, Люба принялась разбирать привезенные пакеты, тараторя без умолку. Поскольку рассказывала она обо всяких пустяках, то я слушала ее вполуха, накрывала на стол и украдкой рассматривала нового жениха сестры. Выглядел он немного странно, но, может быть, это только казалось по контрасту с шумливой и подвижной Любашей. Николай скромно сидел на стуле, сложив пухленькие ручки на коленях. Помаргивая, преданно смотрел на Любу. В детски чистом его взгляде читались неприкрытая любовь и восхищение. Видеть такие вещи мне было внове. Мужчин Любаша любила всегда, но раньше у нее водились в основном молодые, красивые, без признаков скромности и интеллекта самцы. А этот был из другой породы.
Поскольку было еще рано, мы решили считать застолье завтраком. Стало быть, пить пока не будем, решила я. Но Любаша тут же возразила:
— Знаю, знаю. По утрам пьют только аристократы и дегенераты. Поскольку я не дегенератка, значит, аристократка. Выходит, пить мне не только можно, но даже и положено, а вы как хотите.
Коля застенчиво попросил кофе, оказывается, они привезли с собой мой любимый мокко, ну как тут было не присоединиться? Аппетит у Любиного жениха прекрасный, любо-дорого было смотреть, как он опустошает тарелки. Наевшись, он необычайно оживился. Говорил главным образом о Любаше, видно было, что он очень ею гордится, но и свою персону не забывал. Оказалось, что он портной.
— Но зато какой! — И Коля воздел к небу ручки. От скромности и застенчивости остались одни воспоминания.
Любаша тут же вклинилась в разговор и подтвердила, что он первоклассный мастер по пальто и пиджакам. На этой почве они, оказывается, и познакомились, он сшил ей какой-то умопомрачительный пиджак лимонного цвета. Должно быть, вещица в сестрицыном вкусе. Увлеченная разговором, я и не заметила, как возле нашего стола материализовался Виктор. Выглядел он как всегда, поздоровался тоже как ни в чем не бывало. Люба очень обрадовалась, защебетала пуще прежнего. Я уж испугалась было: не забыла ли она про жениха? Но Любаша опомнилась и стала знакомить мужчин, те обменялись традиционным рукопожатием, а неизвестно от чего расчувствовавшийся Коля даже шаркнул ножкой. В другое время такой старомодный жест вызвал бы у меня приступ тайного смеха или хотя бы улыбку, но не сейчас. В данный момент я почувствовала злость и горечь, что страдала и мучилась из-за Виктора напрасно, а он и в ус себе не дует. Ишь, явился преспокойненько и даже никак не объясняет, почему его не было всю неделю. Пока я пережевывала обиду, Люба, взяв инициативу в свои руки, предложила всем пойти на пляж. Я попробовала возразить, но Любаша сдвинула брови:
— Женя, не будь занудой! Мы твои гости, так что иди навстречу нашим пожеланиям.
