Алекс засовывает руки в карманы темных джинс и при упоминании Кирилла смотрит на меня из-за плеча. Моя подруга сжимает губы в тонкую линию и тактично скрывается в кухне. Понятно, что никакой чайник мы не ставили. Алекс проходит вглубь гостиной и останавливается, увидев царствующий здесь хаос: по полу разбросаны плед и подушки, на низком журнальном столике стоит два полупустых фужера с желтоватой жидкостью, две пустые стеклянные бутылки, тарелка с виноградом и шоколадом, на фоне тихо играет Лана Дель Рей.
—Пошли, — я хватаю Алекса за рукав кожаной куртки и тяну в сторону моей комнаты. Я тихо прикрываю за нами дверь и продолжаю стоять возле нее, наблюдая за парнем. Алекс подходит к кровати, по пути медленно стягивая черную кожаную куртку, открывая мне вид на бронзовую кожу его тела. Мой взгляд падает на тату креста на задней стороны его шеи, и я напоминаю себе не забыть спросить у него значение этой татуировки. Брюнет откидывает куртку на спинку рядом стоящего кресла и садится на мою кровать, оперевшись позади руками. На нем простая черная футболка и серые спортивные штаны. Таким я его еще не видела, обычно всегда одет со вкусом, а сейчас на нем домашняя одежда. Алекс раскрывается мне с новой стороны, что не может не радовать.
—Что за преподаватель к тебе приставал?
Только сейчас я вспоминаю, что позвонила ему и рассказала об инциденте с Тимуром Богдановичем. О чем я только думала?
—Мой преподаватель по испанскому языку. Тимур Богданович, — я подхожу к нему и встаю напротив него. На мне обычная белая футболка и те самые белые спальные шорты, которые ему так не нравились. Алекс долго смотрит на мои оголенные колени и бедра, его веки еда заметно дергаются, после он поднимает голову и заглядывает в мое лицо. В комнате темно, но даже несмотря на это, лунный свет просачивается через окно и падает на кровать, от чего я могу разглядеть его глаза. — Не думала, что тебя это волнует.
—Ты сестра моего лучшего друга. Конечно, меня это волнует.
Выпитое вино еще не вывелось из моего организма, поэтому я разрешаю себе небольшую вольность. Пока я не передумала, я отмахиваю все запретные мысли и медленно кладу колено около ног Алекса, затем вторую ногу перекидываю через него и присаживаюсь на его колени.
—Правда? — я кладу руки на его плечи, обхватываю сзади ладонями его разгоряченную шею. — Если я сестра твоего друга, тогда почему ты позволяешь мне сидеть на твоих коленях и чувствовать твою эрекцию?
Я знала, что за мое сегодняшнее поведение завтра мне будет стыдно, и я не смогу смотреть Алексу в глаза, но на данный момент мною движет алкоголь, раскрепощенность и чертова тяга к этому парню. Я еще ближе прижимаюсь к нему, захватывая все новые территории: мои пальцы зарываются в его волнистые волосы, чуть сжимая и оттягивая их. Я начинаю тереться об него, чувствуя его твердость промежностью. От этого действия Алекс дергается и его вечно полуопущенные веки распахиваются, позволяя мне увидеть, насколько сильно расширился его зрачок.
—Я говорил тебе не надевать эти шорты.
—А я говорила тебе больше не появляться в этой квартире, — я наклоняю голову и прикасаюсь губами к его шее, оставляя следы розовой помады на его коже. Запах его тела просачивается в ноздри, возбуждая рецепторы, и эндорфин бьет в голову.
—Что за Кирилл?
—Тебя правда сейчас интересует другой парень?
—Да. Говори.
На моем лице появляется улыбка от его детской ревности. Алекс всегда такой сдержанный и спокойный, а сейчас готов взорваться только об одном упоминании о другом парне.
—Мой одногруппник. И, кажется, я ему чертовски нравлюсь.
Чтобы сильнее подразнить его, я продолжаю тереться об него, закусывая нижнюю губу. Руки Алекса, которые недавно лежали на кровати и не позволяли себе вольность, теперь находятся на моей талии и с каждым новым прикосновением моих губ к его шее, его пальцы вздрагивают и больно сжимают мою грудную клетку. Я прикасаюсь языком к мочке его уха, и за секунду голова Алекса откидывается, и он едва заметно стонет. Боже, его стоны — лучшее, что я слышала. Это звуки возбудили меня так сильно, что спираль в нижней части живота натянулась до такой степени, что терпеть ее стало невозможно. Я невыносимо хотела его. Прямо сейчас.
