— Лучшую жизнь… — прошептала Ким.
— Жизнь в славе и знатности! — последнее слово осталось, разумеется, за Бетт.
Наступила минута благоговейного молчания: каждая была погружена в собственные грезы. Затем Бетт нарушила тишину:
— За здоровье, удачу, исполнение желаний! — И она одним глотком осушила бокал. Официант тут же наполнил его снова. — Господи, какой дивный напиток! Пузырьки ударяют прямо в нос. Как насчет следующего тоста? За Швейцарию? Я считаю, она этого заслуживает — великолепные пейзажи, великолепные продукты… Но я вам вот что скажу: я буду счастлива вернуться в добрую старую Америку. — Она откашлялась. — А теперь прослушайте важное сообщение, как говорят по радио. Мы с Кимми направляемся в Майами. Завтра мы уже будем там, как раз успеем к полуночному купанию. Тебе там понравится, голубка моя: солнце, море и пальмы. Кроме того, у меня грандиозные планы.
— А как же Талса? — поинтересовалась Ким. — И дядя Эд?
— А что дядя Эд? — Бетт предостерегающе посмотрела на дочь и снова повернулась к Аликс: — Мы будем участвовать в конкурсе штата на звание «Юная мисс Америка». Знаете ли, это самый представительный конкурс в нашей возрастной категории! Иногда они даже показывают его по телевидению. Стоит нам выиграть — и мы на коне! Выше только небеса. Нью-Йорк… Голливуд… Впрочем, возможно, нам придется проделать еще кой-какую работу, чтобы усовершенствовать овал лица. Но конкурс «Юная мисс» — решающий этап. Решающий! Послушайте, я не рассказывала вам, что когда мы участвовали в конкурсе «Маленькая русалочка»…
Аликс подмигнула Ким и принялась за еду.
Фазанье жаркое было бесподобным. За ним последовали шоколадные пирожные, и когда, наконец, подали кофе, троица гурманов уже явно перебрала шампанского и калорий.
Аликс заплатила по счету кредитной карточкой отца и напоследок, достав из сумочки двадцать франков, положила их под тарелку.
— А я думала, что чаевые во французских ресторанах включаются в счет, — заметила Бетт.
— Да, но за хорошее обслуживание принято оставлять некоторую дополнительную сумму. Ну что, уходим?
Они уже дошли до выхода, как вдруг Бетт остановилась.
— Черт побери! — воскликнула она. — Я забыла зажигалку! Подождите меня в машине, детки, я сейчас вернусь.
Она поспешила назад к столику, осмотрелась по сторонам и сунула в карман двадцатифранковую купюру — так быстро, что официант не успел ничего заметить. «Какого черта! — подумала она. — Все равно мы никогда больше сюда не попадем».
Девушки все еще хихикали, когда шофер остановил машину у парадного входа.
— Я слишком возбуждена, чтобы уснуть! — заявила Ким. — Такая великолепная ночь, да еще полнолуние… Кто-нибудь хочет прогуляться?
— Вы, детки, идите, — ответила Бетт. — А я начну потихоньку упаковывать вещи. Только недолго, Кимми, ладно? Чтобы хорошо выглядеть, надо выспаться.
Лунный свет заливал все вокруг холодным серебром — макушки кипарисов, черепичную крышу веранды, мраморные ступени, ведущие к озеру. Каждая линия, каждый контур были четко очерчены, но лишены какого-то определенного цвета, словно черно-белые фотографии в альбоме.
Пройдя через сад, девушки устроились на своей любимой скамейке в беседке.
— Да-а… — вздохнула Ким, подбирая под себя ноги, — похоже, Талсу я больше не увижу… Я это предчувствовала. Мамочка просто не может подолгу оставаться на одном месте! Печально… Мне там нравилось, да и дядя Эд славный… Видит Бог, он всегда ко мне хорошо относился, а мамочку просто обожал. Он прозвал ее «Мисс Индивидуальность». Ей это нравилось. Знаешь, она всегда хотела вращаться в мире шоу-бизнеса, хотя дядя Эд считал, что все это глупая суета и ничего больше. Сам-то он стоматолог. — Ким задумалась. — Он говорил, что у меня великолепные десны, научил, как правильно чистить зубы, и все такое. Представляю, как бы он отнесся к удалению моих верхних коренных зубов… Вообще-то я об этом случайно узнала… потому что мамуля как-то попросила его сделать это — ну, ты знаешь: для улучшения овала лица. Многие модели к этому прибегают. Так он просто на стенку полез, и у них произошла та жуткая ссора. Их можно было слышать за целый квартал. Моя мамочка хоть и маленького роста, но легкие у нее дай Боже! А потом… Потом, после этой стычки, — ничего: мир и согласие несколько месяцев. До тех пор, пока шесть недель назад мамуля не забрала меня из школы прямо с середины урока английского языка. У нее уже были наготове чемоданы, и я узнала, что мы едем в «Маривал».
— Значит, ты даже не попрощалась с дядей Эдом?
— Не-а. — Ким покачала головой. — Не правда ли, странно?
Но Аликс не удивилась: она уже разгадала причину внезапного возвращения Бетт за якобы забытой зажигалкой в ресторане. Женщина была не только лгуньей, но и воришкой, и в этом свете неожиданное бегство из Талсы тоже обретало свой смысл: видимо, Бетт выжидала, пока будет достигнута твердая договоренность относительно пребывания в «Мари-вале», а потом сняла деньги с банковского счета своего мужа и дала тягу.
Аликс изучала лицо Ким, омываемое лунным светом, и пыталась отыскать на нем хоть малейший след возмущения или недовольства, но не нашла. Только озадаченность. Ким и в голову не приходило спрашивать мать о мотивах ее поступков — они, как и пути Господни, были для нее неисповедимы.
— Значит, теперь Майами… — размышляла вслух Ким. — Но кто знает, куда нас занесет на самом деле. Может, мы как-нибудь приедем в Новую Англию и навестим тебя, если ты там будешь… А как ты думаешь, будешь?
— М-м-м, — промычала Аликс, замявшись, но быстро нашлась: — Я решила изучать право, а теперь, когда в Гарвардский университет принимают девушек, это будет намного проще. И потом, я бы хотела работать в фирме моего отца. У него уже есть юридический отдел, но мне кажется, что ему будет приятно, если и я войду в его состав.
— Участвовать в семейном бизнесе! — воскликнула Ким. — Ой, я просто потрясена! Ты станешь промышленной магнаткой! Бьюсь об заклад, так и будет! — Ким сжала руку Аликс. — Ты такая замечательная!
Некоторое время девушки сидели, погрузившись в блаженное молчание и слушая пение соловья. Внезапно Ким вздрогнула.
— Ты слышала? — спросила она.
— Что?
— Какой-то всплеск… — Она вскочила. — Смотри, Аликс! Туда, на озеро! Сразу за пристанью.
Аликс уставилась на смутные очертания какого-то предмета, раскачивающегося на поверхности воды. Темный предмет с белым пятном.
— Лодка, кажется. Или лебедь. Я не вижу без очков.
— Черный лебедь? — Ким покачала головой. — Об этом не может быть и речи. Мне кажется, это похоже на…
