Мало кто из знакомых знал, но Марсель еще со школы занимался небольшим бизнесом, который со временем разросся. Просто парню нравилось искать дохлые тачки, восстанавливать и продавать. И в последнее время бизнес слегка подрос, и теперь уже тачки все чаще попадались редкие, интересные. А уж если попадался байк, вообще шиздец. Потому что Марс перся по двухколесным монстрам.
И да, все еще жалел, что батя раскурочил его любимый байк. Конечно, в гараже стоял ему на смену достойный экземпляр. Но тот — был исключительным.
Марс обвел взглядом огромный ангар. Помещение он выкупил на пополам с Чапой. Тысячу лет назад здесь складировали списанные детали к авиационной технике, а сейчас — вполне себе приличное место. Есть где развернуться.
И вот, матерясь и рассказывая парням все, что он думал об их «косяке», Марс понимал, что его вопли разносятся на всю округу. Самому стало немного противно.
Еще и рука ныла, даже, кажется, припухла. Хорошо, что левая. Хоть смог нормально подрочить во время утреннего душа. А что делать, если вот уже несколько дней он просыпался со стояком и мыслями о кукольном взгляде Жас.
Чертова кукла! Марс в тайне надеялся, что и ей ночами спалось плохо. Ведь не могла она остаться равнодушной. Он ведь чувствовал отклик. И целовала она не менее яростно, чем он ее.
А хотя, у нее ведь есть Мирослав. И раз они вроде как вместе, то и спят, скорее всего, не раздельно.
Эта мысль взбесила Тарновского еще больше. Нет, стопудово, просто на тысячу процентов, а ему сегодня нужна баба.
Марс шумно выдохнул, махнул рукой на парней и вышел из ангара.
Связь в помещении была стремной, и как только он оказался на улице, на мобилу тут же посыпались куча сообщений о пропущенных звонках. И три звонка от Мирослава.
Марсель недовольно скривился. Но игнорировать брата нельзя. Ведь ближе него у Марса просто никого не было.
На втором гудке Мир ответил и сразу же вывалил на него поток гребаной информации о том, чем Марс знать совершенно не хотел.
Оказывается, Мир резко свалил в область. Что-то стряслось на одном из заводов отца. А сам он с трудом достал билеты в оперу.
Твою мать!
Где Марс и где опера?
— Ты вообще гонишь что ли? — буркнул Марс. — Опера? Ты меня в опере представляешь?
— Марс, твою мать! Ну я ж не часто прошу, — нетерпеливо произнес Мир, а Марс понял, что брат реально в запарке, на фоне кто-то орал, чего-то требовал, словом, разборки шли полным ходом, — Послушай. Там же куча прессы. А утром как раз вылезла инфа о нас с Жасмин. Ну, выручай, а. Ты сможешь, я ж знаю. Как брата прошу.
— Я нихрена не понял, — вздохнул Марс, а на самом деле примерно знал, куда клонит брат.
— Сходи с Жас в оперу. Посидишь там. Пару фоток для прессы и все, ты свободен, — негромко уговаривал Мирослав.
Марс понял, что коварно ухмыляется. Нет, ну ведь решил, что бросит затею с Жасмин. Он ведь не пацан, бегать за ней. Отшила, и прекрасно.
А тут…
— Угу, — фыркнул Марс, — До дома подвезти? Сказку на ночь рассказать?
— Э, вот только без этого, понял?! — всерьез возмутился Мирослав. — Короче, брат, реально тут жопа. Помоги, буду должен.
— Разберемся, — фыркнул Марсель и сбросил вызов.
И понял, что улыбается. Как-то даже настроение поднялось. Не, он ведь не напрашивался. Не настаивал. А скосить под брата он точно сумеет. Он ведь не станет раздеваться и светить татушкой прямо на чертовом балкончике, или где там в той опере сидят.
Нет, если сильно приспичит, то разденется. Как уж повезет.
Первым делом после работы Марс отправился в квартиру брата. До начала чертовой оперы оставалось часа два. Мир написал, что лимузин будет готов через час. Нужно еще забрать Жасмин по адресу, который водитель знал, а вот Марс — нет.
Тарновский усмехнулся. Ну, что ж, пригодится и эта информация. Мало ли.
Со скучающим видом Марс изучал скучные шмотки Мирослава. Но делать нечего, придется влезать в чертов костюм и все, что к нему полагается.
