Я обернулась на заднее сиденье. Яська, как обычно в поездке, спала в люльке, хорошенько пристегнутой ремнем безопасности. Слава богу. Если бы в довершение всего случившегося, и дочь капризничала, не знаю, как бы я справилась. Но она у меня умница. Моя маленькая девочка…
— Спит? — спросил Кирилл.
Я глянула на него и молча кивнула.
— Она у нас молодец, — улыбнулся краешками губ, продолжая смотреть на дорогу.
Вот это «у нас» всегда было прямым попаданием. Оружие, направленно бьющее точно в цель, в моё сердце.
— Кирилл, не нужно, — попросила, поправив сумку на коленях.
Посмотрела на свои пальцы, сжимающие тонкие кожаные ремешки. Колечко, которое Кирилл подарил мне, когда сделал предложение, я так и не сняла, хотя, когда собиралась, все еще раздраженная и вместе с тем потерянная, хотела оставить его на тумбочке. Но не смогла.
Деревья вдоль обочины стали реже, впереди показался заасфальтированный клочок земли с несколькими припаркованными на нём автомобилями и одноэтажной постройкой. Как-то само собой я коснулась кольца и тут же убрала руку. Проводила взглядом опередивший нас автомобиль.
— Я просто сказал. Что не нужно? — от голоса Кирилла повеяло недовольством.
Мы свернули к столовой, и он наконец посмотрел на меня.
— Что не нужно, Кать? — повторил с нажимом, когда я так и не нашла, что ответить. — Мне теперь Яську нельзя называть своей дочерью, или что?
— Кирилл…
— Ну что «Кирилл», Кать?! Я избавил тебя от проблем!
— То есть проблемой ты считал Климова, — мы остановились, и я тут же выбралась на улицу.
— А ты его проблемой не считала? — Снегирёв обошел автомобиль и остановился рядом со мной. — Кать, давай вернёмся домой.
Я закатила глаза. Опять он за свое! Шумно выдохнула и посмотрела ему в лицо.
— Нет.
Ожидала, что Кирилл вновь что-то скажет, но, к моему удивлению, он промолчал.
— Я подожду тут, — сказала, разглядывая придорожную столовую с ярко выкрашенными стенами.
На парковке перед ней помимо нашего стояло еще с десяток автомобилей, сравнивать которые с машиной Кирилла было, мягко говоря, неуместно.
Сквозь стекло я посмотрела на дочь, боясь, что мы могли разбудить ее, однако Яська по-прежнему спала, похожая на маленького ангелочка с доброй открытки.
Из серого Ниссана вышла пара с двумя детьми. Девочка, лет пяти, стояла и нетерпеливо наблюдала за тем, как мама помогает завязать шнурок мальчику, чуть помладше её самой.
Сразу отчего-то вспомнился малыш, оставленный на произвол судьбы Кириллом…
— Что тебе купить? — обратился ко мне Кирилл и, проследив за моим взглядом, добавил: — Не надо, Кать.
Я посмотрела на него и приподняла брови.
— Что? Я ничего не сказала.
— Тебе и не нужно было ничего говорить, — раздраженно отрезал он. — Ты очень красноречиво смотришь.
— Мне теперь и смотреть в сторону детей нельзя? — грубо выговорила я.
Отвернулась, снова выдохнула. Нужно успокоиться. Сейчас наше общение напоминает хождение по минному полю. Не знаешь, где рванет, и когда.
— Я буду кофе, — снова посмотрела на него.
Невзирая на то, что ела я в последний раз уже достаточно давно, аппетита не было. Да и этот мальчик… Умом понимая, что Кирилл имеет право на выбор, я все равно не могла отпустить мысли о ребенке, неожиданно лишившимся всех, кому он был дорог. Страшно.
Недовольно поджав губы, Кирилл кивнул и, больше ничего не говоря, направился ко входу в столовую.
Приоткрыв дверцу заднего сиденья, я склонилась над Ярославой. Провела по белому кружеву, украшавшему люльку, и снова подумала о том, что Кирилл, возможно, действительно избавил меня от лишней нервотрёпки, которая неизбежно присутствовала бы в моей жизни, если бы Климов не свалил куда подальше. Дал он ему денег и дал. Разве это что-то поменяло? Зачем мне мужчина, которого можно так запросто купить? Зачем моей дочери отец, который так запросто смог ее продать? Первое потрясение сменилось расчетливыми мыслями, и ничего поделать с этим я уже не могла. Возможно, я сама себе придумала проблему. Пусть так. Пара дней вдали от Кирилла мне не повредят. И ему тоже подумать не мешает. Потому что сейчас простить я смогу, но что потом? Что, если когда-нибудь ему опять придет в голову решить какую-нибудь проблему подобным образом? Нет. Нет, и он должен с абсолютной точностью понять это.
