представляю собой прямо сейчас.
— Сидни…
— Сидни, что? Ты позвонил мне, чтобы сказать, что ты рассказал всё Эмме? Она ушла от тебя?
Тишина служит мне ответом.
— Ну, я так и подумала. В общем, я уверена, что примерка платья всё ещё в силе. В любом случае, никаких проблем. Ты знаешь, где нас найти.
И я нажимаю на завершение вызова, а затем бросаю телефон на кровать.
12 июля 2013 г.
Родители Дэйна хотят остаться на неделю. Я выбираю следовать за ним. Он решает играть счастливую пару, и я соглашаюсь. Правда должна выйти наружу на его условиях, когда он будет готов. Злость в его глазах немного угасает, но боль всё ещё там. Оушен хорошее отвлечение, и так как роль выгуливающего собак теперь лежит на мне, большую часть времени я провожу вне дома. И, знаете, я не жалуюсь.
По большей части Ширли и Фил решают остаться на такой срок из-за свадьбы, которая запланирована у меня на сегодня. Лотнер с Эммой должны приехать за Оушен в любую минуту, но Дэйну всё ещё требуется моя помощь, поэтому я постоянно слежу за подъездной дорогой. Последнее, что нам нужно, это столкновение Лотнера и Дэйна лицом к лицу. Это может стать последней каплей для Дэйна.
Чёрный «ФоРаннер» появляется на горизонте, я подхватываю Оушен и вылетаю из дома.
— Привет, Оушен, я скучал по тебе, — Лотнер берёт её у меня, нежно обнимает и целует в щеку.
На пассажирском сиденье никого нет.
— А где Эмма? — спрашиваю я у Лотнера, когда он пристёгивает Оушен.
— Эм… она не была до конца готова, поэтому я решил съездить за Оушен, а после этого заеду за ней, — говорит он и закрывает дверь.
Сложив руки на груди, я ухмыляюсь.
— Ты боишься, что я ей всё расскажу, да?
Он пожимает плечами.
— Нет. Если хочешь, чтобы она узнала, то говори, — он протягивает мне телефон. — Хочешь, чтобы я набрал её?
Охх! Чего он добивается этим? Почему он так говорит?
— Не я ей должна рассказывать. Тебе следует это сделать.
Он наклоняет голову набок.
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
Грёбаные игры разума!
— Я сказала, тебе СЛЕДУЕТ рассказать.
— А я спросил, ХОЧЕШЬ ЛИ ТЫ, чтобы я сделал это?
Я поворачиваюсь и иду в дом.
— Говори ей, не говори. Без разницы, это не моё дело.
Нет ничего спокойнее, чем фотографировать свадьбу, чтобы занять свои мысли о собственной свадьбе, которой не будет, и о свадьбе Лотнера, которая всё-таки будет. Под конец праздника все мои флешки заполнены, так что можно будет найти какие-нибудь отличные фотографии. Но сегодня я не чувствую прилив вдохновения, моя творческая сторона сегодня отдыхает.
Как только я уезжаю со свадьбы, мой телефон вибрирует. Это сообщение от Лотнера, он пишет, что Оушен всё ещё с ним, и я могу забрать её из дома его отца, когда освобожусь, адрес он написал тут же. Когда я доезжаю до них, то уже полностью истощена. День выдаётся долгий.
— Привет, — улыбается Лотнер, открывая мне дверь. — Заходи.
Я не в настроении для посещения кого-либо, но у него моя дочь в заложниках, так что у меня не остаётся выбора.
— Помнишь моего отца Джеймса? — говорит он, когда мы входим в гостиную.
Джеймс сидит в кресле, а Оушен спит у него на груди. Он улыбается.
— Рад тебя снова видеть, — он целует волосы Оушен. — Спасибо за то, что подарила мне такую прекрасную внучку. У неё глаза Ребекки.
Я киваю и немного улыбаюсь. Я устала, но его слова всё-таки трогают меня.
— Привет, Сидни, — входит в комнату Эмма. — Вот, — и она протягивает мне пакет. — После примерки мы пошли по магазинам. Там просто немного девичьих вещичек, не смогла устоять, а ещё новая кукла.
Я беру пакет, чувствуя глаза Лотнера на себе, но не поворачиваюсь к нему.
— Спасибо. Ну, уже поздно и я устала, так что…
— Возьми её вещи, а я отнесу её в машину, — говорит Лотнер и берёт Оушен у Джеймса.
Я машу Эмме и Джеймсу, пока придерживаю дверь для Лотнера.
— Спокойной ночи.
Он пристегивает дочь, даже не разбудив её, и закрывает дверь. Я открываю багажник, кладу её пакеты внутрь и подпрыгиваю от неожиданности, когда чувствую, как руки Лотнера оборачиваются вокруг моей талии. Я оглядываюсь по сторонам, обеспокоенная, что нас могут увидеть, но я припарковалась у подъездной дорожки возле той части дома, где нет окон, а с другой стороны дороги растут высокие кусты.
Развернувшись в его руках, я упираюсь ладонями ему в грудь и вздыхаю.
— Зачем ты делаешь это?
Лотнер наклоняется и целует меня в шею.
— Скажи это, — шепчет он.
Я закрываю глаза, вцепившись в его футболку.
— Что сказать? — слабо произношу я.
Его губы приближаются к моим. Его язык врывается ко мне в рот, и я стону. Где, чёрт возьми, моё самоуважение? Я просто какая-то наркоманка: продолжаю возвращаться к этому, считая, что, в конце концов, мне оно больше не понадобится… я больше не захочу. Что, если Эмма выйдет на улицу или его отец? Ему разве не всё равно?
Я прижимаюсь к нему, так сильно желая, чтобы он стал моим.
— Я хочу тебя, — выдыхаю я у его губ.
— Я тоже тебя хочу, — шепчет он в ответ, путаясь пальцами в моих волосах, и целует снова.
Я обнимаю его за шею и целую в ответ, отдавая всё, что только можно. Разве он не чувствует этого?
Немного потянув меня за волосы, он разрывает поцелуй и прижимается своим лбом к моему.
— Я люблю тебя, — шепчет он.
Глаза щипает от слёз. Это такая пытка.
— Тогда не женись на ней, — умоляю я.
Вот. Это он хочет от меня услышать? Ладно, я произношу это. В моём голосе слышится отчаяние. Что ещё я могу сделать?
Он берёт мои руки, убирая их со своей шеи. Крепко сжав их, он наклоняется ко мне, чтобы наши глаза были на одном уровне.
— Почему?
— Почему ты не должен жениться на ней? — моё лицо искажается от растерянности.
Он кивает.
— Потому что ты любишь меня! Вот почему! — кричу я громче, чем следовало бы.
Выпрямившись, Лотнер бросает мои руки и идёт в дом. Я больше ничего не могу сказать или сделать. Я попросила его не жениться на ней. Попросила выбрать меня. Больше ничего не осталось.
Дэйн спит на диване. Наверху он не спит с тех пор, как попал в аварию. Его родители думают это потому, что
