Я ухмыльнулся, объясняя Хантеру:
— Левин — ненасытный мальчик, — первый саб соскочил с дивана и встал на колени у моих ног, подняв лицо для поцелуя. — Видишь? — спросил я Хантера, но рукой скользнул по шее Левина и притянул его улыбающийся рот к своему. Я поцеловал его, и дерзкий мальчишка двинулся, чтобы углубить поцелуй. Я отстранился и приложил большой палец к его нижней губе. — Не сейчас, мальчик. У нас есть работа, которую нужно сделать в первую очередь.
Он надул губы, но подчинился. Я взял его подбородок большим и указательным пальцами.
— У тебя сегодня очень игривое настроение, саб. То, что ты вчера дважды кончил, сбило тебя с ритма. — Левин застонал, и я снова поцеловал его. — А теперь возвращайся на свое место.
Хантер уставился на нас, удивленный и ошеломленный. Я улыбнулся ему в ответ.
— Вчера он был очень хорошим мальчиком. Левин, скажи Хантеру, что получают хорошие мальчики?
Губы Левина растянулись в улыбке, самодовольной и понимающей.
— Награду.
Хантер покраснел и тяжело вздохнул, быстро опустив глаза на свои руки. Мне понравилась его реакция, и, судя по улыбке, Левину тоже. Кажется, новому сабу явно по душе идея с вознаграждениями, но правило не прикасаться к нему действовало не зря...
Я вернулся к бланкам, которые держал в руках.
— Жесткие лимиты Левина по-прежнему неизменны. Никаких игр с экскрементами, никакого оружия, никаких игр с кровью, никакого фистинга, нет зоофилии, никакого обмена.
Левин кивнул.
— Они все еще актуальны.
Я кивнул в ответ.
— Согласен.
— Его мягкие пределы: «игры на краю»* и игры с задержкой дыхания. Терпимо, но он не поклонник, и все это не занимает первое место в моем списке приоритетов, поэтому я никогда не попросил бы его принять участие в них. — Я посмотрел на Хантера, желая напомнить, что здесь он в безопасности. — Это моя роль как его Доминанта: подталкивать вперед, чтобы показать ему его же потенциал, но никогда не злоупотреблять этим.
*«Игры на краю» — игры с телесными жидкостями: слюна, моча, сперма. (Прим. пер.)
Хантер удерживал мой взгляд, как будто пытался разгадать загадку.
— Теперь мой список, — сказал я.
— Вы тоже заполнили? — спросил Хантер.
— Безусловно. Левин должен знать, каковы мои ограничения. — Боже. Я уже начал задаваться вопросом, какое обучение получил этот мальчик. Где же он так ошибся? Отсутствие подготовки и знаний было не только делом рук Лаззаро. Хотя Магистр Колтон прав. Санктус тоже потерпел неудачу. — Мои мягкие и жесткие ограничения тоже важны, и Левин должен знать, когда нужно взять ситуацию в свои руки. Он может закончить сцену в любое время. Он может использовать свое стоп-слово в любое время. Как и ты, Хантер. — На этот раз я удержал его взгляд. — В любое время, в любом месте, и все, что мы делаем, останавливается. Если Левин решит, что я собираюсь пересечь черту, или если я нахожусь не в том состоянии, он единственный, кто обладает силой покончить со всем этим. То же самое касается и тебя, понятно?
Он повернулся к Левину, тот кивнул ему, потом Хантер повернулся ко мне.
— Д-да, Сэр.
Я сделал себе мысленную заметку повторять эти слова снова и снова, если придется, каждый день, пока он не поймет.
— Ладно, вернемся к моему списку. — Это было в основном для пользы Хантера. Мне нужно было, чтобы он знал, что я за Дом, или, что более важно, насколько отличаюсь от Лаззаро. — Во-первых, моя природная склонность — чувственное доминирование. По сути, люблю связывать своих сабмиссивов и заставлять их испытывать оргазмы. Я наслаждаюсь игрой с оргазмами, вуайеризмом и обездвиживанием. Люблю звон цепей. Мне нравится трахать моих сабов, и я люблю смотреть, как они испытывают оргазм и эякулируют. Люблю сдерживать сабмиссивов, люблю кончать в них и люблю дарить им оргазмы.
Левин очень тихо застонал, Хантер медленно моргнул, его щеки покрылись красивыми розовыми пятнами. О, мальчик...
