Но ведь обещания для того и существуют, чтобы их не выполнять, правда?
Шучу. Не знаю, услышу ли я о тебе когда-нибудь снова и дойдет ли до тебя мое письмо. Надеюсь, что ты его получишь и ответишь мне. Очень мило иметь знаменитую сестру. Я тут веселюсь от души, придумывая о тебе разные истории.
Почему ты не сделала так, как хотела Дафна, и просто-напросто не избавилась от ребенка? Видишь, что из этого получилось.
Твоя любимая сестра-близнец Жизель».
– Плохие новости? – спросил Поль, когда я опустила письмо и выпрямилась. В моих глазах стояли слезы, но я улыбнулась.
– Ты же знаешь, что моя сестра всегда старается причинить мне боль, – произнесла я сквозь слезы.
– Руби…
– Жизель плетет интриги. Она просто сидит и думает… как бы посильнее ранить Руби? А потом она пишет письмо. Вот и все. Так поступает Жизель. Очень просто.
Слезы потекли сильнее. Поль бросился ко мне и обнял.
– Ах, Руби, моя Руби, пожалуйста, не плачь.
– Все в порядке, – ответила я, стараясь дышать ровнее. – Со мной все будет хорошо.
– Жизель что-то написала о нем, правда? – догадался Поль. Я кивнула. – Это может и не быть ложью, Руби.
– Знаю.
– Ты всегда можешь рассчитывать на меня.
Я взглянула ему в лицо и увидела, что его глаза полны любви и сострадания. Вероятно, я никогда не найду никого более преданного, но на его предложение я не могла согласиться. Это было бы нечестно по отношению к Полю.
– Со мной все будет в порядке. Спасибо, Поль, – поблагодарила я, вытирая слезы.
– Такая молодая женщина, как ты, и одна здесь, беременная, – пробормотал он. – Меня это беспокоит.
– Ты же знаешь, что все будет хорошо, – успокоила его я. Поль дважды возил меня к доктору, только подтвердив слухи о том, что мой ребенок от него. В нашем маленьком обществе люди быстро узнают новости, но это не волновало моего сводного брата даже после того, как я рассказала ему о визите бабушкиных подруг.
В течение второй половины седьмого и первой половины восьмого месяца Поль заходил ко мне ежедневно, иногда по нескольку раз. Только на восьмом месяце живот у меня по-настоящему вырос, мне стало тяжело. Я никогда не жаловалась Полю, но раза два по утрам он заходил так, что я его не видела, застал мои стоны и вздохи, когда я хваталась за поясницу. К этому времени я переваливалась при ходьбе, словно утка.
Когда врач сказал, что не может точно указать дату родов, но это произойдет вскоре, Поль решил оставаться на ночь в моем доме. Я всегда могла найти его или кого-нибудь другого в течение дня, но он боялся, что все могло произойти ночью.
Однажды после обеда, в начале моего девятого месяца, пришел Поль. Его лицо горело от возбуждения.
– Все говорят, что на нас должен обрушиться ураган, – объявил он. – Я хочу, чтобы ты отправилась в мой дом.
– Ой, нет, Поль, я не могу этого сделать.
– Здесь небезопасно, – заметил он. – Взгляни на небо. – Брат указал на тускло-красный закат, затянутый тонкой дымкой облаков. – Чувствуется даже запах урагана, – добавил он. Воздух стал горячим и липким, легкий бриз, дувший целый день, не стихал.
Но я не могла идти к нему в дом и быть с его семьей. Я боялась взглядов его отца и матери, мне было перед ними стыдно. Они наверняка осуждали меня за то, что я вернулась и стала причиной всех этих слухов.
– Мне будет хорошо здесь, – заверила я Поля. – Мы и раньше не уходили отсюда в грозу.
– Ты так же упряма, как твой дед, – заявил Поль. Он сердился на меня, но я не собиралась двигаться с места. Вместо этого я вошла в дом и приготовила нам ужин. Поль пошел в машину, чтобы послушать радио. Метеорологи давали страшный прогноз. Мой брат вернулся и стал закрывать все, что только возможно. Я поставила на стол две чашки гумбо, но, как только мы сели, ветер завыл громче. Поль выглянул из окна во двор, посмотрел на каналы и тяжело вздохнул. Быстро появилось темное грозовое облако, видны были приближающиеся полосы сильного ливня.
– Вот оно, – объявил он. И, казалось, всего несколько секунд спустя ударили дождь и ветер. Вода лилась на крышу, выискивая малейшую щель. Ветер пронесся по дому, перебирая оторванные доски. Мы слышали, как что-то взлетает в воздух, падает, разбивается о стены дома с таким грохотом, словно вот-вот пробьет их. Я вскрикнула, вбежала в гостиную, свернулась на диване. Поль метался по дому, закрывая и привязывая все, что только мог, но ураган пробирался внутрь, сметая все с полок и столов и даже перевернув стул. Мне казалось, жестяная крыша сейчас улетит, оставив нас в пасти бушующей стихии.
– Нам надо было уйти! – крикнул Поль. Я всхлипывала, обняв себя за плечи. Поль сдался, прекратил ловить вещи, подошел ко мне и обнял меня. Мы сидели рядом обнявшись, прислушиваясь к тому, как воющий, грохочущий ветер с корнем вырывает деревья.
Вдруг, также быстро, как началась, буря прекратилась. Мертвая тишина разлилась над протокой. Тьма отступила. Я отдышалась, а Поль отправился посмотреть на нанесенный ущерб. Мы оба выглянули из окна и в шоке покачали головами при виде вывороченных из земли деревьев. Мир вокруг выглядел перевернутым вверх тормашками.
Но глаза Поля стали совсем круглыми, как только маленький голубой просвет над нами стал исчезать.
– Мы оказались в центре урагана, – воскликнул он. – Назад, назад.
Хвост урагана настиг нас, сметая все и завывая, словно рассерженное гигантское существо. На этот раз дом дрогнул, стены затрещали, окна распахнулись, осколки стекла разлетелись в разные стороны.
– Руби, дом сейчас рухнет на нас! – крикнул Поль. Мысль о том, чтобы выйти на улицу, ужаснула меня. Я вырвалась из его рук и побежала по направлению к кухне, но наступила в лужу, образовавшуюся из-за дыры в крыше, и поскользнулась. Я упала лицом вниз, успев лишь выставить вперед руки, чтобы не разбить нос об пол. И все-таки я тяжело рухнула на живот. Боль почти распяла меня. Я перевернулась на спину и закричала. Поль тут же оказался рядом и попытался меня поднять.
– Я не могу, Поль, не могу… – запротестовала я. Ноги словно налились свинцом, я не могла ни пошевелить ими, ни поднять их. Брат попытался подхватить меня, но я оказалась мертвым грузом, слишком тяжелой для него. Он тоже начал скользить по мокрому полу. И в это мгновение я ощутила самую острую боль в моей жизни. Словно кто-то взял нож и провел от пупка вниз. Я вцепилась Полю в плечо.
– Поль! Ребенок!
Его лицо затопил самый настоящий ужас. Он повернулся к двери, как будто собирался пойти за помощью, потом сообразил, что это невозможно. У меня отошли воды.
– Начались роды!
Ветер продолжал сотрясать дом. Легкая крыша стонала, какая-то ее часть улетела и ударилась о столб.
