что нет, — отец не говорил, он приказывал, хотя тон не менялся, — это твоя ответственность, ты должен доказать, что можешь с ней справиться.
— Она омега, черт возьми! — тихо прорычал Кайл. — Кто устоит перед омегой?
— Ты.
Сказал, как пулей выстрелил в висок, Кайл даже потёр его.
Потом он услышал вздох. Рядом с отцом наверняка мама, которая старается его успокоить.
— Не исключена вероятность, что омега беременна, поэтому ты обязан привести её сюда. В стаю.
Маквульф возвёл глаза к небу. Он уже не раз проклял тот день, когда решил подменить таблетки. Тогда он был явно не в себе. Все его несчастья только по одной причине — он идиот.
— Хорошо.
Это всё, что Кайл мог сделать.
— Машина приедет вечером, соберите вещи, — произнес Дешвуд тоном доктора, от которого становилось только хреновей.
Кайл понимал, что всю кашу заварил сам и черпать придётся непомерно большими ложками.
Интересно, что скажет Дориан, когда он приведёт омегу в дом? Конечно, при Джеферсон старший брат ничего не скажет, но потом… Кайл уже слышал в ушах его гогот. У Дориана к нему не было никакого снисхождения, хотя и Лиса брату никогда не нравилась. Он говорил, что та напоминала ему настоящую лисицу: лицо с узкими глазами, веснушки, рыжая шевелюра, и смотрела бета всегда так, будто приценивалась, с какой стороны ухватить.
Кайл вздохнул. Он о своей невесте вообще не думал. Никогда. Не сказать что ему было совсем положить на её чувства, но он воспринимал их союз как выгодное заключение договора на будущее. И всё.
Лиса станет его женой, родит сильных детей, вот и всё её предназначение. И не было там места ни одной течной омеге, с тугой киской и визжащей на его члене сучке.
В очередной раз вспомнив об этом, Маквульф чертыхнулся. Елена непрошено лезла в его голову, даже когда он хотел её придушить. И как ему целый год продержаться?
В комнате Кайл понял, что вещей у него было немного, в основном книги, которые полагалось сдать в библиотеку. Оставалась лишь корзина с грязным бельём — доказательство их сумасшествия. От неё веяло случкой так, что у альфы засвербело в носу. Невнятно выругавшись, он взял мусорный мешок и сгрёб в него содержимое корзины. Стирать уже точно никто не будет.
Что-то посыпалось мимо, и Маквульф начал закидывать упавшее обратно в пластиковый мешок, пока в руки не угодила маленькая и приятная на ощупь ткань — трусики. Он застыл на мгновение, помусолив их в руках. Белые, не кружевные, они казались почти прозрачными, и у Кайла во рту пересохло от одной мысли, что они были на теле омеги. Ткань всё ещё хранила её запах.
С каких гребаных пор он стал так на неё реагировать? Это из-за их близости или из-за того, что он её не пометил? Сущность альфы бунтовала, требовала скорее обозначить свою территорию.
Кайл чертыхнулся, сминая ткань в кулак, но вместо того, чтобы выбросить, резко поднёс нижнее белье к носу, глубоко вдохнул и, зарычав, резко закинул в мешок, словно оторвал от себя часть.
— Твою же мать… — грубо процедил он, ощущая себя извращенцем и наркоманом.
Дверь общей для них ванной комнаты открылась с грохотом. Джеферсон как специально всё делала громко и грубо, будто хотела напугать. Что было вряд ли.
Соседка застыла, глядя на мусорный мешок в его руках.
— Что ты делаешь? — спросила она немного испуганно.
— Собираюсь выкинуть, — Кайл старался, чтобы голос звучал как можно более отрешённо.
Елена казалась ему бледной, и в груди кольнуло болезненным беспокойством.
Да что, блядь, с ним?!
— Не смей распоряжаться моими вещами! — крикнула Джеферсон, выхватывая пакет.
Маквульф отступил, как перед дикой собакой. Рана на руке от укусов засаднила, невольно напоминая, что этот след должен быть не на нём, а на этой тонкой шее.
Елена нашла свои тряпки, скомкала, прижала к себе, как какое-то странное сокровище, посмотрела на него так, словно хотела придушить. Ладно, не хотела, а уже видела это в своих мечтах.
— Между прочим, если бы кто-то не орал, как потерпевший, этого бы могло не произойти, — напомнил Кайл.
— И оставить произошедшее безнаказанным? — процедила Елена, вздернув курносый нос. — Только через мой труп!
Маквульф оскалился.
— Ты хоть понимаешь, что всё обернулось против тебя?
Джеферсон то ли улыбнулась, то ли скопировала его же оскал.
— Не думаю, — её брови дёрнулись, — у меня есть эксклюзивная возможность превратить для тебя этот год в ад. И я ей непременно воспользуюсь!
У Кайла в голове вмиг перемкнуло. Омегам не положено так говорить с альфами. Он рванулся вперёд, практически загоняя Елену на кровать в её же комнату, пахнущую свежим цитрусом и сладковатой ванилью. Или показалось, или от злости, но перед глазами блеснула розоватая дымка, как аура, охватывающая всё тело омеги.
— Что ты?..
Для Маквульфа даже красная полоса уже не являлась преградой. Да и к черту её, всё к черту. В тесте он не писал, что лишён влечения к омегам. Нет, он такой же альфа, как и все. Да, он не испытывает к ним симпатий, но если на то пошло, то самое выгодное положение омеги для него, это под ним.
Что сейчас и было.
Елена судорожно дышала, но не позволяла себе показать и толики страха, тем не менее Кайл его чувствовал. Он крепко сжимал её запястья, поражаясь, насколько они тонкие. Раньше он этого не замечал. Она вообще безумно притягательная, вот так с раздвинутыми ногами, которые, он ощущал, — дрожат. Взглядом, цепким и прямым, смотрящий в душу так, чтобы он явно никогда не забыл.
Кайл резко толкнулся, вызвав всхлип, и тело Елены под ним напряглось как струна. Дёрни — и порвётся.
— Не переусердствуй, — прошептал он, — потому что всё может быть наоборот.
Елена глубоко вздохнула.
— Не смей меня запугивать.
Маквульф криво улыбнулся. Определенно, Елена — омега не из пугливых. Но кому и что она пытается доказать, непонятно. Кайл уже видел её всю.
— Ну что? Перегрызёшь горло?
Елена задёргалась под ним, но силы явно были не равны. И чем больше она шевелилась, тем настойчивей и ощутимее тёрлась о Кайла. Только разогревала его. Вызывала неконтролируемое желание.
Поняв свою ошибку, Кайл резко приподнялся, отпустил руки. Он возвышался над ней, как над победным трофеем.
— Собирайся, — лениво посоветовал Кайл, слезая, видя, как Елена не двигается, будто бы ожидала другого. — И на будущее, не раскидывай своё бельё где ни попадя.
От этих слов Елена вскочила. Бледность на её лице сменилась ярко-красным румянцем. Она и так умеет?
