свои нервы.
— Из-за этой суки мой сын без меня рос, — рычит. — Да ты вообще могла потерять Влада в той аварии!
— Все-все, — прижимаю к себе. — Я не потеряла Влада, и мы вместе. Это главное.
А с Антоном Дима просто не захотел больше общаться, когда тот вляпался в очередную проблему и стал просить помощи. Дима еще в сентябре продал квартиру матери, отдал брату половину денег и заявил, что больше ничего не хочет о нем знать.
* * *
— Пап, мам, если я усну, вы же меня разбудите? — недоверчиво спрашивает Влад у нас с Димой.
— Конечно, — отвечает Соболев.
— Точно? — подозрительно прищуривается.
— Разве папа тебя когда-нибудь обманывал?
Влад качает головой и довольный тем, что точно не проспит Новый год, убегает в гостиную смотреть телевизор.
Вечер 31 декабря в самом разгаре. Мы с Димой на кухне готовим блюда для новогоднего стола. Соболев по моим указаниям нарезает овощи для оливье. Я загрузила в духовку утку и очищаю креветки от панцирей для еще одного салата.
Предновогодние дни очень суетные. Нужно и к празднику подготовиться, и вещи в поездку в Сочи собрать. Самолёт утром 2 января.
— Мне кажется, мы все это не съедим, — Дима закончил нарезать оливье и обводит взглядом кухню. — Зачем столько салатов? И холодец точно лишний.
— Отдадим соседям в благодарность за то, что присмотрят за Чарльзом.
Мне очень нравится в подмосковном посёлке Димы. Здесь все соседи знают друг друга и общаются, ходят в гости. У Влада сразу появились друзья среди соседских мальчишек. И математической школой, в которую мы отдали ребенка, я довольна.
Через два часа я выключаю утку и начинаю накрывать на стол в гостиной. Влад лежит на диване перед телевизором в обнимку с Чарльзом и ест мандарины. Сын поставил перед собой важную задачу: не уснуть. Все предыдущие новые года он благополучно просыпал. Сегодня же Влад специально лёг спать в обед, чтобы вечером подольше бодрствовать.
Когда стол готов, поднимаюсь наверх и переодеваюсь в новое платье. Делаю макияж, закручиваю волосы в легкие локоны. Дима заходит в спальню после душа как раз, когда я закончила. Тут же пробегается по мне цепким оценивающим взглядом. Внизу живота моментально разливается тепло.
— Не смотри на меня так! — смущенно прошу и чувствую, что краснею.
— Как? — Дима подходит сзади и сжимает меня в сильных руках.
— Вот как ты посмотрел, когда вошёл.
— Я сошёл с ума от твоей красоты и сексуальности.
— Я каждый день такая. Сегодня я не сделала со своей внешностью ничего особенного. Только волосы чуть-чуть накрутила.
— И я каждый день схожу по тебе с ума.
Его горячий шёпот обжигает кожу на шее, ладони блуждают по шелковой ткани платья.
— Дима, не сейчас, — прошу, а сама чувствую, как коленки от вожделения подкашиваются. — Уже пора садиться за стол.
— Как Новый год встретишь, так его и проведёшь.
Рука Димы ныряет мне под платье, идет вверх до окончания чулок, а потом дальше до трусиков.
Я сдаюсь. Я слабая женщина, которая не может сопротивляться поцелуям своего любимого мужчины.
В гостиную мы спускаемся через сорок минут. Влад уснул перед телевизором с мандарином в руках. Я кладу подарки под елку, а Дима, как и обещал, будит ребенка, чтобы мы наконец-то сели за стол. Правда, уже все остыло, и горячие блюда приходится греть повторно.
Это наш первый Новый год вместе. В уходящем году моя жизнь так круто изменилась, что просто не верится. Я снова обрела Диму. Он жив и здоров, с ним все хорошо. Наш сын любит его и называет папой. Мы вместе.
Это абсолютное безмерное счастье.
Бьют куранты, мы чокаемся бокалами с соком. Дима на дух не переносит алкоголь, а мне не принципиально, что пить. Влад мчится к елке разбирать подарки. У него их много: от нас с Димой, от Игоря с Леной, от одной бабушки, от второй, от Насти, от Ульяны, от Лили.
Я вручаю подарок Диме. Там новые часы, которые он хотел, и красивый альбом с нашими фотографиями: начиная со школы и до сегодняшнего дня.
— У тебя они сохранены? — удивляется, листая альбом со смешными селфи, где нам по восемнадцать.
— Конечно.
— Такие мы тут юные… — задумчиво тянет. Закрывает альбом и смотрит на меня. На секунду мне кажется, что Дима нервничает. — Теперь моя очередь дарить тебе подарок. Отвернись и закрой глаза.
Интересно. Послушно выполняю команду и жду. Конечно, я гадала, что же Дима подарит мне на Новый год. Комплект сексуального нижнего белья? Новый телефон? Сертификат в мой любимый магазин косметики?
— Открывай, — звучит сзади над ухом.
Распахиваю веки и… перестаю дышать.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Тяжело сглатываю, но образовавшийся в горле ком не уходит. Передо мной бархатная коробочка с кольцом из белого золота с крупным бриллиантом. Сердцебиение стремительно учащается, заглушая все внешние звуки. Бах-бах- бах, гремит ушах.
Поворачиваю голову на Диму, но его лицо расплывается из-за слез в глазах. Нет сил говорить, и я быстро киваю.
Дима надевает мне на палец кольцо и целует. Жадно, страстно, прижимает к себе.
— Да, да, да, тысячу раз да, — шепчу, когда прерываем поцелуй. — Я мечтаю быть твоей женой. Только твоей.
Дима собирает губами слезинки с моих щёк, потом снова целует.
— Я так тебя люблю, — говорит. — Я так сильно люблю тебя, Соня.
— И я тебя люблю. А еще… — на мгновение замолкаю в неуверенности. — А еще я очень хочу дочку.
Чувствую, как Дима улыбается мне в шею.
— И я тоже хочу маленькую Белоснежку.
Я понимаю, что будет сложно. Скорее всего, мне придется взять академ отпуск на год. Возможно, я даже пролежу всю беременность в больнице, как с Владом. Но я очень хочу еще одного ребенка от Димы. Он ведь пропустил все самые счастливые моменты: первый толчок малыша в животе, потом его появление на свет, его первые шаги, его первые слова.
Мы женимся летом. Делаем небольшую свадьбу для самых близких. Через месяц я показываю Диме положительный тест на беременность. Он окутывает меня такой заботой и любовью, что даже не по себе становится. Просит сразу с начала учебного года уйти в академ, никуда не ходить, ничего не делать, лежать и не
