Вот теперь я не сдержала своего удивления и вытаращила глаза так, что они вот-вот вывалятся из орбит.
— Ч-что, простите? — заикаясь, пролепетала я.
Демидова нахмурилась, а затем, что-то осознав, рассмеялась, прикрывая рот ладонью.
— Дорогая моя, не пугайтесь так! Вы неправильно меня поняли! Ха-ха, ну я и выразилась! — не переставала смеяться она. — Тут никакого сексуального подтекста! Хотя если только чуть-чуть!
У меня задрожали руки. То ли от гнева, то ли от испуга, — я еще не решила.
— Я просто хочу, чтобы вы семь раз поцеловали моего племянника. Всего семь поцелуев в губы с фотоотчетом. И чтобы он этого фотоотчета не заметил.
— Вы что, прикалываетесь? — мгновенно растеряв всю свою вежливость и прямую осанку, спросила я.
— Нет, я серьезно. — Вид у Демидовой действительно был сейчас серьезный. — Я правда выдвигаю вам такое предложение: я прощаю вам ваш долг, если вы предоставите мне семь фотографий, на которых вы целуете Александра Ларского.
Она вообще нормальная или как? Как вообще подобное может прийти в голову? И как подобную просьбу можно приравнивать к семи миллионам? Хотя целовать-то надо Ларского, так что вполне рационально…
— И что вы выбираете? — сложив ладони домиком, спросила нетерпеливая Демидова. — Что бы вы не решили, у меня есть два договора: и на деньги, и на… — женщина загадочно ухмыльнулась — …поцелуи.
Ну и какое из двух зол мне выбрать? По-хорошему, конечно, надо выбирать второе, но если это все розыгрыш, я Ларского зацелую, а Демидова мне потом долг не простит? Хотя, если она составила договор, в котором будут все нужные нам условия, то тогда почему бы и нет? Не погрязнуть же в долгах на весь остаток жизни?
— А гарантия, что меня за такое с работы не выкинут, есть? — робко поинтересовалась я. — Вы же знаете своего племянника…
Галина Юрьевна понимающе закивала, достала из сумочки папку, вынула оттуда бумаги и протянула их мне.
— Шестой пункт договора: в случае если Ларский А.С. уволит Сторону Б — а это вы, Анна Олеговна, — то Сторона А — это я — обязуется предоставить Стороне Б работу в компании «Элли» или поспособствовать обустройству на любом другом предприятии.
Я внимательно прочитала все пункты договора. Все было написано четко, понятно и без каких-либо подводных камней. От меня требовалось: во-первых, сохранять полную конфиденциальность, во-вторых, выполнить поставленные условия (поцеловать Ларского в губы семь раз, запечатлеть это на фото и предоставить Демидовой), и в-третьих, не предъявлять ни семье Демидовых, ни Ларскому, ни компании «Элли» никаких претензий. Вполне себе хороший контракт, не считая, конечно, того, что мне как-то надо поцеловать Ларского, постараться не умереть после этого, а затем поцеловать его еще шесть раз. Учитывая мою невезучесть, я провалюсь еще на первом этапе, в момент, когда буду стоять перед ним и думать о том, как бы его поцеловать.
Именно поэтому я сказала:
— Дайте мне, пожалуйста, пару дней на раздумья.
Галина Юрьевна склонила голову на бок и с прищуром уставилась на меня. Каждой клеточкой тела я чувствовала, как она сканирует меня пристальным взглядом ярко-зеленых глаз. Бр-р, словно на меня Ларский смотрит!
— Что ж, хорошо, — кивнула Демидова. — Подумайте и позвоните. Но только не затягивайте. Ненавижу тех, кто оттягивает неизбежное.
На работу я вернулась с договором в сумке — Демидова отдала мне копию, чтобы я еще раз изучила все пункты. Однако, как бы мне не хотелось перечитать договор, времени у меня на это не было. Как оказалось, обязанности секретаря — это обязанности его босса. И для целой кучи этих обязанностей у было всего две руки…
Спустя полчаса после обеда вернулся Демидов. Подмигнув мне, он попросил Жанну подготовить для него отчет о продажах новой продукции, а затем сообщил Оксане, что завтра она поедет с ним на встречу с новыми заказчиками. Пока он говорил ей об этом, взгляд девушки был таким нежным и мечтательным, что трудно было не понять: она без ума от Алексея Демидова.
