— Сказать-то можете, — фыркнул Игорь Андреевич. — Но зачем? Взрослые и разумные люди так не поступают, а вы взрослая и разумная.
«Нет, я маленькая и глупая…»
— Хорошо. Ладно.
— Вот и отлично. Жду, — ответил он и положил трубку.
А Ксюша с трудом удержала себя от абсолютно бессмысленного поступка. Ей внезапно страшно захотелось плюхнуться на пол и просидеть там все оставшиеся до конца рабочего дня минуты. А может, и дольше.
Нет, но всё-таки. Как у него это получается?! Она всегда умела отказывать, ставить на место, отшивать, находить аргументы. Ну ладно, не всегда — последние восемь лет. А сейчас-то что? Куда это всё подевалось?!
Может быть, дело в том, что Игорь Андреевич прав? И если бы это был не он, и не элитная квартира на 54 этаже бизнес-центра, Ксюша с радостью ухватилась бы за возможность помыться нормально, а не кастрюлей.
А сейчас стыдно и неловко.
«Взрослая и разумная». Ну да, конечно. Взрослее некуда. И умная настолько, что голова пухнет от переизбытка мозгов.
Ладно, надо идти дорабатывать оставшиеся двадцать минут… и надеяться, что Виктор не вспомнит про так и не обсуждённый перспективный план. Или надеяться, что вспомнит?..
Ксюша сама не могла понять, чего хочет больше.
*
На этот раз Игорь Андреевич был в тёмно-сером костюме, но опять без галстука. Улыбнулся и кивнул, когда она подошла, и глаза за стёклами очков лукаво блеснули.
— Готовы, Ксения?
— Ну не издевайтесь, — она засмеялась, отводя взгляд. — Я как-то не привыкла мыться в квартирах у людей, которых знаю три дня.
— Думаю, в этом нет ничего страшного, — ответил он серьёзно. — Клянусь, чудовище под ванной у меня не живёт.
Ксюша хмыкнула и захихикала, представив себе чудовище под той огромной угловой ванной, которую она видела в квартире Игоря Андреевича. Да это чудовище её сожрёт, не жуя!
— А вы… не любите галстуки? — спросила она вдруг, когда они зашли в лифт и мужчина расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, будто его что-то душило. Видимо, Игорь Андреевич, как и Настя, не очень уважал скоростные лифты.
— Терпеть не могу. Удавки.
Ксюша улыбнулась.
— Мой папа тоже не любил. Избегал всеми силами. Я его всего один раз в галстуке и видела — на моём последнем звонке.
— Не любил? — переспросил Игорь Андреевич, и она кивнула.
— Да. Он умер. И его тоже звали Игорем, только Михайловичем.
— Соболезную вам, Ксения.
Голос его звучал искренне, и поэтому девушка пояснила:
— Это было давно, восемь лет прошло. Просто… вспомнилось.
— Понимаю.
Лифт остановился, двери открылись, и Игорь Андреевич пропустил Ксюшу вперёд, сказав:
— Прошу, Ксения.
А за порогом их ждала Настя, трясущая полотенцем над головой.
— Оле-оле-оле-оле! Спартак — чемпио-о-он! Оле-оле-оле!
— Для Спартака надо бело-красный шарф, Настюш, — усмехнулся Игорь Андреевич, забирая у Ксюши сумку и снова помещая её в чудо-шкаф в прихожей. — А белое полотенце — это из другой оперы.
— Из банной оперы, наверное, — предположила Ксюша.
— Точно! — Настя сунула ей в руки полотенце и, оглядев девушку с ног до головы, спросила: — Что тебе ещё нужно? Тапочки я там поставила, халат тоже висит. Шампунь, мыло… а бритву не надо?
Вот козявка! Ксюша даже чуть покраснела, а Игорь Андреевич засмеялся, качая головой.
— Ладно тебе, мелкая. Не смущай Ксению. Пойдёмте, покажу вам на всякий случай, как всё включается-выключается. Там заковыристо.
— А я пойду съем йогурт! А то кушать хочется.
— Съешь.
Настя убежала, а Игорь Андреевич, взяв Ксюшу под локоть, повёл её в ту самую огромную ванную.
На одном из крючков уже висел красивый тёмно-синий халат, и Ксюша тут же спросила, чей он. Так, на всякий случай.
— Настин. Но он чистый, не переживайте.
— Да я… просто.
На самом деле Ксюша больше всего боялась не того, что он грязный, а что этот халат принадлежал умершей жене Игоря Андреевича. Хотя… глупо. Вряд ли он дал бы ей вещь своей жены.
