Ее небольшие ладошки идеально подходят для обхвата груди, собирают их в круглые холмики. Кира поднимает одну грудь, опускает голову и обхватывает ртом сосок. Водит языком по темной ареоле, а я дергаю член сильнее, не отрывая взгляда от движения ее языка.
— Я хочу тебя, папочка…
Каждый раз, когда она так меня называет, я хочу отшлепать ее, загнать в нее член по самые яйца, пока она не усвоит урок. Я ей не папа! И я обязательно преподам ей урок. Делаю шаг вперед и сжимаю другую грудь.
— Скажи папочке, что ты хочешь, дрянная девчонка.
Я провожу большим пальцем по соску, надавливая на упругую грудь.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, как дрянную девчонку. Грязно, не жалея.
Последняя сдержанность рвется, и из горла вырывается дикий стон. Я хватаю ее за талию и поднимаю, раздвигая ей колени. Член пульсирует, когда я одним ударом погружаюсь в ее припухшую влажную киску. Пальцами крепко впиваюсь в ее бедра, оставляя синяки, и не сдерживаясь врезаюсь в нее, быстро и грубо.
— Да, да, да… — задыхается она, когда я широко развожу ей ноги, заставляя ее взять меня целиком. Шлепки эхом разносятся по ванной. Засунуть бы ей что-нибудь в рот, чтобы не так громко кричала. — Какой ты большой, папочка.
— Я растяну тебя, маленькая дрянь. Чтобы только мой член мог наполнить твою голодную дырку.
Я врезаюсь в нее, припечатывая задницей к стене. Руки и ноги горят. По лицу стекает пот вперемежку с водой. Я позволяю ее рукам ласкать мою грудь, царапать ногтями. Но когда она начинает жадно вылизывать мою шею, погружаюсь в безумие все глубже и глубже.
Толчок.
Толчок.
Толчок.
Я хочу трахнуть ее до потери сознания. Лишить ее возможности выйти из ванной на своих ногах. Она закрывает глаза, изо рта раздается беззвучный крик, и она сжимается вокруг меня. Ее оргазм разрушает мою выдержку, и я чувствую невыносимо затягивающиеся на конце к яйцам жгуты удовольствия.
— Блядь.
Яйца хлопают ее по заднице, я рыкаю, член дергается. Я вытаскиваю его, в несколько движений рукой довожу себя до конца, разбрызгивая сперму на ее живот и грудь.
В ту секунду, как Кира раздвинула бедра, предлагая мне свою розовую текущую киску, я пропал. Заблудился в темных закоулках головы, там, где бываю только когда нахожусь в частном клубе.
Она спровоцировала во мне доминанта, а я не верил, пока не стало слишком поздно — пока не трахнул ее дважды. И то, член не собирался успокаиваться. Я так разозлился и на ее вопиющую инициативу, и на собственную слабость, что почти сам не заставил ее вернуться, чтобы наказать. Она думает, что я плохой папочка, так я докажу, что так и есть. Отшлепаю ее шикарную задницу, пока на ней не появятся красные отпечатки моих пальцев.
Смотрю на ее опухшие губы, торчащие соски, стекающие струи воды по голой груди.
— Нам кое-что надо прояснить, — начинаю я, опираясь руками по обе стороны от ее головы и наслаждаясь внезапной нервозности. Мне нравится, как она прикусывает нижнюю губу. — Я устанавливаю правила. Я назначаю встречи. Хочешь быть моей девочкой, тогда слушайся папочку.
Я цепляю ее за локоть и разворачиваю. Ее задница завораживающе трется о мой и без того твердый член. Я прижимаю ее к стенке душа и впиваюсь пальцами в ее ягодицы, мечтая когда-нибудь трахнуть в задницу. Уверен, сейчас бы она закричала, если бы я нагнул ее и заставил полюбить меня полностью.
— Как скажешь, папа… Ааай… — стонет она, когда я шлепаю ладонью по ее пухлой заднице.
Член дергается, и я испытываю искушение засунуть его ей в задницу, просто чтобы посмотреть, как она сожмется вокруг меня.
— Ты молчишь, пока я не разрешу говорить. Ты — мой маленький грязный секрет, а это значит, что ты молчишь, пока я тебе не позволю говорить.
Она открывает рот, чтобы ответить, но я снова шлепаю ее за непослушание.
— Плохая, дрянная девчонка. Пыталась переиграть меня? Не получится.
