Ознакомительная версия.
Каково-то ей там, в холодной, мятущейся массе? А, впрочем, вода – её мир, а я – в своём… и тоже мятущемся».
Завтра мы уезжаем, а сегодня прощались с Лидой, и она оставила Линке свой адрес, на что моя подруга потом фыркнула:
– А зачем он мне… её адрес?
– Ну, как же… Мило болтали, по ресторанам ходили, вот и надо…
– Не надо, – прервала, словно отрезала, – не люблю этих, медленно рвущихся нитей-связей, лучше сразу: р-раз и всё.
– Учту на будущее, – усмехнулась, – а то как-нибудь стану приставать с письмами, а они тебе…
– А может, твои нужны будут, – снова прервала, словно заранее поспешив извиниться, – а с Лидой… Болтать с ней было легко, а вот что-то почерпнуть…
– Однако, корыстная ты особа, – рассмеялась, польщенная её предположением о нужности моих будущих писем: – И приму к сведению это твоё «что-то почерпнуть». Кстати, может, и сейчас хочешь, а то я тут…
– Не, не сейчас… Не получится. У нас с Сережкой «прощальный бал», так что прибереги для дороги.
– В каком вальсе и где будете кружиться?
– Не знаю. Сказал, что сюрприз.
– И не боишься сюрприза?
– Нет. Он – отличный мужик.
– Ну-ну… Желаю тебе вечера без сюрпризов… при обещанном сюрпризе.
Из дневника
«Владимир Соловьев: «Истина, как живая сила, овладевающая внутренним существом человека и действительно выводящая его из ложного самоутверждения, называется любовью. Любовь, как упразднение эгоизма, есть действительное оправдание и спасение индивидуальности».
Так ведь потом, живя со Стасом, я и пробовала уходить от эгоизма, уважая и поддерживая его стремление писать стихи, чтобы помочь ему утвердиться в самом основном и столь необходимы для жизни мужчины искусе Эроса – влечению к истине, добру и красоте, залогу «могучего стремления к бессмертию», а он… А он бросил писать. И смолк в нём тот самый «демоном, одухотворяющий», который так прельщал меня. Вот тогда-то и начались наши семейные драмы… как и у Линки.
«Стас обедает… А я рядом, на нашем диванчике кухонном, поджав под себя ногу, сторожу молоко на плите. Еще не кипит?.. Эти мои короткие «спортивные» брючки никак не дотягиваются до носков!.. И скоро ль закипит? Нет ещё. Ну, тогда успею так это запросто, вот на этой одной ноге, и бухнуть ему всю правду-матку:
– А почему я должна приходить к тебе по первому твоему желанию? – Молчит. Ну, тогда вперед! – Вот если бы ты был в состоянии обеспечить семью, чтобы жена не работала… – Не вскинется ли? Нет, проглотил вместе со щами, но насторожился. – А, впрочем, подчинилась бы и тогда? – Усмехнулся саркастически. Но молчит. Обнаглеть? Ага. – А так… Лямку быта тяну почти одна, зарплаты у нас с тобой равные, так что ж и подчиняться-то еще буду… в этом?
Поднялся. Подошел к раковине. Моет тарелку. Кажется, вымолвить что-то собирается:
– Не христианский у тебя подход к идее семьи, совсем не христианский.
Во как. Ну, зачем он – о «христианском подходе» и дальше? Ведь не получит поддержки… да и молоко как раз… Но домыл и чашку. Потоптался. Ушел к себе.
Что будет дальше?»
А дальше было всё хуже и хуже, пока… Но нет! Не хочу больше о том, что было, лучше попробую написать о поездке в Коктебель, к Волошину.
«Иду к дому Волошина…» Кажется, у него есть строки о доме: «Мой дом открыт…» Или раскрыт? Может в моём томике оно есть?.. Нет, нету. Ладно, вернусь домой и по Интернету найду. «Но почему во мне – робость? Дворик, его бюст и ни-ко-го! Но вдруг – женщина: „Вам открыть дом?“ И уже не робость, а только волнение…»
А что еще там видела? Его книги, фотографии Сабашниковой. А ведь у него есть посвящения ей, хорошо бы сюда – хоть одно… Нет, писать о Волошине без его стихотворений нельзя, а поэтому… Напишу-ка дома.