— Во-вторых, мои жесткие ограничения не изменились. Я не буду делиться своим сабмиссивом или сабмиссивами — в зависимости от обстоятельств. Не потерплю, чтобы другой человек трогал или помечал моих сабов. Я утверждаю свои права на ваше тело, как часть союза Доминант-сабмиссив Священного Санктуса, и это будут уважать. Даже на тематической вечеринке или встрече, никто не тронет никого из вас, кроме меня. — Я сделал паузу на мгновение, чтобы посмотреть каждому из них в глаза. — И у меня есть строгие ограничения — жестокость и избиение. Ничего не имею против этих действий, если они совершаются по обоюдному согласию и с мерами безопасности, но не в моем характере причинять кому-то боль, будь то ради удовольствия или наказания. Я врач, и причинять боль другим — против моей сути. Это исключает ножи, игры с огнем, с кровью и удушением; я лечил слишком много пациентов после использования крюков для мяса, так что это тоже добавлено в мой список. Также игра с экскрементами, фистинг и «игры на краю». Некоторые любят такое, но первое, что мне приходит на ум — гепатит. — Левин ухмыльнулся. Он привык к врачебной стороне моей натуры Дома. Затем я добавил, — Мягкие ограничения тоже не изменились. Игра с воском и облизывание ног.
— Идея облизывать пальцы ног вызывает у него отвращение, — объяснил Левин, чем заслужил легкую улыбку Хантера.
— Да, спасибо, Левин, — ответил я. — Я залижу твою попку до оргазма, но не являюсь поклонником пальцев ног.
Левин засмеялся.
— Именно поэтому Мастер так придирчив к спринцеванию и уборке, но поверь, награда стоит затраченных усилий.
Хантер поднес руку ко рту, его глаза расширились, и он усмехнулся. Боже мой, он действительно рассмеялся. Левин улыбнулся мне и наклонился к Хантеру, игриво толкнув его локтем.
Счастье и тепло наполнили мою грудь.
— Как я уже сказал, счастлив саб — счастлив Дом.
Левин поднял руку и прикусил нижнюю губу.
— Поправка, если позволите, Мастер.
Поправка? Это должно быть интересно...
— Давай.
— Сабы, во множественном числе. Теперь нас двое. — Левин взял Хантера под руку и прижался к нему, как кошка, улыбаясь мне. — Счастливы сабы — счастлив Дом.
Я встретился с ним взглядом и покачал головой, не в силах сдержать улыбку.
— Принимаю поправку. Спасибо, саб.
Он просиял, и я увидел, как Хантер не знает, что и думать о нас. У нас действительно необычные отношения. Я предоставил Левину больше свободы действий, чем дали бы многие другие Домы, но он был игривым по натуре, любознательным и умным, и я хотел развивать его стремления. Хотя могу сказать, что с Хантером, мы добились бы лучших результатов с меньшими усилиями.
— Как насчет того, чтобы сегодня утром максимально насладиться солнцем? — спросил я. — Мне бы хотелось вернуться к разговору днем. Думаю, мы должны ответить на все остальные вопросы, которые могут возникнуть, но сейчас давай покажем Хантеру окрестности.
У Левина загорелись глаза.
— Можно я проведу экскурсию, Мастер?
Он сиял от счастья, и я почувствовал гордость от его радости. Если бы Левин захотел сам обучать второго саба, я бы ему это позволил: как у первого саба у него был хороший потенциал. Я кивнул в знак согласия.
— Очень хорошо, первый саб.
Левин ахнул, и его глаза на мгновение встретились с моими. Возможно, на какое-то время он забыл о своей ответственности.
— Благодарю Вас, Мастер, — он поднялся на ноги и помог встать Хантеру, взяв его за руку. — Начнем со двора. Мне так много нужно тебе показать.
Они прошли на задний крытый дворик — атриум, где надели садовые туфли.
— Майкл не будет возражать, если ты наденешь сегодня его обувь, но Мастер купит тебе новые, — объяснил Левин. — Он очень щедр. — Они все еще были без рубашек, одетые только в свою необходимую униформу — джинсы, но погода располагала: солнце взошло и дул легкий ветерок.
Хантер улыбнулся, и мгновение спустя Левин открыл двери атриума, которые вели в задний сад. Я дал Левину возможность вести: инструктировать и показывать Хантеру, выбирая темп, который подходил новому мальчику. Я знал, что Левин справится с этим небольшим тестом в своем статусе первого саба. Даже не сомневался...
