то же самое ради тебя, — шепчу я.
Каван часто дышит от моих слов. Его ноздри раздуваются, и он склоняется надо мной.
— Пожалуйста, — одними губами прошу его.
Каван издаёт стон и жмурится.
— Что ты со мной делаешь, Таллия? — с трудом спрашивает он.
— Показываю тебе, что есть другие варианты, чтобы сохранить себя и своё сердце, остаться человеком, а не становиться чудовищем, которому всё равно на людей, которые по идее находятся в его команде. Своих не наказывают. Своих людей берегут, потому что их и так мало. Так мало, Каван.
Каван снова издаёт низкий горловой стон и хватает меня за шею.
Он впивается мне в губы и прижимает к себе. Я задыхаюсь от жара его тела и этого поцелуя.
— Не бросай меня, — с болью шепчет он. — Не бросай меня, Таллия. Без тебя я умру. Я лживый ублюдок. Всё, что я наговорил тебе про то, что смогу жить без тебя, ложь. Не бросай меня. Я не справлюсь. Ты нужна мне рядом со мной. Нужна ты, Таллия.
Из моих глаз снова текут слёзы, и я целую Кавана. Я не могу пообещать ему, что у нас есть будущее. Я просто не хочу ему врать, но хотя бы часть себя оставлю в его сердце.
Таллия
Я распахиваю глаза из-за того, как быстро бьётся моё сердце.
Мои щёки мокрые, и вся я покрыта ледяным потом.
— Тише-тише, всё хорошо, — шепчет Каван, качая меня в своих руках. Я моргаю несколько раз, чтобы привыкнуть к полумраку в комнате.
— Всё в порядке. Это был кошмар. — Каван убирает волосы с моего лба, и я понимаю, что мы сидим на кровати. То есть Каван сидит на ней, облокотившись об изголовье и держит меня на руках.
Я не помню, как уснула. Помню только, как Каван заставил меня принять душ и переодеться, а потом налил мне чай, и всё.
— Дейзи? — сипло спрашиваю его.
— Она в госпитале рядом с Кифом. Он пришёл в себя и рассказал о том, как на него напала Дейдра. Всё хорошо, — заверяет меня Каван.
— Она жива? Она… Ты не убил её? — испуганно спрашиваю, цепляясь за футболку Кавана.
— Нет, я не убил её. Я передал право решать Кифу. Это была его мать, а не моя. И он сделал свой выбор. Он влюблён в Дейзи. Точнее, он сильно её любит. Поэтому и сказал, что это он убил свою мать, а не Дейзи, — тихо сообщает Каван.
С моих губ срывается облегчённый вздох, и я смеюсь. Наверное, это последствия шока, но я счастлива, оттого что Киф признал свою любовь и защитил Дейзи.
— Я верила, что любовь побеждает всё, — улыбаюсь я.
— Кто бы мог подумать, что ты веришь именно в это? — усмехается Каван, нежно проводя пальцем по моей щеке.
— Ты был готов убить её, — вспоминаю я, отталкивая его. Я перекатываюсь на кровати и злобно смотрю на Кавана.
— Это моя работа, Таллия.
— Убивать людей? Ты же сказал, что больше не занимаешься этим!
— Иногда приходится, когда люди угрожают безопасности семьи Ноланов.
— Но почему ты взял на себя эту ответственность Каван? Других людей нет, что ли? — злобно выпаливаю я.
— Потому что я обязан Слэйну жизнью.
— Но ты ему не раб! Рабство отменили очень давно, — возмущаюсь я.
— Я хочу быть обязанным ему, потому что без него я был бы уже мёртв. И это лишь малость, которую я могу ему дать.
— Малость? Ты уничтожаешь себя, Каван.
— Таллия, хватит, — отрезает он и поднимается с кровати.
— Но, Каван, это ведь…
— Я сказал, хватит, — яростно шипит он.
Поджимаю губы и не менее зло смотрю на него.
— Тогда чего ты, вообще, ждёшь, от людей, когда сам заковал себя в цепи раба и не хочешь взять ответственность за свою жизнь?
Чего ты можешь ждать от поклонения человеку, который уже давно живёт своей жизнью без тебя? Ему не нужно это, как и ты не нужен.
Ты уничтожаешь себя ради пыли! Ради пепла! — выкрикиваю я.
Кулаки Кавана сжимаются, и я опасаюсь, что он сейчас меня ударит. Он готов это сделать.
Мы смотрим друг на друга несколько минут, и я тяжело вздыхаю.
— Что ты теперь сделаешь со мной? Какую судьбу ты определил мне? — напряжённо спрашиваю его.
— Ты подпишешь документы о неразглашении информации того, что видела, — резко говорит Каван.
— И что потом? Я и так никому не расскажу…
— А я должен тебе верить? — рычит Каван.
Я дёргаюсь от его слов, как от удара.
— Мне казалось, что это так, но, видимо, нет. Хорошо, я всё подпишу. И что дальше? Я могу уйти после этого? — печально вздыхая, опускаю взгляд.
— Хоть на все четыре стороны, — фыркает он и вылетает из комнаты.
Я ещё не пришла в себя после этой ночи. Я в шоке до сих пор. Я видела очередной труп. Закрыла собой Дейзи. Я понятия не имею, что происходит с Каваном, и какого чёрта меня так злит факт того, что Слэйн, этот чёртов Слэйн, стоит между нами. Ненавижу его. Он пользуется Каваном и его прошлым. Он манипулирует им, чтобы держать Кавана рядом, как комнатную собачку, а сам даже не появился, когда его родственник пострадал. Это нечестно. Почему Каван должен выполнять всю грязную работу только из-за того, что Слэйн когда-то помог ему? Я считаю, что Каван уже за всё расплатился теми жертвами, которых он убил. Господи, Каван убийца.
Герой моих мыслей возвращается и бросает на кровать стопку бумаг и ручку.
— Подписывай, — требует Каван.
Бросаю на него взгляд и послушно беру ручку. Я даже не читаю то, что подписываю, потому что мне всё равно. Это не важно, ведь я никогда и никому не расскажу о том, что случилось этой ночью.
Никогда, даже если меня будут пытать.
— На этом всё? — сухо спрашиваю, откладывая ручку.
— Да.
— То есть я могу собрать вещи и уйти? — прищуриваясь, спрашиваю его.
— Это отличная идея, — кивает Каван.
По моему телу проносится ледяной холод от его слов. Что?
Но как же… я не думала,
