И тут, словно что-то вспомнив, Джон повернулся к ней и небрежно заметил:
– Да, на следующей неделе здесь проездом будут мои друзья.
Сабрина нахмурилась и бросила на него вопросительный взгляд.
– Но ты ведь собираешься на озеро Тахо, правда?
– Да. Я просто подумал, что они могут зайти к тебе познакомиться.
В первый раз он предложил нечто подобное. Сабрина застенчиво улыбнулась ему:
– Это очень близкий тебе человек?
Поняв, о чем она подумала, Джон покачал головой.
– Нет, нет, совсем не это... просто друг... Ну, не важно, сама увидишь...
На мгновение ей показалось, что глаза у него были виноватые.
– Как их зовут? – крикнула Сабрина ему вдогонку, Джон уже выходил из комнаты.
– Дю Пре.
Она не поняла, мужчина это или женщина, но забыла уточнить.
На следующей неделе он уехал на Тахо.
После отъезда Джона на озеро Тахо Сабрина большую часть времени проводила в Напе с Андре, Антуаном и французскими рабочими. Дел было невпроворот: нужно было расчистить обе плантации, вырубить одни виноградники, обрезать и прищипнуть другие, посадить сорта винограда, которые Андре и Антуан привезли из Франции. Они придумали названия будущих вин: ординарное бренди они назовут «Харт-Верней», а лучшее вино – «Замок де Верней». Сабрина была счастлива. Через неделю она вернулась в Сан-Франциско посвежевшая, загорелая под палящими лучами солнца Напы. Она была бронзовая от загара, глаза цветом напоминали голубое небо, на спину падала длинная коса.
Однажды, когда она в своей рабочей одежде – брюках и эспадрильях[8], которые Андре привез ей из Франции, – перебирала почту, в доме Терстонов зазвонил телефон и незнакомый женский голос попросил позвать Сабрину.
– Да, это я, – ответила она, теряясь в догадках, кто бы это лот быть. Однако в данный момент ее больше занимали многочисленные счета, которые она как раз разбирала. Ох, конца и края им не видно! В последние недели Джон ни в чем себе не отказывал: три ресторана... клуб... личный портной...
– С вами говорит графиня дю Пре. Ваш сын просил позвонить вам...
Сабрина нахмурила брови и вдруг вспомнила это имя... Дю Пре... Но Джон не говорил, что она графиня. Может быть, мать девушки, в которую он влюблен? Сабрина вздохнула. Не в том она настроении, чтобы общаться с женщиной, которая представляется подобным образом. У нее был южный выговор, но ее имя было явно французским, а произношение великолепным. Жаль, что Андре и Антуана нет в городе. Ах... если бы они были здесь! Но делать нечего... она же обещала Джону.
– Возможно, Джонатан сказал вам, что я позвоню.
– Да, да, говорил. – Сабрина старалась поддерживать светскую беседу, одновременно просматривая многочисленные счета.
– Он очень милый мальчик.
– Спасибо. Вы сейчас в Сан-Франциско? – Сабрина не знала о чем с ней говорить.
Неизвестно, зачем она позвонила.
– Да.
– К сожалению, Джон уехал из города. Он в горах с друзьями.
– Рада за него. Может быть, я увижусь с ним, когда он вернется.
– Да. – Сабрина взяла себя в руки.
Она должна выполнить свой долг перед Джоном.
– Может быть, вы зайдете на этой неделе на чашку чая? – Уж этого как раз она хотела меньше всего на свете, у нее не было ни минуты свободного времени, но деваться некуда.
Джон предупредил ее, а женщина позвонила.
– С удовольствием. Я очень хочу с вами встретиться, миссис Харт. – Перед тем как произнести ее имя, незнакомка сделала странную паузу, словно пересилила себя, и это не ускользнуло от внимания Сабрины.
– Может быть, сегодня днем?
– Это было бы чудесно, моя дорогая.
– Очень приятно, – солгала она, чего с ней давно не бывало. – Наш адрес...
На том конце провода прозвучал смех.
– О, не беспокойтесь! – Затем последовала пауза. – Джон дал мне ваш адрес.
Сабрина терялась в догадках, молодая она или старая, взрослая дама или девушка, подружка Джона. А может быть, просто знакомая... Пренеприятная ситуация. Позже позвонил Андре и попросил заехать в банк и выполнить его поручение, но ей пришлось сказать, что это невозможно.
– Черт побери, Джон связал меня по рукам и ногам: какая-то его знакомая проездом в нашем городе, и я пригласила ее на чай. – Она посмотрела на часы.
Стол уже был накрыт. На Сабрине было серое фланелевое платье с бархатным воротником. На шее – нитка жемчуга; эти бусы подарил ей отец, когда она была совсем молоденькой.
– Она опаздывает на десять минут, и, судя по ее манере говорить, визит затянется, от нее будет не так-то просто отвязаться. Мне очень жаль, Андре...
– Ничего страшного. Это не срочно.
Он представил себе Сабрину, то, как день назад она пробиралась сквозь заросли на ее плантации, ее распущенные волосы, загорелое лицо, ее глаза цвета средиземноморской волны... Ему тоже захотелось чаю. Он засмеялся, и Сабрина скорчила гримасу.
– Представить не могу, что ей надо. Но Джон просил меня, и я дала ему слово, что приму ее. По правде говоря, я с удовольствием уехала бы к вам в Напу. Как дела?
– Отлично. – Не успел он закончить фразу, как раздался стук в дверь, а потом зазвенел звонок.
– Проклятие! Это она. Надо идти. Если будут какие-нибудь новости, позвоните.
– Непременно. Кстати, когда вы вернетесь?
Ей хотелось продолжать работать с ними, тем более что Джон вернется домой только через неделю.
– Думаю, завтра вечером. Можно мне остановиться в вашем домике?
Она была там единственной женщиной и, надо отдать должное, была неприхотлива и спокойно переносила все неудобства их неустроенной сельской жизни. Вечером она помогала им готовить, хотя и не любила стряпню.
– Рудником я управляю лучше, чем готовлю, – подшучивала она над собой.
Однажды, когда они собирались завтракать, она сожгла яичницу. С тех пор еду готовили они, а она выполняла тяжелую мужскую работу, хотя к этому ей было не привыкать. Эта ее черта приводила Андре в восхищение. Впрочем, не только эта.
– Конечно, можно. Да, пора начинать строить настоящий дом. – Они хотели построить два дома: один попроще – для работников, а второй – на холме, для него и Антуана, но пока до этого не доходили руки. Были дела поважнее. – Значит, увидимся завтра вечером. Осторожнее на дорогах!
– Спасибо. – Она повесила трубку, сбежала вниз и открыла дверь. – На Сабрину смотрела пожилая женщина.
Она была одета в черный шерстяной костюм, который подчеркивал ее фигуру. У нее были черные как смоль волосы, скорее всего крашеные, красивое лицо и ярко-синие глаза, пристально изучавшие Сабрину. Она шагнула в дом и посмотрела на купол, как будто знала о его существовании.