Когда Кирилл вернулся, я уже сидела в машине. Открыв дверцу с моей стороны, он протянул мне бумажный пакет, я положила его на колени, а затем подстаканник с двумя стаканчиками кофе.
- Там пончики, — пояснил он, и я против воли улыбнулась.
— Спасибо.
Усевшись за руль, он забрал свой стаканчик, снял крышку, и салон тут же наполнил аромат свежесваренного кофе.
Я блаженно втянула этот запах, смешивающийся с исходящим из пакета запахом ванили. Кирилл сделал большой глоток кофе, молочная пенка осталась на его губах. Я потянулась к нему и стерла её пальцем. Застыв, он смотрел мне в глаза. Смотрел так, что я теряла волю, а вместе с ней и разум. Или… наоборот? Раз разум мой твердил, что я сама себя накручиваю…
— Кать, прости, — тихо выговорил он, поймав мою руку, которую я не успела убрать от его лица, прижал ладонь к своей щеке, а после поцеловал. — Я хочу, чтобы ты знала, что я не жалею. Вернуться снова в тот день, и я опять поступил бы так же.
— Знаю, — ответила я, нисколько не удивившись.
Чувствовала тепло его кожи под пальцами и понимала, что Кирилл никогда не делает чего-то необдуманно. Ну разве что тогда, перед Новым годом, попросил сыграть роль его беременной невесты. Но то были эмоции.
— Знаю, — повторила. — Но это первый и последний раз. Не хочу, чтобы когда-то ты снова сделал нечто подобное, тем более, без моего ведома. И давай всё же доедем до твоих родителей. Несколько дней в деревне нам с Яськой точно пойдут на пользу. А ты сможешь разобраться с накопившимися проблемами.
— Я буду скучать.
— Мы ненадолго, — мягко улыбнулась я и кивнула на пакет с пончиками. — Ешь, а то остынут. — вытащила один, посыпанный сахарной пудрой, и протянула ему вместе с салфеткой. Затем достала еще один и откусила. — Ммм… это божественно! — стерла сахарную пудру с губ и снова улыбнулась.
Глава 15
— Поставь сумку у постели, — я жестом показала вошедшему следом за мной в спальню Кириллу на кровать.
Сама держала на руках дочь и, покачивая её, внимательно наблюдала за ним. Он, поставив сумку, обернулся на меня и кивнул, уловив мой взгляд.
— Ты же уедешь? — спросила я настороженно.
— Уеду, — ответил он, присаживаясь на край постели, застеленный клетчатым в зеленых тонах покрывалом. — Но ты мне хотя бы разрешишь передохнуть пару часов? Обратно путь не близкий, скажу я тебе, — хмыкнув, провел по темным волосам ладонью.
Спальня была уютной, как и весь дом. Покрывало, занавески на окнах, лёгкий тюль молочного цвета, покачивающийся при малейшем дуновении ветерка при открытом окне. Почему-то я не могла привыкнуть к этому, и каждый раз, приезжая, испытывала какой-то внутренний трепет. Дом. Таким и должен был быть дом в моем представлении, именно этого я хотела для себя, для Яси и… для Кирилла. Дом, в котором нам всем было бы тепло, уютно и комфортно, в котором мы были бы семьей, дом, который мы бы кирпичик за кирпичиком выстроили сами. И дело не только в пледе и занавесках, но и в атмосфере, в уюте, в гармонии.
Я кивнула, улыбнувшись, чмокнула Яську в сладкую щечку и, приблизившись, подала её Кириллу.
Кирилл ждал ответа, как будто он ему был действительно нужен. — Пойдешь к папочке? — проговорила я. — Мамочке нужно переодеться, — Яся смотрела на меня ясными синими глазами, и смотрела так внимательно, будто была способна понять всё, что я говорю ей. Скоро так и будет, а пока…
— Иди ко мне, пупс, — оказавшись на руках у Кирилла, Яська перевела взгляд на него и с той же внимательностью принялась разглядывать его. — Мама не разрешает мне остаться, — обратился он к ней. Яська поймала его палец и сжала в кулачке. Пустила слюньку и, агукнув, надула пузырь и улыбнулась. Я улыбнулась вместе с ней. — Но я скоро за вами приеду, обещаю, — коснулся её лба губами и перевел взгляд на меня.