—Ты так сильно хочешь меня? — моя рука ложится на твердость, которая отчетливо видна через тонкую ткань его серых спортивных штанов. Его эрекция стала намного тверже и массивнее. В голову ударяет осознание, что я трогаю его член, пусть даже через ткань одежды. Это так неправильно и меня это безумно заводит.
—Ты трешься об меня, словно кошка, — грубая ладонь Алекса резко хватает меня за длинные волосы, больно оттягивая затылок. Покалывание в затылке ничуть не пугает меня, а наоборот сильнее распаляет, заставляя в голове умолять Алекса продолжать и, наконец , взять свое. — Не начинай то, что не сможешь закончить, Мелисса.
—Поцелуй меня, — мои глаза находят его, и я вижу насколько одурманен его взгляд. На меня смотрят его карие глаза из-под полуопущенных век, его язык облизывает нижнюю губу, и я эгоистично желаю, чтобы он повторил это движение.
—Это в тебе говорит вино, Мелисса, — Алекс отстраняется от меня, убирая руки с моей талии. — Завтра ты будешь ненавидеть меня и говорить, что между нами ничего не может быть.
—Это будет завтра. Сейчас я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
Я трепетно прикасаюсь ладонями к его лицу, поглаживая большим пальцем его родинку возле глаза, Алекс на секунду закрывает глаза, прогладывая слюну. Я вижу, насколько ему тяжело, внутри него борьба: дать нам обоим возможность отдаться своим чувствам и желаниям, и наутро пожалеть об этом, или же прекратить эту порочную связь и никогда о ней не вспоминать.
—Нет, Мелисса. Хватит, — он открывает глаза и грубо убирает мои руки, отбрасывая их в сторону. —Слезь с моих колен, еще немного и ты заставишь меня совершить глупость.
Не медля ни секунды, как только были произнесены эти слова, я поддаюсь вперед и впиваюсь в его губы. Через мгновение, Алекс совершенно не сдерживает себя и отвечает на поцелуй, грубо проникая языком в мой рот. Я чувствую на губах вкус шоколада и ментола и это сочетание вызывает у меня бурную реакцию, заставляя мои и без того мокрые трусики вновь пропитаться влагой. Рука Алекса больно падает на мои ягодицы и с силой сжимает их, от чего я немного постанываю от неожиданности. Я вцепляюсь в верхний край его футболку около шеи, грубо сминая ткань в кулак. Это мой первый поцелуй и я в восторге от него. Его губы продолжают нагло целовать мои, прикусывая их до крови. Нет, мне не больно. Сейчас я готова позволить ему все. Казалось, он словно голодный зверь, у которого долгое время не было секса. Ведь Алекс буквально пожирал меня и сжигал своей страстью. Через долгое время нашего поцелуя, Алекс чуть отстраняется от меня и опускается вниз — к моей шее. Он проводит языком по нежной коже, оставляя мокрые дорожки, прикусывает ее, пометив меня красными следами любви. Мне было мало его, мне хотелось больше.
—Я хочу тебя, Алекс, — я обхватила его лицо ладонями и заставила посмотреть на меня. —Очень сильно.
—Мел, я…— Алекс выглядел таким растерянным и не похожим на себя.
—Нет, я Мелисса. Только ты можешь так называть меня.
Воздух вокруг, наколенный настолько, что одна искра и все вокруг полыхнет огнем, вдруг стал холодным. Во взгляде Алекса что-то поменялось: не было больше того огня и страсти. Я больше не чувствовала любимого запаха, будто рецепторы начали отказывать. Его руки больше не прижимают меня к его телу. Мои руки все еще лежали на его спине и кончики пальцев начало покалывать, будто от мороза. В груди снова начало ныть, ведь Алекс одним легким движением перекинул меня через себя, грубо отбросив в сторону, от чего я оказалась на краю кровати. Он, совсем не оборачиваясь, подошел к стулу и поднял свою куртку.
—Что происходит? — я вскочила, словно ошпаренная кипятком. — Ты не можешь вот так взять и уйти, словно между нами только что ничего не произошло.