Думая об этом, Ксюша почти не слушала объяснения мужчины, касающиеся включения-выключения воды и переключения с крана на душ. В результате, когда Игорь Андреевич ушёл, Ксюша, раздевшись, поняла: она совершенно не помнит, что надо крутить или нажимать, чтобы вода стала литься из душа.
— Дура, — выругалась Ксюша, нацепляя халат. Он едва доходил до середины бедра, да и грудь кокетливо выглядывала в вырезе, но это естественно — Настя всё же подросток, у неё пока нет ни такой груди, ни толстенькой попы.
Ксюша выглянула за дверь, стараясь, чтобы была видна только её голова, и позвала:
— Игорь Андреевич!
— Иду, — отозвались издалека, судя по всему, из кухни, а потом в поле зрения девушки появился и сам мужчина. Без пиджака, в наполовину расстегнутой рубашке.
— Что-то случилось? — Игорь Андреевич вопросительно посмотрел на Ксюшу, и она вздохнула. Дура, только что ведь ей всё объясняли…
— Я забыла, как переключать воду, — призналась девушка. — Извините.
Он улыбнулся.
— Сейчас покажу, — и шагнул вперёд, входя в ванную. Замер, будто бы сражённый Ксюшкиным внешним видом, и она суетливо сжала халат на груди одной рукой, второй пытаясь оттянуть подол пониже.
— Вам идёт, — сказал Игорь Андреевич, рассмеявшись. — Но не надо так нервничать, Ксения. Я же не маньяк.
Она вспыхнула, отступая немного в сторону, чтобы дать ему пройти, и на сей раз, пока он вновь терпеливо всё объяснял, слушала внимательно даже несмотря на собственное смущение.
— Спасибо, — поблагодарила искренне, когда Игорь Андреевич закончил рассказывать и выпрямился, внимательно глядя на неё. Но не в вырез, и не на ноги — он смотрел на Ксюшины волосы.
— Знаете, — улыбнулся, — одна моя знакомая платит дикие деньги за химическую завивку, но её волосы всё равно не выглядят так, как ваши. У вас ведь натуральные кудри?
— Да, — она кивнула.
— Очень красиво, Ксения. И они, наверное, от воды сильнее вьются. Я прав?
— Да.
— Значит, увидим сегодня кудряшку Сью, когда вы выйдете из ванной, — засмеялся он. — Ну, я пойду. Если понадоблюсь, зовите, не стесняйтесь.
— Да я вроде всё запомнила…
— Ну мало ли, — пожал плечами Игорь Андреевич. — Спинку потереть, например.
Ксюша на секунду опешила.
— Спасибо, — улыбнулась, и кажется, даже не покраснела. — Я сама справлюсь.
— Ну и зря, — сказал Игорь Андреевич уже у самой двери. — Я неплохо это делаю. Но сами так сами.
И вышел. А Ксюша, сбросив халат, полезла мыться.
***
Игорь, смеясь, возвращался на кухню, где Настя уже доедала йогурт.
— А я думала, ты с ней останешься, — заявила дочка, облизывая ложку.
— Настя, — сказал он укоризненно, садясь рядом. — Зачем же? Сама справится.
Девочка надулась, и он пояснил:
— Никогда не нужно торопиться, Настюш. Как с фруктами. Если он созрел, сам к тебе в руки упадёт. А если нет, и сорвёшь с трудом, и внутри кислый окажется.
— А-а-а… — протянула дочь понимающе. — Значит, ты ждёшь, пока она созреет.
Игорь засмеялся и покачал головой.
— Можно и так сказать, если так тебе понятнее.
— А когда она созреет?
— Откуда же я знаю, дочка? Может, вообще никогда. Ксения всё-таки человек, а не фрукт.
Настя нахмурилась.
— Ну уж нет! Созреет, как пить дать! Гарантирую.
— Хорошо, — усмехнулся Игорь.
Он, в отличие от Насти, умел ждать. А ещё — ставить цели и добиваться их.
10
***
Выходить из ванной в халате Ксюша не решилась, поэтому хорошенько вытерлась полотенцем и нацепила свою одежду, после мытья показавшуюся какой-то особенно неприятной. Волосы тоже промокнула, но сушить не стала — иначе распушатся так, что она будет напоминать бешеного льва.
Перед выходом Ксюша посмотрела на себя в зеркало и усмехнулась — мокрые кудри выглядели странновато, но ничего, когда высохнут, будет нормально. Расчёска у неё с собой есть, если что, приведёт себя в порядок в кинотеатре.
