Но чего же ей опасаться в своей квартире? Этот человек, должно быть, жил в очень жестоком мире. Открыв дверь комнаты, Фейт включила свет и осмотрелась. У нее было совсем немного вещей — только самое необходимое. Бросалось в глаза лишь рубиново-красное и кобальтово-синее антикварное стекло, разместившееся на полке. А в задней комнате она устроила себе маленький кабинет и библиотеку, но там едва ли мог спрятаться вор — в комнате просто не было для этого места. Да и в ванной, конечно, никого нет. Так чего же Рейфел боится?
Повернувшись к своему спутнику, Фейт взглянула на него вопросительно. Немного помедлив, он проговорил:
— Приют закрывается в десять, так что мне лучше поторопиться.
— Уже почти десять, — сказала Фейт и тотчас же пожалела о своих словах, так как теперь получалось, что она должна предложить ему остаться?
Но ведь он привез ее домой, наверняка отказавшись от удобной постели у своих родственников. И сейчас ему придется ночевать в приюте. Какая же она эгоистка…
Нет, она ни в чем не виновата. И вообще, почему она должна чувствовать себя виноватой? Адриан сам вызвался ее отвезти, так что ночлег — его проблема, пусть самостоятельно ее решает.
Он пожал плечами.
— Если меня не пустят, я заночую в машине. Тюрьма кое-чему меня научила. Я могу спать в любом месте и в любое время — когда только представится возможность. Заприте как следует дверь. — Адриан осмотрел сломанный засов. — Вам не следует жить здесь.
Фейт взглянула на него с удивлением. Он молча кивнул ей и вышел из квартиры. И ведь ни в чем ее не обвинял, не упрекал. Просто принял на себя всю ответственность и нашел выход из затруднительного положения. Проклятие, неужели он единственный такой? Неужели больше нет таких мужчин?
«Все остальные, наверное, в тюрьме, — думала она, тщательно запирай дверь. — Такие мужчины склонны думать, что им все позволено. И это часто приводит к неприятностям».
Фейт развернула свою чашу и полюбовалась ею в свете люстры. У кузена Адриана определенно есть талант. Может быть, ей удастся помочь ему.
Отложив портфель с подписанными документами и чековой книжкой, Фейт разделась, приняла душ и накинула пушистый теплый халат. Она решила лечь пораньше, но что-то беспокоило ее; было очевидно, что сон придет не скоро. Но что же именно ее беспокоило?
Решив, что сумеет собраться с мыслями, если изложит события этого дня на бумаге, Фейт взялась за дневник. Но так ничего и не написала. Неужели боялась анализировать свои мысли и чувства?
Она стала листать страницы, посвященные Тони. Не которые из этих страниц были закапаны слезами. Фейт вспомнила слова Адриана о вазектомии Тони и почувствовала стеснение в груди…
Муж никогда не любил ее. Тони никогда не любил никого, кроме самого себя. И едва ли он любил Сандру и детей, которых та родила ему.
Почувствовав, что вот-вот расплачется, Фейт отложила дневник. Мысли о прошлом помогают лишь в тех случаях, когда надо принять важное решение. А она уже приняла такое решение…
Сегодня она наконец-то излечилась. И теперь будет жить так… как пожелает. Во всяком случае, не станет отказываться от удовольствий.
Фейт улыбнулась и, поднявшись из-за стола, стала готовиться ко сну.
Что ж, у нее действительно твердый характер, ведь она все-таки сумела излечиться и теперь начнет новую жизнь. К тому же… Возможно, у нее еще будет ребенок.
Но как быть с мужчиной, внезапно появившимся в ее жизни? Ведь он, наверное, не оставит ее в покое…
Фейт шла вдоль полок супермаркета, толкая перед собой тележку. И вдруг замерла, увидев мужчину с прямыми черными волосами, собранными в хвост. Сегодня на нем были потертые джинсы и фланелевая рубашка. Наверное, эти джинсы когда-то обтягивали его бедра, как вторая кожа, а сейчас они были явно велики ему. Склонившись над мясным прилавком, он рассматривал кусок ветчины. В руке же держал новую блестящую сковородку.
Одинокий мужчина, обустраивающий свою жизнь. Мужчина со сковородкой в руке рассматривает кусок ветчины. А ведь когда-то он был преуспевающим адвокатом и носил костюмы, наверняка стоившие больше, чем грузовик его кузена. И конечно же, обедал в дорогих ресторанах, возможно, с очаровательной молодой спутницей.
Он по-прежнему не замечал ее, и она могла избежать встречи с ним. А стоит ли уклоняться от встречи? Может, этот человек не так уж опасен?
Но она должна помнить, что он преследовал ее. К тому же полагал, что она способна ограбить вдов и сирот. Почему ей приходится напоминать себе об этом? Неужели только потому, что он был вежлив с ней накануне вечером?
Адриан наконец-то повернулся и увидел ее как раз в тот момент, когда она направлялась в другой проход. Он нечасто улыбался, но сейчас расплылся в улыбке. Возможно, ей понравилась его улыбка. Во всяком случае, она подошла к нему.
— Я сегодня заставил грузовик потрудиться, — сказал он, помахивая сковородкой. — Перевез кое-кому вещи на другой конец города и неплохо заработал, так что внес залог за меблированную комнату.
— Не очень-то разумно, — пробормотала Фейт, пожав плечами.
— Вы так считаете? — Адриан снова улыбнулся.
— Вам нужно вернуться в Северную Каролину, пока вас не начали искать.
— Моя следующая встреча с контролирующим офицером не раньше чем через две недели. Так что я успею… — Он вдруг помрачнел. — И имейте в виду, я не отступлю.
Фейт невольно поежилась под его взглядом. Да, конечно, Рейфел не из тех, кто отступает. Этот человек привык добиваться своего. Он знает, где она работает, где живет, и от него некуда бежать. Значит, остается только одно — звонить в полицию. Но она не хотела прибегать к подобным мерам. Ведь очень может быть, что Адриан действительно невиновен.
Фейт указала на ветчину в его тележке:
— Ваш первый домашний обед?
Он кивнул.
— Может, хотите присоединиться ко мне?
— Жареная ветчина? Нет, спасибо. Кстати, когда ваш кузен вернет мою машину? Я не привыкла без нее
— Завтра он приедет, чтобы осмотреть вашу галерею. Не беспокойтесь. Хуан держит свое слово.
— Что ж, еще один день я смогу пережить. Но у меня нет свободных витрин и освещения для статуэток Хуана Надеюсь, он не разочаруется.
Фейт вдруг подумала о том, что ей не следует так долго разговаривать с Рейфелом. Действительно, почему она тут стоит? Неужели ей льстит мужское внимание? Неужели она не понимает, что играет с огнем?
— Не думаю, что Хуан ожидает чуда. Он просто хочет взглянуть. И ему все равно нужно ехать в город за продуктами. Он, наверное, приедет в середине дня. Я буду его сопровождать.
Фейт молча кивнула. Значит, она завтра увидит его. Но хочет ли она этого? Похоже, что в последние дни ей нравилось играть с огнем.
