Статья заканчивалась этим интригующим вопросом. Не стоит обращать внимание. Ева отложила газету. Интересно, какой шум поднимет пресса, когда Беннет наконец встретит свою настоящую любовь и женится? Улыбаясь, она взяла уже холодный круассан. Наверное, скорее дети Бри вырастут и женятся к тому времени.
— Что-то интересное?
В дверях стоял Александр. Разумеется, разве он даст ей спокойно позавтракать? Ева начала подниматься:
— Просто смеялась очередной выдумке газетчиков, ваше…
Он махнул рукой, чтобы она не вставала.
— Вам показалось это смешным?
— Да, я нашла это забавным, но бедный Беннет — только он улыбнется женщине, как ему тут же приписывают роман.
— Он об этом не задумывается, — Александр и сам уже давно не обращал внимания на статьи о похождениях брата, — Бену нравятся такие скандалы.
Принц сказал это снисходительно, без тени недовольства. Ева про себя улыбнулась. Если он хочет продолжать дискуссию, начатую вчера на террасе, то она подготовилась к ней. Однако у него озабоченный и усталый вид. Ее сердце смягчилось.
— Вы завтракали? — В голосе Евы прозвучала симпатия. — Могу предложить вам кофе с круассанами?
— Я завтракал, но прошло уже несколько часов, так что, пожалуй, от кофе не откажусь.
Ева взяла из буфета чашку.
— Еще нет и десяти, а вы так выглядите, будто позади у вас трудный день.
Александр промолчал. Его приучили к сдержанности. Но все равно она скоро все узнает из радионовостей или газет.
— Плохие новости из Парижа. Взрыв в нашем посольстве. Бомба.
Ева замерла с чайником в руках:
— О боже, ваш отец…
— Он не пострадал. Но его секретарь легко ранен. — Александр сделал паузу. — Помощник министра убит.
— О, я сожалею. — Ева поставила чайник и коснулась рукава принца. — Известно, кто это сделал?
— Только подозрения. Нет доказательств.
— Князь Альберт едет домой?
Александр посмотрел в окно, из которого было видно море, искрящееся под ярким солнцем.
— Жизнь продолжается, — сказал он и подумал: «Но никогда не будет легкой». — Его дела в Париже еще не закончены.
— Но…
— Он вернется, когда визит будет завершен. — Александр поднял чашку с дымящимся очень горячим кофе и стал пить мелкими глотками. — Кордина, как и многие страны, умеет противостоять терроризму. Преступники будут найдены.
— Я надеюсь на это. — Ева отодвинула тарелку и газету, которая больше ее не интересовала. — Почему невинные люди платят за действия политиков?
Его пальцы стиснули чашку.
— Терроризм имеет другое происхождение.
Ева плохо разбиралась в ситуации, но понимала, что, если прятать голову в песок и делать вид, что ничего не происходит, не получится ничего хорошего.
— Вы, разумеется, правы.
— У помощника министра, Сьюарда, остались жена и трое детей.
— Как ужасно. Им уже сказали?
— Я собираюсь сообщить им.
— Могу я вам чем-то помочь? Поехать с вами?
— Это вас не касается, вы чужестранка.
Ева замолчала, обида душила ее. И когда принц встал, осталась сидеть, уставившись в свою чашку.
Зачем он пришел сюда? Александр и сам не понимал, почему именно с ней хотелось разделить боль, гнев и печаль. Он не должен поддаваться таким порывам. Если ему предназначено править страной, нельзя проявлять слабость и искать сочувствия и утешения. Надо рассчитывать только на свои силы, а он направился к ней. Потому что именно она ему была нужна.
— Ева, — она и не догадывалась, что даже маленькая просьба вызывала бурю сопротивления в его душе, — если вы пойдете со мной, это может помочь. Ведь женщине легче найти общий язык с женщиной. Вы сможете утешить вдову.
Ева сразу забыла обиду.
— Я только возьму свою сумочку, — сказала она, вставая.
Сьюарды жили в элегантном розовом каменном доме. Аккуратно подстриженную лужайку перед ним окаймляли красивые белые цветы. Ева увидела у входа красный велосипед, и сердце ее сжалось. Она понимала, как тяжело будет ребенку узнать о смерти отца. Сердечная рана останется навсегда.
— Если вы неважно себя чувствуете…
— Нет-нет, все в порядке.
Она пошла с Александром к входу, чувствуя на спине взгляд шофера, но не заметив многочисленных секьюрити на улице.
Элен Сьюард сама открыла дверь. Полноватая темноволосая женщина средних лет, с красивыми глазами и пышной прической. Было ясно, что они оторвали ее от уборки. Ее рот открылся, когда она увидела принца Александра, но женщина тут же опомнилась:
— Ваше высочество…
— Мадам Сьюард, я должен просить извинения за то, что мы врываемся так рано в ваш дом. Можем мы войти?
— Конечно, входите. — Ева заметила, как глаза Элен растерянно скользнули по мебели, с которой она только собиралась вытирать пыль, и разбросанным игрушкам. — Могу я вам предложить кофе, ваше высочество?
— Нет, благодарю. С удовольствием представляю вам мисс Еву Гамильтон.
— Как поживаете? — Элен протянула руку Еве и пригласила: — Садитесь, прошу.
Александр сел, потому что иначе женщина осталась бы стоять. Ева устроилась рядом с ней на диване.
— Мадам Сьюард, сегодня поступили вести из Парижа.
Ева почувствовала, как напряглась сидевшая рядом женщина.
— Да, ваше высочество?
— В нашем посольстве было заложено две бомбы. Одна взорвалась, прежде чем ее обнаружили. — Принц знал из опыта, что плохие новости, даже самые страшные, надо говорить сразу, не медлить. — Ваш муж был убит.
— Морис? — Пальцы Элен вцепились в руку Евы.
— Он умер мгновенно, мадам. Мой отец шлет соболезнования и скорбит, как и вся наша семья.
— Вы уверены, что нет ошибки? — Элен не заплакала, только пальцы ее были как тиски.
Александр ненавидел в этот момент свою беспомощность. Что он мог предложить, кроме сочувствия, которое не утешит несчастную вдову.
— К сожалению, ошибки нет, мадам. Он был один в кабинете, когда произошел взрыв.
Ева громко спросила:
— Где у вас бренди? Мадам Сьюард, где у вас бренди?
— Что? Бренди? — Голос женщины был глух, глаза пустые. — На кухне есть бренди.
Ева взглянула на Александра. Он встал и сам пошел на кухню.
— Но я только вчера с ним разговаривала, — пробормотала растерянно Элен, — он был утомлен длительными переговорами. Сказал, что купил небольшой подарок для дочери — заколку с драгоценным камешком. У нее день рождения в следующем месяце. — Голос дрогнул. — Так нет ошибки, мадемуазель?
И тут хлынули слезы.
Ева делала что могла — обняла Элен и прижала к себе. Когда Александр вошел с бренди, голова вдовы лежала на груди Евы, та гладила ее волосы и сама плакала. Печаль повисла в воздухе, и он, забыв о своем титуле, протоколе, опустился перед женщинами на колени и протянул Элен стакан с бренди.
