Он скривился.
- Ну, когда машина врезалась в дерево, это было наглядным свидетельством, что мне нужно что-то сделать. – Он отвел взгляд. – Они убили двух моих друзей. – Затем он качнулся назад, посмотрев на меня, и я увидел, что он вспоминает о них. – Ты знаешь меня. Я меня было не много друзей там, где я был.
- У тебя были другие?
- Еще один.
- Тебе нужно привлечь их? – семья Бертал сможет добраться до них?
Он покачал головой, сжимая руки в кулаки.
- Ха. Это была пожилая женщина. Ничего примечательного.
«Не привязывайся. Если заведешь друзей, будь готов попрощаться с ними в любой момент. Ты принесешь им смерть». Это была одна из последних вещей, которые я сказал ему, перед тем как я вернулся в семью Маурисио и сказал им, что Коул будет скрываться, ото всех.
Он скрывался в течение пяти лет. Три друга за пять лет. Я не сомневался, что «пожилая женщина» была кем-то особенным, и для его же блага, я надеялся, что семья Бертал не выследит ее.
Семья Бертал. Коул и я еще не обсуждали их. Первоочередной задачей было вернуть его в семью. Затем мы доработаем план возмездия. Имелось несколько неувязок, делающих процесс его реализации дольше.
Коул спросил меня, будто следовал тому же ходу мыслей:
- Как прошла встреча со старшими этим утром?
Я пожал плечами.
- Они признают твое лидерство.
Коул резко засмеялся.
- Я видел нескольких из них, помнишь? Прежде чем ты пришел и увез меня.
Коул подошел к стене и нагнулся, чтобы схватить полотенце и бутылку воды. Он обтер затылок, ожидая моего ответа.
- Нет.
- Но они последуют за тобой?
Я не взял полотенце и бутылку воды. Я не напрягался. Я стоял и ждал, пока он не вернется. Осознавал он этого или нет, наша тренировка была не окончена.
- Это не важно, что я говорю. Сейчас, официально, ты - глава семьи. Они последуют за тобой, хочешь ты этого или нет. Так оно и будет. Твоя родословная – подлинное лидерство. Ты принесешь им пользу.
- Серьезно?
Там он был все еще ребенком, нуждающимся в одобрении, нуждающимся в заверении, что он не забыт. Он все еще был Маурисио. Даже если он не жил как один из них последние пару лет, он был выслежен, потому что был Маурисио. Коул был не глуп. Он знал, что его возвращение может вызвать сопротивление со стороны некоторых его родственников, пользующихся своей властью.
Я склонил голову в кивке.
- Они подчинятся, Коул. Слишком много тех, кто чтит старый порядок.
- И ты поддерживаешь меня.
- Это не имеет значения. Я вышел из семьи.
Его губы сложились в насмехающейся ухмылке.
- Можешь не вешать мне лапшу на уши.
- Я вышел.
- Ради своей девушки?
- Я веду бизнес с семьей Бертал.
- И с нами, верно? Это была сделка. Ты продолжаешь обогащать обе семьи, поэтому твоя девушка может быть без преследования.
- Да.
- И если кто-то нарушит сделку?
Они уже это сделали. Они погнались за Коулом, и одна семья не могла пойти против другой. Но Коул технически жил вне семьи. Они могли это оспорить, говоря, что они не нарушили соглашения, потому что он был сам по себе. Сейчас шла игра между двумя семьями, каждая наблюдала за другой, выжидая, кто сделает следующий шаг.
Я жестом указал на середину комнаты.
- Мы можем обсудить это позже. Давай продолжим спарринг.
- То есть, ты продолжишь надирать мне задницу?
Коул швырнул свою воду на пол, наряду с полотенцем, и двинулся вперед. Отведя плечи назад, он поднял руки, приняв боевую стойку.
Я воздержался от улыбки. Когда он научится, что я не дерусь в такой манере!? Но вместо того, чтобы сказать это, я отбросил его руки, обхватил его талию своими ногами и приподнял себя в воздухе. Рванувшись назад, я использовал захват ног вокруг него, чтобы потянусь на себя и отшвырнул его к дальней стене. Я направился с ним. Мы остались без света. Ему нужно было ощущать мое нападение.
Он не сделал этого.
Один быстрым ударом, я нокаутировал его.
ЭММА
На следующей неделе тебя тоже не будет?
Мой телефон зажужжал, как только я получила сообщение от Терезы. Я была в Нью-Йорке в течение недели и, все это время, я оставалась в доме Картера. Картер проводил каждое утром и вечер в спортзале с Коулом. Если он опаздывал, по каким-то причинам, это лишь значило, что час тренировки переносился до его возвращения. Я поняла, что они тренировались на второй день, когда Коул появился с подбитым глазом и распухшей челюстью. Картер иногда возвращался с распухшей губой и несколькими синяками под подбородком, но на этом было все.
Он тратил остаток дня вне дома, в то время как Коул оставался. Я никогда не спрашивала, что происходит, но подслушала, когда как-то ночью Коул спрашивал его на кухне:
- Сальба все еще отказывается?
Голос Картеры был тихим, но подкравшись ближе, я услышала, как он сказал:
-…. значение. Мы добиваемся прогресса, как и планировали. Ты будешь инициирован в воскресенье.
- А ты?
- Я?
- Ты останешься здесь?
Голос Картера был приглушен, поэтому я не смогла расслышать его ответ, и Коул не ответил.
Чувствуя вину за слежку, я прокралась обратно в комнату. И лишь я оказалась под одеялом, как вошел Картер. Он остановился, покачал головой, и закрыл дверь позади себя.
- Что? – Спросила я.
- Ты получила ответ, который искала?
- О чем ты говорить?
На уголках его губ заиграла слабая ухмылка, но он вздохнул и швырнул папку на кровать. Одним движением через голову он стянул футболку, и мой рот открылся. Его лицо оставалось относительно чистым после спаррингов, но не грудь. Картер избегал принимать со мной душ или раздеваний в моем присутствии всю неделю, и теперь я поняла почему. Вся его грудь была в порезах и ссадинах. Также были рубцы на ребрах.
- Боже мой. – Рванув к нему, к краю кровати, я остановилась прямо перед ним, касаясь одного из порезов. – Картер.
Он опустил взгляд, разглядывая свою грудь.
- Это в основном поверхностные раны. – Он наклонился и оставил поцелуй у меня на макушке. – Не нужно беспокоиться обо мне.
Когда он пошел в ванную, я последовала за ним. Он включил душ, и я уселась на край раковины.
- Вот почему ты не раздевался в моем присутствии всю эту неделю!? – Спросила я, повышая тон из-за шума воды.
Он проскальзывал в кровать поздно ночью, после часа в спортзале с Коулом и душа. Он оставлял свет выключенным, чтобы не разбудить меня, и его уже не было, когда я просыпалась. В то время, когда он повторно принимал душ и переодевался, я работала в кабинете. Мои глаза бродили по его телу, и меня разрывало на части, но не обычным путем. Некоторые из тех порезов выглядели паршиво.
Он зашел в душевую, но оставил дверь открытой и выгнул голову так, чтобы все еще иметь возможность меня видеть. Его глаза нашли мои.