– Ах, Линка, ты заставила меня поволноваться. Неужели нельзя было раньше…
– Раньше не получилось, – пританцовывая и с неувядающей улыбкой она прошла к своей койке, присела. – Прости.
– Всё прощалась и прощалась со своим красавцем, да? – попробовала пошутить. – Но она, всё так же улыбаясь, не ответила, а я, не остыв от чтения дневниковых записок, зачем-то попыталась подсунуть ей свои недавние размышления об Эросе: – А ведь так, как ты сейчас… улыбаются только счастливые женщины, в которых вспыхивает свет от мужчины, исполнившего один из главных искусов Эроса в его стремлении…
– Ах, отстань. Не хочу знать: исполнил Вадим, не исполнил хоть один искус Эроса! Просто мне с ним было хорошо…
– Ну да, – не отстала я, – было хорошо потому, что скоро расстанетесь и всё.
– А, может, и не всё, – рассмеялась она, – может, это – только начало, которое…
– Ли-инка… – прервала я и даже пальцем пригрозила: – Учти, начало всегда бывает удивительным и завлекающим, а потом… Кстати, а кем работает Вадим?
– Да он в банке… кредитным менеджером.
– О, да, профессия… Правда, не знаю, имеет ли отношение к искусам Эроса, но зато денежная.
– Ой, ну, пожалуйста, не иронизируй… и не напоминай хотя бы сейчас об этих навязчивых искусах твоего Эроса!
– Линочка, – рассмеялась я: – Эрос не мой, он – для всех…
– Для всех, не для всех, но не для меня… хотя бы сейчас! Умоляю!
И взглянула на меня так, что я поняла: нет, не надо было лезть к ней со своей философией, ведь в такие минуты женщине никто рядом не нужен и она хочет оставаться только с собой… и с ним.
– Хорошо, Линка, – всё же сдалась. – Давай спать.
И она встала, раскинула руки, словно собираясь взлететь, но постояв так с секунду, почему-то вздохнула и стала раздеваться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Владисла́в Ходасе́вич (1886—1939) – русский поэт, критик. После переворота 1917 года жил за границей.
Никола́й Гумилёв (1886- 1921) русский поэт Серебряного века, создатель школы акмеизма. Расстрелян в 1921 году.
Ге́рман Ге́ссе (1877—1962) – немецкий писатель и художник, лауреат Нобелевской премии (1946).
Александр Чижевский (1897—1964) – советский учёный, биофизик, один из основателей космического естествознания, философ, поэт, художник.
Мать Тереза (1910—1997) – католическая монахиня, основательница женской монашеской конгрегации «Сёстры миссионерки любви», занимающейся служением бедным и больным. Лауреат Нобелевской премии мира. В 2003 году причислена Католической Церковью к лику блаженных, 4 сентября 2016 года – канонизирована.
«Код да Ви́нчи» – роман, написанный американским писателем и журналистом Дэном Брауном.
Владимир Соловьёв (1853 1900) – российский религиозный философ, поэт, публицист.
Эрнест Хемингуэй (1899—1961) – американский писатель, журналист, лауреат Нобелевской премии по литературе 1954 года.
Лю́двиг ван Бетхо́вен (1770- 1827) – немецкий композитор, ключевая фигура западной классической музыки, один из наиболее исполняемых композиторов в мире.
Максимилиан Воло́шин (1877—1932) – русский поэт, переводчик.
Валентин Распутин (1937—2015) – русский писатель, публицист, общественный деятель, представитель «деревенской прозы».
Владимир Набоков (1899—1977) – выдающийся русский писатель, поэт, переводчик, литературовед. После переворота 1917 года эмигрировал за рубеж.
Васи́ль Бы́ков (1924—2003) – советский и белорусский писатель, общественный деятель.
Гире́и – династия ханов, правившая Крымским государством с начала XV века до присоединения его к Российской империи в 1783 году.
Лев Толстой (1828—1910) – один из наиболее известных русских писателей и мыслителей, просветитель, публицист, религиозный мыслитель, автор «Войны и мира» с главным героем Вронским.
Эрос, Эрот – божество любви в древнегреческой мифологии, обеспечивающего продолжение жизни на Земле.
Ива́н Айвазо́вский (1817—1900) – всемирно известный русский художник-маринист, баталист, коллекционер, меценат.
Ознакомительная версия.
