— Я всегда считал тебя героиней, — мягко произнес Джонатан.
Шарлотта вгляделась в его лицо, увидела морщинки там, где раньше была гладкая кожа. Она помнила все перемены в лице Джонатана. Эра ужасных прыщей, первые признаки мягкой бородки, облезающая от солнца кожа, соус тако в уголке его губ, слезы, текущие из его печальных карих глаз… Шарлотта искала прежнее лицо под этими новыми чертами — и нашла его, снова увидела юного Джонни.
— Что случилось в Амстердаме? — спросила она.
Джонатан резко убрал руку и отодвинулся от нее. Он знал, что когда-нибудь ему придется рассказать ей об этом. Так пусть это произойдет сейчас. Пусть она наконец избавится от мыслей о доблестном и неустрашимом Джонатане Сазерленде.
— Восемь хакеров, очень умные ребята, заставили все правительства Европы мучиться приступами паранойи. Они держали в страхе банки, оборонные предприятия, политиков с их личными записями… О них никто ничего не знал, абсолютно ничего. И хотя банда пока не начала действовать — они в основном собирали информацию, — эти парни достаточно напугали властные структуры и крупные корпорации, чтобы те захотели их обнаружить и обезвредить. Я возглавлял группу агентов из всех стран Европы. Мы гонялись за «Амстердамской восьмеркой» по всему континенту, а им это явно казалось игрой. Они влезали в выскочувствительные компьютеры, оставляли насмешливые сообщения, а потом бесследно исчезали. Через некоторое время пресса начала задаваться вопросом, почему мы не можем их поймать. Люди стали сомневаться в наших возможностях. «Восьмерка» превратила нас в посмешище. Когда они выдали коды запуска американских ракет в Интернет, на нас начали оказывать давление.
Я не знаю, что на меня нашло в ту ночь. Может, сказался недостаток сна и слишком сильный стресс? Но что бы ни было причиной, это все навалилось на меня. Я нес ответственность, потому что являлся техническим экспертом, и все-таки не должен был принимать тех парней настолько всерьез. Ну и что, что эти хакеры узнали две тысячи номеров кредитных карточек? Они ими не воспользовались. А эти коды запусков? Они бы никогда не смогли их применить. Мне следовало смотреть на их проделки не как на работу смертельно опасной группы международных террористов, а как на пугливую тактику группки неудачников, жаждущих внимания. — Джонатан глубоко вздохнул, а выдох получился судорожным. — Но всех охватила паранойя, и я, наверное, заразился вместе с остальными…
— Так что же произошло?
— К тому времени, как мы на них вышли, — негромко продолжал Джонатан, — они располагались на ферме за пределами Амстердама. Я и мои агенты просто кипели от ярости, адреналин бушевал в крови, мы жаждали отомстить этой банде, сделавшей из элитного подразделения клоунов. Я полагаю, что нас ослепило еще и сознание собственной исключительности. Правда, я пошел на задание без оружия, но это не снимает с меня вины. Мне следовало остановить остальных. Я один понимал, что чувствует хакер! Я был экспертом! Но, только увидев первое упавшее тело, я осознал свою роковую ошибку. Когда я заметил стоящего на коленях парнишку, намочившего от страха штаны, двое других были уже мертвы.
Шарлотта взяла его за руку, но Джонатан не отрываясь смотрел на огонь.
— Только тогда я пришел в себя и смог контролировать ситуацию. Я приказал агентам остановиться, но к этому времени для двоих застреленных все уже кончилось. Им было шестнадцать и семнадцать. А третий получил пулю в позвоночник и остался парализованным. Ему было пятнадцать.
— Джонатан, — заговорила Шарлотта, — ты не мог этого предвидеть. Никто не знал, кто они и сколько им лет.
— Нет, Шарлотта, — твердо ответил он и отстранил руку. — Мне следовало знать об этом. Ты же помнишь, я сам был таким. Господи, эти ребята просто стереотипы! Ходячее клише типичного безвредного асоциального хакера! Меня ослепило собственное высокомерие, мои чертовы амбиции! — Он рывком вскочил на ноги. — А после этого все называли меня героем, президент Соединенных Штатов пожал мне руку. Мне предлагали написать книгу и сняться в кино… И все потому, что я позволил убить двух ребятишек, которым законом запрещено продавать сигареты!
— Они представляли опасность для общества, Джонатан.
— Черта с два! Они не совершили ни одного акта насилия. Они лишь перетрясли наш истеблишмент, заставили их бояться за свои шкуры. — Его голос зазвучал спокойнее. — Это стало поворотным событием в моей жизни. Я всегда любил хакерство, относился к этому как к искусству, всегда восхищался теми, кто так же умен, как и я, или умнее меня. Я решил выйти из игры, заняться корпоративной безопасностью, ловить парней в белых воротничках, которые решили поживиться за счет других, собирать чеки и жить в безопасности. Но два мальчика умерли, Шарлотта, а третий парализован на всю оставшуюся жизнь!
— Они все равно поступали плохо, Джонатан, — мягко напомнила она.
— Согласен, но такого наказания они не заслужили. — Он посмотрел на нее с высоты своего роста. — А разве эта немецкая овчарка заслужила то, что получила?
Шарлотта молча смотрела на него, ее губы сжались в одну тонкую линию.
— Мы отвечаем за все, Шарлотта. Мы должны быть осторожны и поступать ответственно. Если бы в тот день я действовал разумно, то мог бы просто зайти на ферму, выпить с ними кофейку и рассказать им пару баек о настоящих хакерах. А потом я собрал бы их всех и отправил в тюрьму приблизительно на год. А с кем-то, возможно, мы бы остались друзьями…
Взгляд Джонатана вдруг стал просто ледяным, и Шарлотта поняла, что он еще не закончил свой рассказ. Сейчас она услышит что-то еще… И еще более ужасное!
Он подошел к камину и пошевелил поленья. Вверх взметнулось пламя, полетели искры. Оставив кочергу у очага, Джонатан оперся одной рукой о каминную полку и долго смотрел в огонь.
Шарлотта ждала.
Наконец он повернулся и посмотрел ей в лицо.
— Я женился на Адели, потому что она оказалась под рукой, Шарлотта. Это было так просто! В первую ночь, которую я провел с ней, я впервые не просыпался от собственного крика. Она заставила растаять мои ночные кошмары. Адель стала ангелом-хранителем моего сна…
Шарлотта была потрясена.
— И это все, чем ты можешь оправдать брак с другой женщиной? — едва смогла она произнести. — Тем, что она оказалась под рукой?
— Возможно, эта причина кажется тебе пустячной, но такова правда.
— Джонатан, я могла быть рядом с тобой! Тебе нужно было только попросить…
— И ты полагаешь, мне это было так легко сделать после того, как ты ясно дала понять, что желаешь быть одна?
