Я люблю его. Боже, как же я люблю этого человека. Несмотря на расставания, несмотря на неразбериху, он смог проникнуть ко мне в душу и оставить в ней свой несмываемый след. У меня никогда не получилось бы забыть его, хотя я и пыталась. Месяцами старалась жить дальше, день за днем загружая себя делами, чтобы не думать о нем.
Разумеется, это не сработало. Мысли о нем никогда не прятались слишком глубоко. И сейчас, согласившись, что нам нужно вместе во всем разобраться, я наконец чувствую, что у нас может что-то получиться. Мы сможем добиться того, о чем я когда-то мечтала больше всего на свете.
«Ты должна была знать, что я буду всегда тебя любить. Ты сделала из меня… того, кто я есть, Тесса, и я никогда это не забуду», – говорил он, двигаясь во мне.
Он изнемогал, был нежен и горел от страсти. Я растворялась в его прикосновениях, когда он пробегал пальцами вдоль моего позвоночника.
Звук открывающейся входной двери наконец вырывает меня из мечтаний и воспоминаний о прошлой ночи. Я вылезаю из постели, поднимаю с пола и натягиваю шорты. На голове у меня воронье гнездо. Идиотская затея – дать волосам самим высохнуть после душа с Хардином. Они спутались и свернулись в кудри, и я как можно тщательнее расчесываю их пальцами, прежде чем завязать в хвост.
Когда я подхожу к гостиной, там стоит Хардин и прижимает к уху телефон. По своему обыкновению он во всем черном, его длинные волосы в таком же диком беспорядке, как и у меня, но ему это очень идет.
– Да, я в курсе. Бен сообщит вам о моем решении. – Он замечает меня у дивана. – Я перезвоню. – Он говорит отрывисто, почти нетерпеливо, а затем вешает трубку. Раздражение на его лице исчезает, когда он делает шаг мне навстречу.
– Все в порядке?
– Да, – кивает он, снова переключив внимание на телефон. Затем проводит рукой по волосам, и я обхватываю его запястье.
– Ты уверен?
Не хочу показаться чересчур назойливой, но он выглядит подавленным. Раздается звонок, и Хардин смотрит на экран своего мобильника.
– Мне нужно ответить, – вздыхает он. – Скоро вернусь. – Поцеловав меня в лоб, он выходит в коридор и закрывает за собой дверь.
Мой взгляд падает на лежащую на столе папку. Она открыта, и из нее торчит стопка листков. Я узнаю эту папку и улыбаюсь. Мой подарок. Здорово, что он ей все еще пользуется.
Любопытство берет верх, и я открываю папку. На первой странице напечатано:
«”После”. Хардин Скотт».
Я переворачиваю страницу.
«Он познакомился с ней осенью. Большинство людей волновали такие вещи, как меняющие цвет листья и постоянно висящий в воздухе в это время года запах горящего дерева, но не его. Его волновало только одно – он сам».
Что? Я пролистываю страницу за страницей, пытаясь найти хоть какое-то объяснение тому хаосу и замешательству, что воцарились в голове. Это не может быть то, о чем я думаю…
«Ее недовольство было практически невозможно вынести. Он не хотел, чтобы она бросала ему в лицо худшее, что в нем было. Он хотел, чтобы она считала его идеальным. Таким, какой он считал ее».
Мои глаза наполняются слезами, и я вздрагиваю, когда несколько листков падают на пол.
«Вдохновившись примером Дарси, он оплатил похороны ее отца подобно тому, как Дарси покрыл расходы на венчание Лидии. В этом случае он пытался притушить стыд, который испытывала семья из-за отца-наркомана, а не скрыть позор несовершеннолетней сестры, внезапно вышедшей замуж, но исход был один и тот же. И если его жизнь обернется подобием романа, то этот добрый жест вернет Элизабет в его объятия».
Я чувствую, как комната вращается вокруг меня. Понятия не имела, что Хардин оплатил похороны моего отца. Тогда у меня возникло слабое подозрение, но я решила, что с расходами помогла церковь матери.
«Несмотря на невозможность иметь детей, она не отпускала эту мечту. Он знал об этом, но все равно ее любил. Он прикладывал все силы, чтобы не скатиться к эгоизму, но не мог не думать о маленьких версиях себя, которых она никогда не сможет ему подарить. Он переживал за нее больше, чем за себя, но не мог ничего с собой поделать и оплакивал эту потерю бессчетное количество ночей».
Как только я понимаю, что больше не могу это читать, открывается входная дверь и появляется Хардин. Его взгляд сразу же натыкается на беспорядочно разбросанные листки, на которых чернеют отвратительные слова, и его телефон падает на пол, присоединяясь к всеобщему хаосу.
Сложности.
С ними сталкиваются все, но моя жизнь, похоже, забита ими под завязку, и они, переливаясь через край, выплескиваются нескончаемым потоком. Волна за волной, сложности захлестывают меня в самые важные моменты моей жизни, но я просто не могу позволить испортить этот момент.
Если я сохраню спокойствие, если я, черт возьми, сохраню спокойствие и постараюсь объясниться, то смогу остановить цунами, которое уже готово обрушиться на крошечную гостиную.
Я вижу, как оно формируется в сероватой голубизне ее глаз. Вижу, как замешательство и гнев закручиваются в водоворот, рождая настоящую бурю, подобно волнующемуся морю перед вспышками молний и раскатами грома. Вода безмятежная и спокойная, только легкая рябь пробегает по поверхности, но уже близится шторм.
Листок белой бумаги, зажатый в дрожащих руках, и выражение лица Тессы, не предвещающее ничего хорошего, предупреждают меня об опасности.
Черт возьми, понятия не имею, что ей сказать, с чего начать. Это давняя и сложная история, а я полный болван, когда заходит речь о решении проблем. Нужно взять себя в руки, нужно приложить все усилия к тому, чтобы правильно сложить слова, чтобы придумать объяснение, которое не позволит ей снова от меня убежать.
– Что это? – Пробежав глазами страницу, она подбрасывает ее в воздух, а затем сминает уголки небольшой стопки, оставшейся у нее в другой руке.
– Тесса. – Я осторожно делаю шаг в ее сторону.
Она пристально смотрит на меня. На ее лице застыло непривычное жесткое выражение. Она отступает назад.
– Выслушай меня, пожалуйста, – умоляю я, вглядываясь в ее омраченные черты. Я чувствую себя дерьмом, полным дерьмом. Мы ведь только что наладили отношения, и я наконец вернулся к ней, а теперь такое, после недолгих мгновений вместе.
– О, я тебя внимательно слушаю, – громко говорит она, в голосе чувствуется сарказм.
– Не знаю, с чего начать. Дай мне минутку, и я все объясню.
Я провожу рукой по волосам, подергивая их у корней, и больше всего на свете хочу забрать себе ее боль и выдрать свои волосы с корнем. Да уж, как все запуталось.