Спустя полчаса, Марсель смотрел на свое отражение. Мда, он бы и сам себя спутал с близнецом, потому что волосы Марс постарался прилизать так же, как это делал Мир.
Словом, улучшенная и прокаченная версия Мирослава Тарновского, без опозданий покинула апартаменты и заняла место в просторном салоне лимузина.
Марс решил, что брат купил бы цветы своей девушке. Да, определенно. Потому велел водителю припарковаться у ближайшего цветочного бутика.
И вот здесь Марсель столкнулся с проблемой. Когда он покупал цветы девушке? Да никогда! Он такого точно не припомнил, даже в школе не приходилось кадрить девок на такой дешевый фокус. Да они и не требовали всех этих соплей. А Марс и сам не стремился к прекрасным поступкам. Секс сам по себе прекрасен, и портить удовольствие пижонскими приемчиками Марсель не привык.
А здесь Тарновский призадумался, выбирая подходящий букет. В итоге просто махнул рукой на то, что стояло в вазах. Из бутика парень выходил с кривой улыбкой и огромной корзиной алых роз. Вполне в духе Мира.
Марсель не стал выходить из машины, когда водитель припарковал лимузин перед обычной пятиэтажкой в одном из центральных районов города. Обычный двор с детской площадкой и лавками у подъездов. Марс не особо рассматривал обстановку, интересно было наблюдать за тем, как металлическая дверь раскрылась и на крыльцо вышла она.
Марс и сам не понял, как уставился на хрупкую фигурку в черном с блестками платье. Точеные плечи окутывала прозрачная тряпка. Она больше будила в воображении яркие картинки, нежели скрывала нежную кожу.
Бретелек или рукавов на платье не было. А Марса уже понесло в мыслях. Он помнил на вкус эту молочную кожу. И не только он. Член тоже заявил о своих воспоминаниях и требованиях.
Марс, не шевелясь, следил за тем, как девчонка приближается к лимузину.
Парень спохватился, что нужно было бы открыть для нее дверь. Мир ведь поступил бы именно так?
Но выйти Тарновский не успел. Водитель уже ждал, галантно кивнув и помогая девушке занять место на кожаном диване.
В первую очередь, Марс видел, девочка заметила корзину с розами. Да, не заметить такую бандуру было бы сложно. Она стояла прямо в центре, на полу салона, между двумя диванами.
Марс видел, как Жасмин широко и радостно улыбнулась. Перевела взгляд на него.
Он прикинул, что есть примерно секунд десять до того момента, как она поймет о подмене братьев.
Но Жасмин молчала, смотрела на него, все так же открыто улыбалась. А Марс решил, что раз уж сейчас он играет роль ее парня, то и целовать он ее может. Брат ведь просил.
А потому Тарновский протянул руку ладонью вверх, дождался, когда девчонка вложит свою ладонь в его пальцы и осторожно потянул.
Марс, будучи самим собой, моментально впечатал бы юное девичье тело в свое, содрал бы прозрачную тряпку, стянул бы платье до самого пояса и как следует поздоровался бы не только с девчонкой, но с ее сосками.
Но сейчас он исполнял роль Мирослава — хорошего и понимающего парня. Идеального и любимого всеми.
Только поэтому Марсель медленно, но необратимо, тянул девушку на себя, усадил ее на свои колени и обнял аккуратно. Свободной рукой приподнял ее подбородок.
— Твою мать! — прошипела Жасмин, но Марсель только вскинул брови и легко коснулся уголка девичьего рта.
Жас попыталась слезть с его колен, шипела, точно кошка. Но Марсель, хмыкнув, лизнул плотно сомкнутые губы и только потом позволил девчонке сесть напротив.
— Какого черта ты здесь делаешь?! И где Мирослав?! — возмущалась Жасмин.
Марс, не пряча ухмылки, наблюдал за тем, как девушка дрожащими пальцами ковыряется в крохотной сумке, больше напоминавшей конверт. У него, Тарновского, бумажник и того больше. Пф!
— На сегодня я твой парень, детка, — широко оскалился Марсель. — У Мирослава Карловича важные и неотложные дела.
Но Жасмин уже дозвонилась до Мира. Марс сел удобнее, наблюдая за тем, как девочка смущенно отводит взгляд, рассматривает цветы, свою маникюр, отвечает односложно и полным недовольства голосом. Словом, играет роль обиженной девушки.
