Полина была переодета в халат, усажена в свободное кресло, и сама Ира, отложив блокнот, принялась колдовать над руками и ногами Полины. Впрочем, эта процедура, надо отдать ей должное, оказалась весьма приятной, так что девушка даже чуточку расслабилась.
Оказалось, рано, потому что потом наступил черед обертываний и СПА-процедур.
Полина уже почти смело шагнула в очередную дверь — и замерла.
Огромный зал, раздробившийся в сияющих зеркалах. Кресла. Цветы. Запах клубники и ландышей. Девушки в белых платьицах, все как одна похожие на фей.
Зайчик довольно бесцеремонно подтолкнул ее в спину.
— Не робей. Можешь пока выбирать любую из них.
Полина ошеломленно показала на проходившую мимо девушку-китаянку. Зайчик одобрительно кивнул.
— Хороший выбор. Чанта Слим с Таиланда. Профессиональных массажистов из них готовят с трех лет. Итак, Чани, начни с парной, потом Душ Восьмидесяти Лепестков, потом массаж, потом растительный пилинг, аромапилинг, дерматоаэрация, массаж на камнях, сауна, массаж волос, мгновенное восстановление, общий массаж, контрастный бассейн, кислородный коктейль и релаксация на крыше. Потом гидроколонотерапия, и в шесть она должна прибыть ко мне в кресло. Целую всех. Работать, девочки!
В течение следующих нескольких часов Полина убедилась в том, что красавица — это не просто дар природы, это тяжелейший повседневный труд. Быть красавицей трудно, страшно, неприлично, опасно, утомительно, жарко, невыносимо, интересно, иногда неплохо, изредка просто обалденно… И как у хрупких — в большинстве своем — девушек хватает на все это сил и времени?
Чанта хлопнула в ладоши — и Полину раздели догола. Потом затолкали в сауну, потом разложили на столе и ходили по ней ногами. Потом окунали по очереди то в холодную, то в горячую воду, потом опять ходили по ней ногами, потом обмазали вонючей черно-зеленой грязью и обмотали полиэтиленом, потом смыли грязь при помощи сухих стеблей травы и обмазали душистым маслом, потом снова засунули в парную, где поверх масла натерли ее медом и солью, потом отмыли от всего этого в контрастном душе, быстро и ловко завернули в простыню, пропитанную еще каким-то душистым составом, и выгнали на крышу здания, где усадили в кресло, немедленно принявшее форму ее тела, и велели ни о чем не думать. Это далось легче всего, потому что после всего пережитого в голове было пусто и звонко. Полина как-то странно ощущала свое тело, то ли плывя в невесомости, то ли засыпая на ходу.
Чанта неслышно возникла рядом с Полиной, села у ее ног. Она принесла с собой маленькую жаровню, на которой лежали серые продолговатые камешки. Прежде, чем девушка поняла, что к чему, китаянка ловко вставила эти камешки ей между пальцев ног и стала массировать ее ступни. Ощущения были волнующие и неожиданно приятные, хотя камни были весьма горячи.
Еще через несколько минут перед Полиной оказался маленький столик, уставленный тарелками, тарелочками, мисочками и блюдечками. Некоторые были накрыты крышками, и от них поднимался пар. Вкус большинства блюд Полина назвала бы специфическим, но в животе урчать перестало, а потом и дремота навалилась, но тут Ира и Чанта разбудили ее и препроводили обратно в салон, в совсем специальный кабинет, а там с Полиной делали такое, о чем она не расскажет никогда и никому, хоть бы и под пыткой. Достаточно сказать, что даже от растительного обеда не осталось ни малейшего воспоминания, а одним из главных предметов интерьера кабинета являлся унитаз…
В конце концов измученную и в то же время отдохнувшую Полину вернули на нижний этаж, церемонно ей поклонились и исчезли. Наступало Время Великого Зайчика. Здесь, в парикмахерском салоне девушку снова ждал сюрприз. Зеркала висели только при входе, перед креслами их не было.
— Это чтобы клиентка не мешала мастеру творить спокойно. Леди, а вам уже говорили, что вы прелестны?
— Н-нет вроде…
— Мужики — грубые животные. А женщины — завистливые змеи. Истинно говорю вам: слушайте Зайчика, ибо Зайчик понимает толк в красоте. Итак: ты прелестна. Хотя и несколько запущена.
