— Да, конечно. Я была не против предоставить вам данные в отдел кадров, но все так сразу закрутилось, что я просто не успела этого сделать! — Но сначала распакуйте, пожалуйста?
— Что?
— Вот это.
Я протянула Эмину пакет с обучающим ковриком, который очень сильно заинтересовал девочку.
— Надо же! Ты просто сама непосредственность, — усмехнулся он.
— Вы распакуете коврик? Его несложно собрать, даже вы должны справиться. Или нет, все-таки лучше я сама!
Я отвела руку в сторону с пакетом, Сабитов отобрал его у меня и начал доставать коврик. Босс расстелил мягкое, плотное покрытие на полу. Основа готова, осталось только собрать дуги и закрепить их в специальных отверстиях.
— Справиться должен даже я? — спросил Эмин, с щелчком закрепив дуги. — Что ты имела в виду?
Он нажал ладонью на кнопку, и заиграла музыка — детская песенка. Сабитов отрегулировал громкость, уменьшив ее. Агукая, малышка поползла к коврику и сразу увлеклась им: ее внимание привлекли бегающие огоньки и зеркальце.
— Ничего такого.
— И все же?
— Вы не производите впечатление человека, который может работать руками, только и всего. Наверняка за вас все делают слуги.
— И? — подсказал Эмин. — Не хочешь сесть и поужинать?
— Хочу, но смотрю за малышкой. Не могу оторваться.
— Поверь, с ней ничего не случится! Поешь, ты целый день ничего не ела, а беседовать, выясняя подробности, можно и за ужином! — настойчиво произнес Сабитов и протянул мне ладонь, чтобы помочь подняться с пола.
Мои пальцы коснулись его ладони — горячей, твердой и немного шершавой. Может быть, зря я сказала, что он ни на что не годится? У него длинные и сильные пальцы, очень красивые, ровные, с аккуратными круглыми ногтями и чувствительными подушечками. Когда он кончиками пальцев скользнул по моему запястью, возникло впечатление, словно он прислушивался к моему пульсу, считывая его.
Жар прилил к щекам. Но слава богу, свет в спальне был приглушен. Возможно, босс не успел заметить, как сильно я разволновалась от простого прикосновения без всякого подтекста.
Я села на кресло и с большим удовольствием принялась за греческий салат, посматривая на запеченное мясо с аппетитом.
— Вина? — снова предложил босс и, не дождавшись согласия, наполнил мой бокал рубиновой жидкостью.
— Извините, но я не пью.
— Сделай хотя бы один глоток? — протянул мне бокал.
— Не могу! — ответила с сожалением, посмотрев, как свет играл в жидкости, придавая ей сказочно красивую глубину.
— Почему?
— Плохая наследственность.
— Боишься, что унесет с одного глотка? Или боишься, что я добавил в вино сыворотку правды и ты проболтаешься насчет того, как все было на самом деле?
— На самом деле? Что вы имеете в виду? Простите, но я не поняла намеки… — удивилась я, уплетая салат за обе щеки.
— Выпей, озвучу свои предположения.
— Это шантаж! Я не веду переговоры с шантажистами.
— Ты у меня в гостях и отказываешься! — сощурился Эмин.
— Я, правда, не могу! — произнесла с першением в горле. — У меня отец пил, буянил выпившим. Не могу сделать ни глотка, простите. И пьяных я тоже сторонюсь! — выпалила.
— Вопрос снят, — мгновенно изменился в лице Эмин.
— Но вино красивое и пахнет замечательно. Наверняка, вкусное.
— Тестирую урожай, — отозвался босс и встал, убрав все спиртное со стола.
Остались только бокалы с водой. Я не просила, чтобы Эмин лишал вечернего аперитива себя, потому что мое отношение к алкоголю — это исключительно мой случай, и никому в обществе друзей или знакомых я не навязывала необходимость поддерживать образ трезвенника.
Но Сабитов мгновенно убрал вино, и я невольно испытала глубокую благодарность к этому мужчине.
— Как сильно?
Я вздрогнула от неожиданности. Голос Сабитова прозвучал за моей спиной, а на плечи опустились его ладони.
— Что?
В горле пересохло.
— Как сильно пил и буянил твой отец? — поинтересовался Эмин и чуть-чуть сместил пальцы к моей шее.
— Очень сильно.
