- Резонно начать с самого начала, Каролина. Что и тебе советую.
- Хм-мм… В общем… Чёрт! Это касается его. Ну ты поняла.
- Данте? – подсказала Энджел. У Каролины образовалась на редкость острая нехватка слов. Что было, по меньшей мере, странно.
- Да. Короче, от Альды я узнала, что у нашего папаши есть невеста. Некто – Алисия. Подробностей я не знаю. Вот, - выпалила она на одном дыхании.
- Альда. Так зовут его мать? – последовал вопрос.
- Да.
- Красивое имя. И женщина она очень красивая. Породистая такая.
Она и впрямь была такой. Не тростинкой, что в её возрасте смотрелось бы неестественно, но с абсолютно правильными пропорциями фигуры: в меру широкими бёдрами и оформленной талией. То, что вкус в одежде у неё был безупречный, даже не обсуждалось. А уж о степени ухоженности и говорить нечего.
- Малышка, ты вообще слышала, что я тебе сказала?
- Да. Ты сказала, что у Данте есть какая-то Алисия. Я не глухая и тебя я прекрасно слышу, - сказала Энджел, проявляя деланное равнодушие к словам.
- И что ты на это скажешь? – никак не могла угомониться Кари.
- Каролина, знаю я про эту дамочку, не переживай. – Энджел махнула бы рукой, не будь те прикрыты накидкой.
- И ты так спокойно об этом говоришь… - качнула головой подруга.
- Было бы странно и даже ненормально, если бы у такого мужчины не было женщин, правда? А среди них тех, кто хотел бы стать его невестой. Мало ли кто чего хочет, я вот тоже хочу быть его невестой, но, тем не менее, таковой не являюсь.
- По словам Альды отношения у них далеки от идеальных. И всё равно, меня твоё спокойствие удивляет.
- А что бы ты сделала на моём месте?
- Космы бы повыдергала этой «Алисии».
- Ну да, это в твоём стиле. Хорошо, что ты не косметолог, а то кожу бы с неё содрала.
Каролина залилась смехом.
- О, да-а-а… Именно так бы я и сделала.
Каролина уникальный человек. Болтая без умолку, она чётко делала своё дело, при этом не теряя нить разговора.
- Вы поговорили? – Она смешала краску. Сегодня это было что-то новенькое: мелкие перламутровые гранулы, по структуре похожие на пудру в шариках.
- Да, поговорили. Поздоровались, перекинулись парой слов. Договорились о перемирии.
- Очень продуктивно, - ехидно оценила Кари услышанное.
Это трудно назвать разговором. Скорее маленьким переполохом по дороге в парикмахерское кресло. Небольшой встряской. Энджел не успела испытать радости от общения, а слова про «дружбу» вообще никак не могла взять в толк. Она так пошутил? Дружить после расставания могли только абсолютно равнодушные друг к другу люди. Те, кто ещё испытывали хоть какие-то чувства, дружить не смогут.
- Каролина, а как там Дэвид поживает? – после некоторого молчания, как бы невзначай, спросила Энджел.
- Дэвид? Прекрасно, интересовался тобой.
- И что ты ему сказала? – Энджел улыбнулась.
- А что я ему могла сказать? Сказала, что у тебя всё прекрасно.
- Молодец. Мне бы его номер телефона. Мы как-то в прошлый раз даже не успели обменяться.
- О, да… Тебе тогда было совсем не до него. Что же сейчас изменилось?
- Собственно, ничего. Но Дэвид мне всё равно нужен.
Каролина нахмурилась:
- Позволь спросить - зачем?
- Хочу встретиться с ним, - ответила Энджи.
- Зачем? – не отставала Кари.
- Каролина, ну неужели я должна теперь запереться в четырёх стенах?
- Нет, конечно, нет…
Ощущаешь принадлежность к человеку. Родство. Когда живёшь с ним, пусть даже время от времени и знаешь вот так близко. Наплевать сколько у него в роду тётушек и дядюшек; какую он окончил школу или университет. Для того чтобы мужчина стал тебе родным это, в сущности, не имело никакого значения.
Важно, что кофе со сливками он пил только по утрам и никогда после обеда. А вечерами получал удовольствие от тёплого молока. Важно угадывать по глазам, в каком он настроении и читать по лицу его желание. Он любил шоколадные пирожные, но ненавидел белковый крем, как она сама терпеть не могла пудинги. Он предпочитал тёплые салаты, а она, запечённые с оливковым маслом и пряностями, овощи. Ей нравилось переползать на его сторону и утыкаться лицом в его подушку, а он любил слушать шум моря, и его страшно раздражали резкие звуки. Особенно в начале нового дня. И он не из тех, кто искал точку опоры, чтобы начать интересующий разговор. После душа она обсыхала в одеяле, а он не тащил в постель ноутбук и не понимал нахождения в спальне телевизора. Она, волнуясь, ходила по комнате, а он мог просто сказать: «Ложись в кровать».
А теперь ужасно не хватало его тепла и аромата мужской косметики в ванной, дверь которой давно престала закрываться на защёлку. И этих нежных таинственных моментов утром, в тёмной спальне, с плотно зашторенными окнами, когда её рука скользила по его плоскому животу, а он спал, но был возбуждён и в этот момент хватал её руку, стискивал ладонь и спускал ниже, заставляя обхватывать себя, в ту же секунду прерывисто вздыхая от удовольствия.
Невыносимо потерять это. А отдать кому-то - ещё хуже. Не могла и не собиралась она кому-то отдавать его, разрешать прикасаться к нему вот так; трогать мысли; осязать чувства; исследовать интересы. Даже в мимолётных сомнениях не отдавала она его, ни Алисии, ни кому-то другому, потому что сама его выбрала тем вечером. Не случайно. Взяла и выбрала, наплевав на свои принципы и стеснение. Захотела его тогда, не побоявшись послать своё смущение к чертям. А сейчас тем более сможет. И уже мало волновало, как это будет выглядеть со стороны и что о ней подумает Дэвид. Бывают такие моменты, когда просто необходимо сделать что-то такое из ряда вон выходящее. Иногда жизнь выворачивает тебя, вынуждая изыскивать в себе какой-то дополнительный ресурс. Новый. Пусть для одноразового пользования.
Собравшись с духом, Энджел набрала номер Дэвида. Он почти сразу ответил.
- Здравствуй, Дэвид. – Она невольно улыбнулась.
- Узнал. Привет, Энджел. Рад тебя слышать, очень рад.
- Взаимно.
- Встретимся?
- Да, с удовольствием.
Каролина его предупредила, потому этот телефонный разговор был коротким, продуктивным и без лишних вопросов.
- Когда тебе удобно?
- Может быть завтра?
- Хорошо, завтра. Я позвоню. Доброй ночи.
- И тебе.
Отложив телефон она запустила руку в мокрые волосы. Полотенце почти не впитало влагу, она просто не дала ему это сделать. Боясь потерять решимость, выскочила из ванной, накинув на мокрое тело халат. По шее стекали капли воды, неприятно холодя кожу. И в душе было такое же сырое промозглое чувство. Как ни крепись, всё равно иногда накатывало, не робот же она, всего лишь женщина. В какой-то момент захотелось стать слабой и найти наконец поддержку. Сейчас она ей особенно нужна. Вот-вот и совсем рассыпется на части. А нельзя.