— Но я…
— Садись. Думай о хорошем и о лучшем. Можешь дремать, можешь медитировать, можешь петь песни и декламировать стихи — лишь бы тебе было хорошо. Не думай только об одном, о своей прелестной головке. О ней подумаю я. А хочешь, сказку тебе расскажу. Жил-был на берегу теплого синего моря мальчик …
Голос Зайчика становился все глуше, дальше, неразборчивее. Голове было легко, и по позвоночнику бегала приятная щекотка. Хорошие руки у него, успела подумать Полина, прежде чем провалиться в приятную и невесомую дымку дремоты…
— Ох… Я заснула, прости меня…
— Не извиняйтесь, богиня. Это комплимент мне. Значит, мои руки не несли отрицательной энергии. Впрочем, это и так видно. Вуаля, богиня.
Она подошла к зеркалу — впервые за весь сегодняшний день.
Это был высший пилотаж.
Ничего, ровным счетом ничего не изменилось в ней самой и у нее на голове. На первый взгляд.
Просто теперь ее головку украшали те самые тугие и блестящие колечки, о которых она так долго мечтала. А из-под неровной челки взволнованно сверкали шоколадные глаза. И светилась изнутри чисто вымытая, перламутровая кожа.
Полина отступила на шаг и схватилась за плечо Зайчика, чтобы не упасть. Плечо пожилого мальчика оказалось на удивление сильным и мускулистым.
— Лучшая награда мастеру — когда клиент теряет сознание от своей красоты. Леди, придя ко мне, вы были прелестны. Теперь вы — несравненны!
Полина приехала домой на такси и первым делом прошла в ванную. Егор лениво шевельнулся под листьями, потом все же выплыл ей навстречу. Полина уже смело протянула руку и бережно коснулась изящным гладким пальчиком серебряных чешуек.
— Егор… а я сегодня познакомилась с удивительным человеком. Он волшебник, а ты… ты, наверное, Рыбка-Золотые Перышки! Ты исполняешь сокровенные желания. Может, ты и говорить умеешь?
Карп молчал, но в золотистых глазах играла снисходительная усмешка.
Глава 6
Среда была посвящена тряпкам — и Егору. Или, пожалуй, Егору, а заодно и тряпкам.
Пожалуй, утренний ритуал у них уже сложился. С самого утра Полина включала воду и садилась на край ванны, поговорить с красивой серебристой рыбой. Карп совершенно очевидно реагировал на ее появление: величаво выплывал из-под листьев и поднимался к самой поверхности. Девушка опускала руку с ломтиком подсушенного хлеба в воду, и Егор немедленно принимался тыкаться ей в запястье носом, отщипывая крошечные кусочки от медленно размокающего угощения.
Потом девушка выключала воду и принималась за лечение. Александр посоветовал действительно отличные лекарства — их было достаточно добавить в определенной пропорции в воду. Потом Полина скидывала ночнушку и лезла в душ. Непосредственно в среду она испробовала контрастный душ и нашла его весьма радикальным средством от сонливости и опухших глаз.
Итак, все эти формальности были соблюдены, включая прощальный виноватый взгляд в сторону корзины с грязным бельем. Серое платьице и офисный костюмчик продолжали покоиться на ее дне, и Полина подозревала, что еще пару дней — и с ними придется попрощаться навеки. Честно говоря, ее это нисколько не расстраивало, хотя еще на прошлой неделе могло привести в настоящую панику.
Сегодня ей предстояло отправиться за новыми нарядами, и девушка испытала неожиданный подъем духа. Она еще ни разу в жизни не была в бутике и уж точно никогда не покупала себе вечерние платья…
Верхом нарядности для Полины были в жизни — по мере взросления — белое шифоновое платьице в бледно-голубую клетку, доставшееся от бабушки, затем вельветовые брючки, которые не разрешалось подрезать (могут пригодиться кому-нибудь, у кого ребенок нормальный, не коротышка) и выпускной костюм, состоявший из серой — проклятый цвет! — прямой юбки ниже колен, белой блузки с кружевным жабо и черного кардигана с меховой, почему-то, опушкой на рукавах. Сам по себе костюмчик был даже вполне ничего, только с одной поправкой: если одноклассницы Полины на вечере напоминали либо распустившиеся цветы, либо, в худшем случае, второсортным певичек из ночного клуба, то Полина являла миру идеальный образ учительницы начальных классов в школе для детей с девиантным поведением. Ничего лишнего, яркого, способного возбудить нездоровые эмоции. Да, и мокасины без каблука.
