но отрабатывать заученные на подкорку движения мне это не мешало. Все мои мысли были заняты личной жизнью, и, конечно же, Саша не мог не заметить мою непривычную рассеянность.
Слишком хорошо он меня знал.
– В хореографических, – ответила я, на что мужчина лишь хмыкнул.
– Очень в этом сомневаюсь, – не поверил он. – У нас последний прогон. Завтра премьера. Я надеюсь, ты не забыла?
– Помню как никогда.
– Тогда мобилизуйся, Вася, и паши, – скомандовал Хорьков. – Паши столько, сколько сможешь, а потом еще чуть-чуть.
– Ну спасибо, господин, – фыркнула я, утирая пот со лба. – Ты не забыл, что крепостное право давно отменили? Я вообще-то только после болезни, а от тебя никакого сочувствия не дождешься.
– У меня оно атрофировалось за ненадобностью, – сказал Саша. – Я не поставил бы ни одну гениальную постановку, жалей танцоров направо и налево.
– Сердца у тебя нет, – покачала головой я.
Хорьков протянул мне бутылочку воды.
– Выпей, продышись, и давай повторим последнюю связку.
– Сатрап и деспот, – протянула я после того, как смочила горло. – И как тебя только земля носит?
– С радостью, знаешь ли. Не филонь, завтра все должно пройти идеально и даже лучше, ясно?
– Ясно-то мне ясно, – скривилась я. – Но вряд ли получится. Силы после болезни не те, боюсь, что на сто процентов выложиться не получится.
– А ты не бойся, просто работай. Страх – он, знаешь ли, только тормозит. Все соки из тебя выпивает, а когда ты просто устаешь бояться, вот тогда и случается настоящий прорыв.
– И когда только ты таким философом успел заделаться?
– Это мудрость, детка, – подмигнул мне Саша. – Опыт и все такое.
– Старость, ты хотел сказать?
– Язва, – улыбнулся Хорьков. – Работай уже. А потом отправляйся домой и хорошенько выспись. Завтра ты должна блистать, а не пугать зрителей своей бледностью.
– Слушаюсь и повинуюсь, – шутливо поклонилась я.
Этот короткий разговор помог мне отвлечься от мыслей и сосредоточиться на том, что на данный этап времени было важнее всего, – на предстоящем выступлении. Все же слишком долго я к этому шла, чтобы так бездарно все испортить.
– Вот, можешь же, когда захочешь, – скупо похвалил меня Хорьков еще через три часа, когда тренировка официально была закончена, а в моем теле не осталось места, которое бы не болело.
– Ты настоящий монстр, – пожаловалась я, опустившись на пол.
– Не благодари, – хмыкнул Саша. – Не сиди на холодном. Бегом в душ и домой. Подвезти?
– Не утруждайся. Ты меня так вымотал, что я предпочту не видеть тебя до завтра.
– Договорились.
От душа я отказалась, решив понежиться в своей ванне. Так бы получилось больше пользы: и усталость снять хотелось, и мышцы расслабить.
Но в мои планы, как всегда, вторгся Дубравин, который поджидал меня на улице.
– Следишь за мной? – выгнула брови я при встрече с бывшим.
– Подумал, что после тяжелого дня ты не откажешься от вкусного ужина, – улыбнулся он.
Только об одном упоминании еды мой желудок подвело голодной судорогой.
– Не сегодня, – поморщилась я. – Я слишком устала для таких развлечений.
С этими словами я попыталась его обойти, но мужчина взял меня за руку.
– Я могу приготовить у тебя.
– Ты? – удивилась я. – Умеешь готовить?
Меня даже не само предложение поразило, как несовместимость этого занятия с Дубравиным. Раньше за ним такого точно не водилось.
– Научился, – кивнул Дубравин. – Я многому научился за эти семь лет.
– Правда?
– Дай мне шанс и проверь сама, – сказал он, и почему-то эта фраза окунула меня в жар. – Вася?
– Ладно, – словно в пропасть шагнула я. – Будь по-твоему.
Как только Дубравин довольно улыбнулся, я сразу же пожалела о своем решении, но отменять его было уже поздно.
Бывший всегда умел пользоваться моментом и сейчас не стал пасовать – он быстренько взял меня в оборот, чтобы я не успела сдать назад.
– Ты все так же предпочитаешь итальянскую кухню? – спросил меня Кеша, приобнимая с таким выражением лица, точно всегда вот так вот встречал после работы.
– Э-э-э…
– Хорошо, решим по ходу, – кивнул он.
Я даже и понять ничего толком не успела, как оказалась в его машине. Потом мы заехали в гипермаркет, где Дубравин скупил все необходимое для ужина.
– Проходи, – сказала я, когда буквально через полчаса мы переступили порог моей квартиры. – О том, чтобы чувствовал себя как дома, не заикаюсь.
– Правильно. Я и сам с этим справлюсь, – заявил Кеша, подмигнув мне.
– Ну ты и наглый, – покачала головой я, бессильно опустившись на пуфик. Ноги гудели и просто отваливались…
– В борьбе за счастье любые методы хороши, – улыбнулся мужчина. – А наглость, как говорят…
– Так уж и за счастье?
Подловить Дубравина на слове у меня не получилось, бывший попросту проигнорировал мой вопрос. Вместо ответа он нагнулся и помог мне разуться, а потом и снять верхнюю одежду.
Не скажу, что не догадывалась о галантности Кеши и его чрезмерной заботе, когда необходимо было. Просто когда Дубравин вплотную занялся политической карьерой, то с головой ушел в это дело, мне же оставалось довольствоваться лишь крохами его внимания.
А за семь лет разлуки я и вовсе отвыкла от такого обращения. Теперь же оно оказалось как нельзя кстати.
Я была слишком уставшей, чтобы протестовать и отказываться от помощи.
– Похоже, Саша переборщил с нагрузками, – призналась я. – Не знаю, на какие двести