— Аня, — он вдруг резко переключился на меня.
— А? — удивленно моргнула я.
— У вас все хорошо?
— Да-а, — осторожно протянула я.
— Ну и замечательно, — расплылся в улыбке Демидов.
Должна признать, я понимала Оксану. Алексей — очень милый и привлекательный мужчина, во всем превосходящий мерзкого и злющего Ларского. Когда он стоит рядом, мне совсем не страшно, а даже наоборот, приятно и комфортно. Стоящий же рядом Ларский напоминал громадный айсберг, причем самую большую его часть — ту, что скрыта под водой. От одной мысли о нем становится холодно…
Демидов же таким грозным и жутким совсем не казался, хоть они с Ларским и были почти одного роста, но вот по телосложению немного различались. Алексей был компактнее Тирекса и напоминал больше небольшой холмик, поросший зеленой травкой и освещенный солнышком. На таком холмике я бы отдохнула и…
— Госпожа Муравей! — вырвал меня из фантазий голос Тирекса.
— А! — я вскочила с места и, не увидев перед собой Ларского, озадаченно склонила голову.
Поймав мой взгляд, Оксана указала на телефон у меня на столе. Оказывается, Ларский обращался ко мне через него.
— Я Соловей! — поправила его я, нажав на кнопку.
— Зайдите ко мне.
— Хорошо.
Если бы у меня был хвост, то я бы его сейчас поджала. Но хвоста у меня не было, поэтому я лишь сжалась и, предчувствуя недоброе, зашла в кабинет Ларского.
Тирекс сидел за столом и просматривал документы, которые я распечатала для него еще перед обедом. Услышав, что я вошла, он поднял голову и сказал:
— Сегодня из сервиса подгонят мою машину. Заберите у водителя ключи и передайте мне.
— Хорошо, — кивнула я.
Мой живот тихо заурчал, напоминая, что я сегодня еще ничего не ела.
Закусив губу, я сложила руки на животе, надеясь, что Ларский не услышал позорного урчания.
— Еще сегодня у меня важная встреча в четыре часа. Если машину не пригонят за полчаса до нее, то закажите мне такси. Адрес скину вам в сообщении.
— Поняла. Я нужна вам на встрече?
— Нет, я справлюсь один. — Ларский опустил взгляд на документы. — Можете быть свободны сразу после моего ухода.
— Что? Правда? — не поверила я его словам. — Отпускаете меня раньше?
Ларский кивнул.
— Ох, спасибо, я… — Договорить я не успела, потому что мой желудок издал такое громкое урчание, что Ларский замер, а затем медленно посмотрел на меня. — Ой, простите! — смутилась я. Стыд-то какой. — Можно идти работать?
— Да, идите, — сказал Ларский, все еще странно поглядывая на меня.
Боже, боже, боже! Как же неловко!
***
В приемной было пусто, что только сыграло мне на руку, ибо когда я вышла из кабинета Ларского, мой живот заурчал так, словно я не ела уже несколько дней.
Сев за свой стол, я пометила в своём ежедневнике несколько важных дел и огляделась в поисках контейнера с сэндвичем.
Дверь кабинета Демидова открылась, и в приёмную вышли Жанна, Оксана и сам Алексей.
— Все, Оксана, мы поехали. — Жанна помахала ей рукой. Заметив меня с контейнером в руках, она махнула и мне.
— Дамы, вы остаётесь за старших. — Демидов подмигнул нам с Оксаной.
— Леш, постой! — Из своего кабинета выскочил Ларский с бумагами в руках.
Демидов озадаченно уставился на брата.
— Ты видел это? — Ларский ткнул пальцем в мелкую строчку.
Демидов прищурился, хмыкнул и кивнул.
— Стартовые продажи новой линейки средств оказались ниже, чем мы рассчитывали.
— Я бы сказал, значительно ниже.
— Это все из-за слухов. Думаю, все наладится.
В отличие от Ларского, Демидов не был таким обеспокоенным. Засунув руки в карманы тёмных брюк, Алексей выжидающе смотрел на брата.
— Ты спешишь? — спросил Ларский.
— Да, есть немного.
— Тогда иди. Потом поговорим.
Проводив брата, Ларский кинул взгляд на меня и ужаснулся, увидев, что я открываю контейнер и хочу достать сэндвич, которым он кинул в меня утром.
