– Пич, вы отдаете себе отчет, о чем вы просите? Вы ведь знаете, что я – один из самых высокооплачиваемых сотрудников «Ю.С.Авто», – через несколько лет я могу рассчитывать на пост президента. Такая работа под ногами не валяется, Пич, это одна из самых высоких должностей в мире, и за нее платят дьявольски много. Почему я должен пожертвовать всем этим и пытаться спасти умирающую иностранную компанию?
Пич уставилась в свой бокал, как будто ее интересовали маленькие спирали пузырьков газа.
– Я просто надеялась, потому что… потому что мы – друзья. Сейчас я понимаю, что это глупо с моей стороны – и очень несправедливо.
Ноэль взял ее за руку.
– Пич, наша дружба есть и будет. Ее глаза оставались тревожными.
– Я должен подумать об этом, – сказал он. – Может быть, есть выход – но я не уверен, что де Курмоны будут счастливы воспользоваться им.
– Я буду счастлива! – воскликнула Пич. – Я ведь и есть де Курмон!
– Есть возможность включить компанию в состав «Ю.С. Авто». Тогда мы можем получить финансовую поддержку для того, чтобы поставить компанию снова на ноги и начать работать. Конечно, это означает что вам придется частично лишиться прав в вашей компании, но это – единственное условие, при котором кто-либо решится вкладывать в нее деньги. Но я могу обещать вам, Пич, что, если вы решите пойти по этому пути, имя де Курмон станет в ряду с первыми именами в автомобильной индустрии. Оно вернется туда, где было раньше, при Месье, – на самый верх.
– Кажется, у меня нет выбора, – сказала Пич, испытывая противоречивые чувства, – горечь, что она теряет управление компанией, и радость, что ее можно спасти. – Или компания перестанет существовать, или я отдаю власть.
Ее глаза встретились с его взглядом.
– Я доверяю вам, Ноэль. Я сделаю так, как вы говорите.
Ноэль улыбнулся ей и сделал глоток шампанского.
– Пройдет, вероятно, несколько месяцев, – сказал он, – прежде чем мы сможем закончить все формальности. – Он знал, что к тому времени «сталлион» вытеснит с рынка автомобиль де Курмонов «флер», и компания будет только рада его предложению и деньгам «Ю.С.Авто».
– Я подожду, – пообещала Пич, ее глаза снова ожили.
Ноэль поднял бокал и произнес:
– Тогда давайте праздновать! – Он улыбнулся своей золотой богине. Она была для него тем, чего он желал больше всего на свете.
Детройт неприветливо встречал Пич де Курмон. Обычные для февраля обледеневшие снежные сугробы окаймляли покрытые льдом улицы, и дождь со снегом падал на лобовое стекло большого лимузина «Ю. С. Авто» «премьер», когда тот остановился у входа в «Пойнт-Чартрейн-отель». Укутанная в соболью шубу своей бабушки, в платье от Диора, Пич устремилась в холл, за ней следовали многочисленные носильщики с десятком кожаных чемоданов и сумок. Никто никогда бы не догадался, что она сильно нервничала и была настолько не уверена в себе, отправляясь знакомиться с американским деловым миром высшего ранга, что взяла с собой гораздо больше вещей, чем было нужно, просто потому, что не могла решить, как следует там одеваться. Ей хотелось произвести впечатление на этих искушенных бизнесменов, и завтра она собиралась одеться строго, в костюм, сшитый у Диора или Балмена, для встречи на четырнадцатом этаже в «башне власти». Она хотела выглядеть соблазнительно и по-французски вечером и приготовила на выбор узкое золотистое платье из панбархата от Валентино, коралловое шелковое от Живанши и тончайшего сатина цвета сапфира, которое купила в маленьком лондонском магазинчике.
Ноэль заранее побеспокоился, чтобы самое большое рекламное агентство, которое должно освещать новую рекламную кампанию, запечатлело Пич и особняк де Курмонов как символ компании и их нового автомобиля, предварительно уже названного «дюк» (герцог), и ее прибытие в аэропорт Детройта «Метрополитен» было тщательно продумано, чтобы привлечь максимум внимания, там собралось множество фотографов, газетчиков и представителей телевидения. Но Ноэля там не было! Только букет роз персикового цвета и записка:
«Это все ваше, наслаждайтесь! Я позвоню вам позже в отель».
Пич закрыла, наконец, дверь номера за последним носильщиком, управляющим отеля, горничной и тремя младшими сотрудниками «Ю.С.Авто», присланными, «чтобы удостовериться, что у нее есть все, что она хочет, и для оказания необходимого содействия». Сбросив высокие сапоги, она опустилась на диван со вздохом облегчения.
Создание новой компании заняло больше времени, чем предполагалось Ноэлем, но закончилось как раз вовремя для де Курмонов, поскольку сбыт «флер» резко сократился, как только «сталлион» появился на автомобильном рынке. Но Ноэль смог обеспечить компании де Курмонов права на продажу «сталлиона», и сейчас дилеры с нетерпением ожидали появления детища новой компании, возглавляемой Ноэлем. «Дюк» должен был стать роскошной машиной высшего класса, способной конкурировать с «мерседесами», но с более гладкими линиями в итальянском стиле. Был уже изготовлен пробный кузов из стекловолокна, который Пич должна увидеть завтра в первый раз. И она увидит Ноэля – тоже впервые за два месяца.
Ноэль то и дело прилетал в Париж, привозя с собой то команду сильных экспертов, то служащих, то конструкторов и бухгалтеров. Он демонтировал по частям структуру компании и заново создал свою собственную версию нового «курмона». Пич всегда ждала его приездов, как ребенком ждала наступления Рождества. Она считала дни и просыпалась радостной и взволнованной в то утро, когда он прилетал в Париж. Она пригласила его останавливаться в доме на Иль-Сен-Луи, но Ноэль отказался, ответив, что будет лучше, если он сохранит свой номер в «Крийон». Пич была разочарована. До этого момента она не осознавала, как сильно хотела, чтобы он был рядом с ней в ее большом доме. Только он и она.
Когда Ноэль прилетал в Париж, так и бывало – «только он и она». Они встречались, когда, конечно, он не работал, поскольку у Ноэля работа всегда оставалась на первом месте, ходили ужинать и на концерты. Пич однажды отвезла его в Германию, познакомиться с Лоис и Ферди, а еще они ездили в Швейцарию, провести выходные в семейном горном отеле. Но она никогда не приглашала его к своей бабушке. Пока рано было появляться у Леони с Ноэлем, вот если бы у них все было серьезно… Но, как ни стремилась к этому Пич, они оставались просто друзьями и деловыми партнерами. Ноэль никогда не позволял себе ничего, кроме легкого поцелуя при встрече и на прощание, но она чувствовала, что он хотел поцеловать ее по-настоящему не менее, чем этого хотелось ей. Как она была права, поняв, что Ноэля Мэддокса нельзя соблазнить: он возьмет только то, что захочет сам. Что ж, кажется, ее он не хочет, а она не собирается бросаться к нему на шею, как однажды сделала это с Гарри.
