Передние, оценив ситуацию, стали уходить. Видимо, мужики поняли всю игру и решили сберечь хотя бы свои машины. Михалыч не отрывался от Роберта. Он решил держаться рядом, чего бы это ему ни стоило.
– Жми, Михалыч, вперед! – сигналил ему фарами Роберт. – Освободи для маневра место, уходи сам!
Те, что преследовали их, четко знали, какой надо выбирать участок для нападения. Они проехали уже несколько километров, а лес впереди все сгущался, поворот следовал за поворотом. Очевидно, они ждали хоть небольшого расширения дороги, чтобы осуществить свой захват, а пока действовали на нервы, следуя по пятам. Визг тормозов и рев двигателей семи мощных машин создавали эффект схватки фантастических хищников. Но те, кто был сейчас за рулем, не слышали ничего. Задача передних была уйти, задача задних – догнать. Машины мчались, двигатели ревели, тормоза визжали на поворотах. Впереди показался прямой участок дороги.
«Сейчас начнется, пора!» – решил Роберт. Мигнул Михалычу фарами. Тот понял, немного прибавил скорость. Головной «Форд» приблизился, стал заходить сбоку. Роберт резко взял влево, потом вправо, подрезал противника. «Форд» тормознул. Он не хотел пока нападать, боясь помять машину Роберта. Он ждал, пока у того сдадут нервы. Но Роберт уже не думал о целости своей машины. Его задача была уйти, но, если это было невозможно, ничего не оставалось делать, как жертвовать машиной. Ему было жалко до слез эту металлическую красавицу, но на кону стояла жизнь его и Михалыча.
Он тормозил резко, внезапно, работая при этом рулем. «Форд» уворачивался как мог, но ярость нападающих возрастала, и после того как Роберт несколько раз чиркнул своим бортом по их хищной машине, они поняли, что он свою машину беречь не будет. Это тоже развязало им руки. «Форд» пошел на обгон с одной стороны, а с другой из-за него выдвинулась следующая машина.
«Хрен вам удастся меня обойти!» – сплюнул Роберт. От резкой езды, от ударов головой о стойку со лба у него сочилась кровь, но он этого не замечал.
– Не возьмете в тиски! Буду лупить по бокам! – сказал он и нанес очередной боковой удар.
Машины шли почти вровень, и со странной ясностью, повернувшись лицом к «Форду», он увидел, что на месте водителя сидит второй амбал из тех самых, что подставились под его машину, когда они с Михалычем ехали в больницу к Ленцу. А за амбалом на соседнем сиденье маячила маленькая хорьковая голова предводителя в автошколе.
– Ну вот мы и встретились! – пробормотал Роберт, и больше сомнений в том, что ему следует делать, у него не осталось.
Жаль, что Михалыч с самого начала по своей доброте не понял, что все происходившее в их автошколе было войной. Он бортанул с правого борта «Форд» так, что между боками посыпались искры. «Форд» мотануло в сторону, и Роберт ушел вперед. Непонятная легкость овладела им. Он будто снова выигрывал гонки, только теперь это были гонки со смертью, соревнования, в которых все было серьезно и на кону стоял не жалкий выигрыш – кубок, на кону было то, что для Роберта теперь означало больше жизни – на кону стоял принцип.
«Я урою вас, гадов, чего бы мне это ни стоило!» – решил он.
Он видел дорогу, будто с вышки телеоператора. Видел отчетливо две передние машины, которым нужно было спасти себя. За ними видел машину Михалыча, потом свою машину, уже изувеченную, но еще вполне готовую к борьбе. Сзади – в виде противных темных жуков – черные машины преследователей. Каким-то чутьем, вдруг для конечной борьбы свыше данным им зрением, он угадал впереди лежащие участки дороги, увидел все ее изгибы.
Впереди опять был крутой поворот. Он его почувствовал, как увидел, и приготовился к нему. Это был его шанс. Сначала Роберт притормозил, подпустил «Форд» поближе, а уже войдя в поворот, еще больше повернул руль и толкнул «Форд» в кювет. Тут же он выровнялся и, удаляясь, с удовлетворением увидел, как «Форд», сломав несколько тонких берез, перевернулся несколько раз и затих. Через мгновение Роберт, ушедший уже из пределов видимости, услышал взрыв.
«Теперь они должны начать стрелять, – подумал он. – Не могут же они отпустить меня просто так!»
Своим внезапно открывшимся интуитивным зрением он видел, что лес скоро окончится. На расстоянии нескольких километров впереди маячил населенный пункт. Значит, развязка этой смертельной игры должна была произойти именно здесь, на этом участке, пока машины не вырвались из леса.
Нервы у водителя второй машины, следовавшей за ним, сдали, и он приотстал.
«Еще немного, еще чуть-чуть, – сказал себе Роберт. – Не может быть, чтобы они пошли на убийство!» А сам сигналил Михалычу, чтобы тот уходил. Уходил как можно скорее вперед.
«А счастлив я все-таки по-настоящему так и не был», – подумал он в последнюю секунду и тут же услышал звук выстрела.
Он понял, что пули пробили левый борт, но двигатель каким-то чудом еще держался. «Ну, гады! Все! Дорого я вам теперь дамся!» Одна из пуль пробила ему левую ногу. Впереди стал виден последний поворот.
Следующий выстрел пробил заднее стекло и попал ему в спину.
– Ну, ближе подходите, сволочи! Сейчас и вам будет конец! – Роберт до последнего выжал педаль газа, потом вильнул рулем и вдавил тормоз в пол. Он отлично знал, что этим закрутит машину в окончательном смертельном вращении. Тогда тело его упадет на сиденье вбок и не будет раздавлено. Все вышло так, как он себе представлял, и, падая на сиденье в водовороте центростремительной силы, он случайно задел рукой дверцу бардачка. Она открылась, и оттуда ему на лицо выпал его талисман, который он взял с собой, – его маленькая куколка-эскимоска, его единственная женщина, как он про нее говорил. Но он не мог уже разглядеть ее лицо, потому что глаза его остановились, хотя слух еще различил, как последний привет из этого мира, звон лопающихся стекол, падающих осколков, скрежет металла и вой автомобильной сирены, которую включил один из преследующих своей уже тоже мертвой, упавшей на руль головой.
И вот все остановилось, замолкло, и к месту последнего побоища смогли приблизиться те, кто не участвовал в этой драке.
Михалыч стал вырывать дверцу, чтобы вытащить Роберта на траву,
– Надо ждать ГАИ, – сказал тот, что ехал в их колонне самым первым.
– Помоги! – рявкнул Михалыч с ужасным, сразу посеревшим лицом, и все решили, что лучше сейчас с ним не спорить. Без автогена они сумели освободить дверцу, и Роберта вытащили на обочину.
– Бизнес есть бизнес, – неуверенно сказал водитель второй машины, и, отойдя в сторону, они вдвоем с головным стали обсуждать, что лучше сказать, когда приедет милиция. А Михалыч сидел на траве, и плакал над своим другом, и вытирал его окровавленное лицо, не стесняясь слез.