Кончиками пальцев босс начал поглаживать мою шею вверх и вниз. Я изо всех сил пыталась сдержать реакцию, но по коже все же поползли мурашки — предатели!
— Ты испугалась?
— Не понимаю, о чем вы.
— Испугалась, когда услышала шум в коридоре?
— Нет, не очень, — соврала я, и пульс ускорился.
— А правда?
Пальцы Эмина скользнули за шею, забрались высоко в волосы у самых корней, поглаживая.
— Испугалась. Очень. Довольны? — спросила я, едва не задыхаясь от его прикосновений.
— Да.
Стоя за спиной, босс наклонился и втянул запах волос.
— Какой знакомый аромат… — усмехнулся и сел в кресло, напротив.
— Я воспользовалась вашими средствами, — призналась. — Иначе бы завтра не смогла распутать кудри. — Ой…
— Что такое?
— Девочка пропала! — побледнела я.
— Не пропала, заползла в шкаф и наводит бардак, — вздохнул Эмин, указав мне за спину.
Я оглянулась и с облегчением увидела, как из шкафа торчат детские пяточки, а девочка дергает халаты и пижамы, слюнявя рукав одной из них.
— Я сейчас же ее заберу. Простите.
— Сиди и ешь, — остановил меня Эмин. — Приятного аппетита.
Я чувствовала себя намного спокойнее, когда знала, где находится девочка и приказала себе быть внимательнее: просто невозможно было оставаться равнодушной рядом с этим мужчиной. Невозможно, но я попытаюсь.
— Я тут подумала…
Эмин посмотрел на меня и иронично усмехнулся.
— Вам нужно провести генетическую экспертизу, — продолжила, преодолев смущение. — Если из видео ничего непонятно.
— О да, нужно! — рассмеялся низким, приятным смехом. — И первой эту экспертизу пройдешь ты с малышкой.
Я аж выронила нож.
— Чтооооо?!
— Все сходится: стройная брюнетка, с девочкой на руках. Оставила ребенка, вышла. Через некоторое время вернулась и разыграла для меня спектакль, — отчеканил Сабитов. — Потом воспользовалась ситуацией и решила приодеть девочку, содрать с меня деньжат и пожить в роскоши. Не знаю, кто тебя навел на эту мысль, но вскоре правда всплывет!
— Какая правда? Вы же не думаете, что девочка — моя дочь?! — удивилась я, придя в состояние крайнего шока.
— Именно так я и думаю. Экспертиза все выявит! Завтра отправимся в лабораторию!
— То есть… То есть вы считаете, что я обманщица какая-то?
— Мошенница. Первого сорта. Играющая роль обаятельной неумехи, попадающей впросак! Кстати, твои актеры — парочка бывших тоже отменно сыграли! И как по-настоящему зовут девочку? — улыбнулся.
От обиды у меня закипели на глазах слезы. Я перехотела есть, хоть тушеные овощи были великолепны, а запеченная говядина — сочной и нежной, таяла на языке.
Я встала и сухо поблагодарила Сабитова.
— Ну что, мошенница? — весело спросил Эмин. — Сейчас расколешься или дождешься, когда экспертиза все покажет? Учти, подделать результат не выйдет! Если ты рассчитывала, что я не проверю это, то ошиблась.
— Проверяйте. Мне не страшно… Малышка — не моя, и я очень сильно сожалею, что она может оказаться вашей.
— Исключено. Такой подарочек я бы после себя ни одной даме не оставил! — отрезал Эмин.
— Думаю, уже слишком поздно. Отправляйтесь в свою зеленую комнату с особенным названием оттенка и оставьте меня с девочкой. Во сколько завтра вставать? — спросила я. — И куда отнести приборы?
— Прислуга все уберет. Спокойной ночи, до завтра! Отдыхай, тебя разбудят, — ответил с загадочной улыбкой босс, выскользнув за дверь.
Ооо, как же сильно он меня выбесил!
Настолько уверен в себе, что, даже считая меня обманщицей, позволил остаться в доме и дал понять, что я не буду стесненной в удобствах! Неужели он считает себя выше прочих? Или просто думает, что позднее он «повесит» на меня все расходы на малышку и упечет за решетку с обвинением в мошенничестве?!
Честно? Я не знала, что и думать, поэтому вынула из шкафа пижаму, плача, так же, плача, переоделась сама и переодела в пижаму малышку. Она веселилась, хватая меня за волосы, свесившиеся вниз.
