— Это не повторится, — заверил Юджин.
— Хочется верить, что это так. Но, умоляю, не обещайте напрасно, не разбивайте мальчику сердечко!
Юджин сосредоточенно молчал. Наконец он сказал:
— Крис уже убедился, что я слов на ветер не бросаю. И вы это поймете. Я очень серьезно отношусь к дружбе и всегда выполняю обещанное. Всегда. Слышишь?
Китти не собиралась продолжать дискуссию. Должно пройти какое-то время, чтобы можно было сделать вывод, не ошибается ли Крис в своем друге.
А сейчас она размышляла над одной фразой Юджина: «Если только меня не отправят в Африку…» Африка. Как же она могла забыть о событиях последних дней? Маленький регион объявил себя Республикой. Но соседи с севера и запада не захотели расставаться с богатым нефтью районом и начали интервенцию. Мировая общественность осудила это вторжение и потребовала отправления войск ООН в горячую точку; в этих войсках в основном служат американцы.
Китти не слишком пристально следила за развитием событий, и все же было странно видеть перед собой человека, который вот-вот отправится туда и, быть может, уже не вернется. Ужасно. Лучше не думать об этом. И Китти вернулась к нейтральной теме, приняв предложенное Джо обращение на «ты».
— Крис привязался к тебе. Ты его слишком балуешь, — укорила она.
— Ничего. Это иногда полезно. — И вдруг он повторил свой вчерашний вопрос: — А чего бы ты хотела, Китти?
Но Китти и сейчас не была расположена к откровенности. Юджин настойчиво повторил:
— А ты могла бы привязаться ко мне, да покрепче?
А действительно? Китти начала играть чашкой, напряженно пытаясь понять, что значат для нее эти пронзительно синие глаза, этот низкий мужской голос. Юджин попытался остановить нервное движение ее руки; и опять от прикосновения его ладони Китти стало необычайно хорошо. Ей пришлось собрать всю силу воли, чтобы овладеть собой и все обратить в шутку.
— Разве тебе мало одного обожателя из семейства Харперов?
— Один хорошо, а два еще лучше. — Юджин переменил позу, немного отодвинувшись от Китти. — Но тебя не просто увлечь.
Да нет… Бывало, что она теряла голову. Так было с Билли Таггертом. Вот только закончился этот роман печально. Потом из простой дружбы с Джоном выросла большая любовь, но он разбил ее сердце. А предпринимать третью попытку ей совсем не хотелось.
— Ты прав. Я не слишком любвеобильная, — подтвердила она. — Моего чувства хватает только на Криса.
— Но ведь в Писании сказано: «Да не оскудеет рука дающего». Это значит, что чем больше ты отдаешь, тем больше у тебя остается.
Это о Джоне, грустно подумала Китти. Он всем без разбору дарил свою любовь. Он любил и свою секретаршу, и спутницу в аэробусе, и помощницу босса, и одинокую соседку. И это еще далеко не полный список его побед.
Китти почувствовала, что Юджин ждет от нее ответа и, не поднимая глаз, пробормотала:
— Да-да. Я что-то слышала. Но излишняя щедрость перерастает в расточительность. Где-то должна быть граница.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Юджин.
Но тут им предложили сделать заказ, и это спасло Китти от необходимости объясняться; затем она отправилась на поиски Криса.
«Да, не очень-то я преуспел, — откровенно признался себе Юджин. — Неприступная женщина». Но он решил не сдаваться.
За обедом Смит имел возможность еще не раз убедиться, что Крис недаром обожает свою мать; Китти раскрывалась для него все с новых сторон и становилась еще желанней.
Выйдя из ресторанчика, они зашли в кондитерскую за любимым шоколадным печеньем, и теперь направлялись к машине. Подразумевалось, что обед окончен и Юджин должен отвезти Китти с сыном домой. Но у сержанта возникла идея.
— Не хотите погулять по парку? — предложил он нарочито громко, чтобы его слова были услышаны Крисом. Естественно, тот восторженно откликнулся на приглашение, и Китти пришлось подчиниться этому желанию. Юджин ликовал: на войне и в любви все средства хороши.
Парк раскинулся на берегу реки Саванны. Он тянулся вдоль нее до самой дамбы, защищавшей город от возможных наводнений. Оставив машину на стоянке, они отправились мимо магазинчиков, мимо фонтана прямо к центральной части парка. В нем, несмотря на позднюю осень, на клумбах во множестве цвели анютины глазки.
На перекрестке дорожек Юджин, Китти и Крис остановились, решая, куда направиться. Слева располагался театр под открытым небом, справа была игровая площадка, а прямо перед ними торговали мороженым, и Крис уверенно зашагал к яркому зонтику мороженщика. Он даже ни разу не оглянулся, улыбнулся Юджин, нисколько не сомневаясь, что взрослые следуют за ним.
Смит купил лимонное мороженое для Криса и кокосовое для себя. Китти отказалась от угощения и направилась на смотровую площадку полюбоваться рекой.
— Ты не любишь мороженого? — удивился Юджин, догоняя Китти.
— Я больше люблю шоколадное печенье, которое мы оставили в машине, — призналась она. — Если толстеть, так уж от любимого лакомства.
Это признание породило в голове Юджина целый рой игривых вопросов, но ему не удалось задать ни одного, потому что Крис обратил их внимание на водного акробата: темноволосый юноша, насквозь вымокший, показывал трюки всем желающим, особенно же он старался ради девчонок, собравшихся на набережной.
— Смотри, Юджин, что он вытворяет. А ты так умеешь?
— Не пробовал, — признался сержант. — Но, честно говоря, я бы не хотел бултыхаться в Саванне. Это не самая чистая река.
— Когда дядюшка Трэвис еще жил с нами, мы ловили с ним рыбу в этой реке. Мама наотрез отказалась ее есть. — Крис украдкой взглянул на мать и зашептал Юджину на ухо: — Давай не будем говорить ей, что эта река вытекает из того озера, где мы вчера рыбачили. Ладно?
Юджин видел, что Китти все слышала, к тому же он знал, что она не ест рыбу вообще, поэтому согласился:
— Это будет наш секрет.
— Идет, — обрадовался Крис. — А теперь можно пойти поиграть.
Они не спеша отправились в дальний уголок парка, на ходу поедая мороженое. На игровой площадке Крис быстренько познакомился с двумя мальчиками и какой-то девочкой с хвостиком волос на затылке. Юджин порадовался за него: еще совсем недавно ребенок абсолютно не умел общаться с ровесниками. Убедившись, что с Крисом все в порядке, он обратился к Китти, сидевшей на скамье у воды:
— У тебя просто замечательный парень!
— Да, неплохой. А в начале учебного года учительница и директор возмущались его поведением.
— Я знаю. Тогда он чувствовал себя одиноким.
Китти вздохнула:
