- Не хочу. Убери это. Не хочу видеть это сейчас.
- Я оставлю это в ванной, - ласково говорит она, прежде чем спрятать в кармане.
- Пойдемте, мисс Райдер. Самое время забраться в ванну. Я помогу.
Оперевшись на плечи женщины, я позволяю ей вести меня по коридору в ванную. Пока мы идем, я заглядываю под одеяло. Платье исчезло. Неужели Стоунхарт сделал это утром, тоже?
Роза помогает мне залезть в воду. Она ничего не говорит о состоянии моего тела. Вода горячая и пахнет цветами.
- Позвольте помыть вам волосы, - говорит она после того, как я сажусь.
Я киваю, ошеломленная событиями прошлой ночи.
- Ложитесь, - говорит она. - Опустите голову.
Так и делаю. Погружаясь в воду, я почти забываю, где нахожусь. Лишь ошейник служит постоянным напоминанием.
Роза создает пену в волосах. Её пальцы мягкие и нежные. Я изо-всех сил стараюсь расслабиться, хоть на немного.
Какое-то время никто из нас ничего не говорит. Когда тепло просачивается в мое тело, я нарушаю тишину.
- Почему вы заботитесь обо мне?
- Мистер Стоунхарт попросил меня, - говорит она. - Но не поэтому я делаю это. Я делаю это, потому что хочу, мисс Райдер.
Я через плечо смотрю на нее. Она улыбается мне, черты её лица становятся еще больше жалостливыми.
Странно, что такач добрая и замечательная женщина, как Роза, работает на такого жестокого человека, как Стоунхарт.
- Спасибо, - шепчу я.
- Мне это только в удовольствие, - говорит она.
- Сейчас я хочу, чтобы вы закрыли глаза и расслабились. Обещаю, пока я здесь, ничего плохого не случится.
Роза накидывает на меня пушистый халат и выводит из ванной. Мы входим в солярий, и я замечаю, что доказательства прошлой ночи исчезли. Стол, столовые приборы, разбитая посуда. Ничего нет.
На его месте появилось кресло с высокой спинкой.
- Одна мысль о том, что вы спите на полу, убивает меня, - шепчет Роза. - Поэтому я попросила принести кресло. Мистер Стоунхарт не может дать вам кровать, но он ничего не говорил о другой мебели.
Сердце наполняется таким счастьем, надеюсь я не споткнулась. Роза ловит меня, прежде чем я успеваю упасть. Она смотрит на меня.
- Мисс Райдер? Вы в порядке?
- Да, - заикаюсь я. - Да.
Я чувствую, как подступают слезы и ничего не могу сделать, чтобы их остановить. Я никогда не плакала так легко Не знаю, что на меня нашло.
Поддавшись импульсу, я обнимаю Розу за шею и сжимаю в объятьях. Она краснеет, когда я её отпускаю.
- Мисс Райдер, - говорит она явно взволнованно. - Не уверена, что заслуживаю этого.
- Вы первый человек, который подарил мне кусочек доброты, - шепчу я. - Роза, вы понятия не имеете, как много это для меня значит.
Она смотрит по сторонам и начинает обмахиваться. Когда она поворачивается, слезы наворачиваются на её глаза.
- Я не хотела переступать через себя, - признается она. - ...но у меня были подозрения.
Она берет меня за руку.
- Пойдемте. Вам нужно одеться.
Глава 11
Роза оставляет меня после того, как помогает одеться. Я боюсь скорого возвращения Стоунхарта. Как и ту бархатную коробочку, что лежит в ванной.
Я не спускаю с неё глаз. Мне не нужны его подарки. Но моя роль - я качаю головой - заключается в том, чтобы быть покорной. Когда мои эмоции берут верх надо мной, как вчера вечером...случаются плохие вещи.
Мне нужно быть холодной, бесстрастной и отдаленной, чтобы попытаться сбежать. Я должна думать, как Стоунхарт.
Я не смогу узнать его, спрятав голову в песок.
Мои пальцы дрожат, когда я тянусь к коробочке. Я колеблюсь перед тем, как коснуться её.
Она тяжелее, чем предыдущая. Я смотрю через плечо, чтобы убедиться, что я одна. Убедившись, я открываю крышку.
Небольшой лист бумаги скрывает то, что спрятано за ним. Несомненно, это почерк Стоунхарта. Мною одолевает отвращение, но я быстро прогоняю его прочь. Делаю глубокий вдох и разворачиваю.
Лилли,
за свое сотрудничество ты получаешь второй подарок. Он не настолько ценный, но дарует самое главное - свободу.
Собрав достаточное количество, ты можешь обменять их на вознаграждение. Получив, их уже никто у тебя не отнимет. Они принадлежат тебе.
Шкала подарков за хорошее поведение:
5 - тебе будет разрешено выходить из комнаты;
10 - ты сможешь бродить по усадьбе, на свежем воздухе;
15 - у тебя будет доступ к газетам, чтобы быть в курсе текущих событий;
20 - полный доступ в интернет, с оговоркой, что твой браузер будет контролироваться мной;
35 - выход в свет;
50 - досрочное освобождение от контракта.
J.S.
Я смотрю на последнюю строчку письма, не веря своим глазам. Он предлагает мне досрочное освобождение за пятьдесят подарков?
Наверняка, таким способом он просто искушает меня, давая ложную надежду. Безнадежность приводит к отчаянию. Самоуверенность приводит к дерзости. Но надежда в нужном количестве очень даже мотивирует.
Убираю письмо в карман, но отказываюсь думать о сборе пятидесяти подарков. Он дает их мне. Он их отслеживает. Он ни за что не позволит достигнуть отметки в пятьдесят подарков.
Еще три и мне будет разрешено выходить из комнаты? Черт, я добьюсь этого. Меня привлекает скорее не перспектива о ложной свободе, а возможность исследовать его дом.
Это будет моя первая попытка собрать информацию о Стоунхарте, чтобы отомстить ему и разрушить.
***
Вторым подарком оказывается массивный золотой браслет. Неужели Стоунхарт хочет, чтобы я носила все его подарки. Это звучит смешно, особенно, когда дело дойдет до цифр побольше. Сейчас моя цель заключается в том, чтобы получить пять.
Может быть пятнадцать.
Остаток дня я провожу на своем новом кресле с тревогой на сердце. Я жду возвращения Стоунхарта. Что бы ни случилось сегодня или завтра, на этот раз я буду готова.
Глава 12
Я задремала. Внезапно дверь в солярий захлопывается. Подскочив, я замечаю, что Стоунхарт смотрит на меня.
- Откуда у тебя это? - спрашивает он, указывая пальцем на мое кресло.
Его глаза напоминают сейчас тлеющие угли. Я стою и смотрю ему в лицо.
- Добрый вечер, Джереми, - говорю я ласковым голосом.
Он удивляет меня тем, что подходит и ударяет меня по лицу. Сила удара заставляет меня упасть на пол.
- ОТВЕЧАЙ! - кричит он.
- Роза дала его мне, - бормочу я, съежившись.
Не похоже, что у Стоунхарта возникают сомнения, кто принес мне это кресло. Роза - единственный человек, у кого есть доступ к моим номерам.
- О, - говорит он, и его гнев угасает.
