волосы.
— Помнишь, как ты в этом озере меня плавать учил?
— Конечно помню, как такое забудешь.
Она смеется и делает глоток, а я жадно слежу за ее шеей. Телефонный звонок нарушает идиллию. Кто, черт возьми, это может быть! Эден, как всегда, начеку.
— Привет, дружище, я тут к Тере пришел, а ее дома нет, телефон вне зоны. Она не с тобой?
«Со мной, придурок.» — Вертится на языке.
— Да, она тут.
— Передай ей, пожалуйста, трубку.
Мне хочется сжать телефон в руках, чтобы он раскололся на маленькие части. Конечно, вместо этого я передаю Тере трубку. Надеюсь, она не слышит, как скрипят мои зубы.
— Да, я с Картером … Нет, батарея села… Пусть не переживают… Да, конечно, я поняла… Я тоже скучаю.
Мне, после того ее, скучаю, хочется разнести тут все в хлам.
— Пока.
Она передает телефон мне и поднимается с места.
— Родители потеряли, волнуются. Нужно ехать домой.
— Да, конечно, пойдем.
А у самого в венах кровь кипит. Недаром отец все уши прожужжал, что мне остыть нужно и взяться за ум. Он говорит, что кровь у меня дурная, как у матери. Все ей на месте не сиделось, меняла любовников, как шмотки, а потом и вовсе скучно стало, вот и уплыла в туман. Я-то знаю, хоть того дурнее, но я свою девочку ни на кого не променяю, не один год вместе, так сказать. Она точно не временное увлечение, она навсегда!
К ее дому мы подъезжаем, когда уже начинает на улице темнеть. Я высаживаю ее у подъезда и хочу уже уехать, но вижу бабулю с цветами.
— Стойте, цветы продаете?
— Да, будете покупать?
— Конечно, бабушка.
Подаю ей крупную купюру, без сдачи, и выбираюсь с букетом роз из машины. Вечер должен закончиться на счастливой ноте, и никакой Эден его не испортит. В ее окне свет не горит, поэтому я беспрепятственно забираюсь и прячусь под толстой шторой. Вот она удивится, гребанный романтик, Картер. Кто бы мог подумать, что так крышу сорвет.
Я стою минут пять, прежде чем яркий свет прорывается сквозь толстую штору. Вижу ее слабое отражение и стараюсь не дышать. Она скидывает с себя одежду и переодевается в пижаму. Я даже пошевелиться не могу. Как теперь выйти из своего укрытия? Она мне точно по ушам надает.
— Тера, ты спишь? — ее мать заходит в комнату.
— Нет, только собираюсь, мамуля. Как дела у папы? Слышала, что он грабителя того поймал, которые у семьи Питерс машину угнали.
— Да, там сейчас следствие идет. Я не об этом хотела с тобой поговорить, — мать проходит и садится на кровать.
— А о чем?
— О Картере…
— О Картере? — переспрашивает она удивлённо.
У меня после ее слов воздух в груди застревает.
— Я понимаю, что ты уже взрослая девочка и сама должна решать, но меня не устраивают ваши вылазки вдвоем. Картер мне как сын, я очень его люблю. Он вырос на наших глазах, поэтому я хочу предупредить тебя сразу, пока не стало поздно.
— О чем ты говоришь?
— Не перебивай меня, Тера, послушай, это для твоего же блага, потом мне еще спасибо скажешь. Он слишком импульсивен и горяч. У него кровь в жилах не течет, а бурлит, он не постоянен, Тера. Я просто хочу, чтобы ты не увлеклась им. У него мать такая же была, вертихвостка. Картер весь в нее, понимаешь? Он тебе не пара, поиграет и бросит, а ты потом будешь страдать. Я-то знаю, какое у тебя сердечко ранимое. Присмотрись к Эдену, он спокойный, уравновешенный и он надежный.
— Я не пойму, ты что меня замуж выдать решила?
— Нет, конечно, нет. Мы просто с отцом о тебе беспокоимся.
— Я сама разберусь, ладно?
— Ты меня поняла?
Она выдыхает, а я со всей силы сжимаю цветы, чувствуя, как шипы впиваются в руку.
— Я тебя поняла, Эден хороший парень, и я давно уже к нему присматриваюсь. Тебе не о чем волноваться.
— Я рада. Спокойной ночи, Тера.
— Спокойной ночи, мамуль.
Пока я переваривал полученную информацию, дверь с той стороны закрылась. Тера погасила свет. Мне нужно было бежать, но я стоял и не мог сдвинуться с места, проклиная все на свете, и ощущая, как кровь стекает по руке. В этот момент я ее ненавидел! Я вспоминал все улыбки, адресованные не мне. То, как они держались за руки, то, как он целовал ее в щеку. У меня кровь бурлила, а сердце рвалось из груди. Я дурел все это время рядом с ней, а она взяла и перечеркнула все надежды. Я гребанный третий лишний. Эден был явно на мази, а я, дебил, не верил. Чем дольше я стоял, тем сильнее меня скручивало. И поэтому я не выдержал. Тихонько перелез через окно и спрыгнул на землю. В этот момент я четко осознавал, что она мне не достанется. Тихая, спокойная жизнь с Эденом, это ее удел.
Ну что ж! Она сделала свой выбор. Хочет видеть перед собой такого Картера, которого ей мать расписала, она его получит! Теперь мне нет дела ни до чего…
Следующие несколько дней, до начала учебного года, я старалась не думать о Картере и полностью погрузилась в подготовку к занятиям. Эден исправно заходил к нам в гости, и мы даже успели посмотреть вчетвером какой-то боевик. На середине фильма я просто отрубилась, а проснулась, как бы это не было странно, на своей кровати.
— Ну, скорей уже, — пока я складывала учебники в свой шкафчик, Холи то и дело дёргала меня за рукав.
— Подожди, все успеем.
— Я хочу посмотреть на футбольную команду. Ну же, Тера, одним глазком.
Холи все уши прожужжала о том, что сегодня матч, а я не горела желанием смотреть на баскетбольную и футбольную команды.
— В этом году сюда перевёлся Джек Морган. Он звезда футбола. Я даже как-то пересекалась с ним один раз, когда мы с папой ездили в Вашингтон. У него отец знаменит, и сын такой же красавчик, — трещит она мне на ухо.
— Хорошо, но только на пять минут, и пойдём искать нашу аудиторию. У нас немецкий, я по этому предмету полный ноль.
— У тебя есть я, немецкий мой