Я раздвигаю ее ягодицы и нахожу пульсирующую, нежную киску. Та насквозь промокла. Я хочу трахать ее до потери сознания, но еще хочу растянуть удовольствие и наслаждаться каждой частичкой ее тела.
— Встать на колени. Хочу, чтобы ты мне отсосала.
Уже дважды образы ее рта вокруг моего члена заставляли меня кончить. Кира походит на ангела, уносящего меня глубоко в преисподнюю. Пора хоть что-то осуществить наяву…
Она послушно встает передо мной на колени. Но дальше ее послушания не хватает. Как голодная кошка, она набрасывается на мой член и обхватывает губами кончик. Но мне мало, я не вытерплю прелюдий. Не могу ничего с собой поделать и врываюсь ей в рот, заставляя давиться. И этот звук — ангельская музыка для моих ушей.
— Тебе нравится, как папа трахает тебя, маленькая дрянь?
Ее ладони сжимают мне яйца. Она не теряет ни секунды, старательно отсасывая мне, как будто создана для этого. Конкретно под меня.
— Думала, я просто забуду, как ты самовольно залезла ко мне в постель?
— Делай со мной что хочешь, — бормочет Кира.
Бля, я много чего хочу. В моей тумбочке у постели очень много игрушек. Для женщин разных форм, размеров и возрастов. Но эта… Эта девочка особенная, как дар, как мой запретный плод. И я хочу познать ее всю, без исключения.
— Держу пари, ты знаешь, что должна заслужить свое место.
— Я заслужу. Я сделаю все, что скажешь.
Да, ты сделаешь.
Она втягивает меня глубже. А я уверенно толкаюсь ей в рот. Она хватается за мои бедра, чтобы не упасть на задницу. Я близок к тому, чтобы выстрелить в ее узкое горло, но я не хочу, чтобы все так быстро закончилось.
Я отрываю от себя Киру. Ее взгляд затуманен похотью, которая поглощает меня.
— Вставай.
И когда она поднимается, я снова переворачиваю ее, впечатывая сиськами в стену душа, выложенную плиткой. Вставляя в нее член, я прижимаю ее к стене.
— Ты хочешь иметь пропуск в мою спальню и абонемент на мой член? Ты уверена в том, что ты хочешь, дрянная девчонка? — Я выхожу и с новой силой грубо толкаюсь обратно.
— Да, папочка. Да, — скулит она.
Ее пульсирующая тугая дырка сводит меня с ума. Пальцами сильно впиваюсь в ее кожу, зная, что там будут синяки, но мне плевать. Она сама попросила об этом, издевалась надо мной и моими тщательно скрываемыми слабостями.
— Ты такая тугая, маленькая дрянь. Твой преподаватель был внутри этой тугой дырочки?
Меня в мгновение опаляет ревность. Я слишком сильно и жестко вбиваюсь в нее. Кира хнычет, но медлит с ответом.
Я просовываю руку вперед и сильно щипаю ее киску.
— Ответьте же мне.
— Нет! Не трогал! Только ты.
Именно этот ответ я хочу услышать.
— Ты — моя маленькая игрушка, Кира. Слышишь?
— Да, да… — Ее стоны подобны наркотику. Я хочу их все только себе.
— Я эгоист, Кира. Я не делюсь. Ты моя и ничья больше.
Во мне нарастает ревность от мысли, что она может отдаться другому. Тогда другой козел осквернит мою маленькую красивую пизду.
— Только твоя, Фил.
От звука моего имени на ее губах охватывает дрожь. Это так завораживающе и неправильно. Я шлепаю ее по заднице, толкаюсь в нее, заставляя сосками скользить по плитке.
— Ты не заслужила право называть меня Филом, дрянная девчонка.
— Прости, папочка, — сразу исправляется она, и на моем лице появляется злая ухмылка.
Я хватаю ее за волосы и запрокидываю голову назад, сверля взглядом, позволяя ей видеть серьезность моих намерений, если она ослушается.
Кира смотрит на меня через приоткрытые глаза. Моя маленькая игрушка совершенно не в состоянии сопротивляться или во что-то вникать. Я грубо вхожу в нее в последний раз, яйца сжимаются до боли. Ее губы прижимаются к моим, когда внутри ее киски мышцы пытаются сцедить член, выдавливая из него мое семя.
Отрываясь от ее жадных губ, я прикусываю холку, чувствуя, как стенки внутри влагалища сжимаются и содрогаются вокруг меня все слабее. Еле сдерживаемое рычание вырывается из моих легких. Я делаю еще два толчка внутри нее, резко выхожу и успеваю бросить:
