Но в этот миг сзади, как вихрь, на него налетел Заурбек: обхватил со спины руками, резко дернул, оттаскивая от брата и причитая:
— Макар, ты рехнулся, брат?! Ты что творишь?
— Она т-тебе… не «пэрсик», п-понял?! — задыхаясь от ярости, выговорил Макар. — Ты д-даже думать о ней в таком к-контексте не смей!
Встревоженные агрессивной атмосферой и голосами лошади зафыркали, застучали копытами по полу.
— Да ты что, с цепи сорвался?! — жалобно протянул ошеломленный Маирбек. — Шуток, что ли, не понимаешь…
— И шутить на ее счет т-тоже… не надо, — Макар зло сверкнул глазами.
— Ну прости, прости, брат, перегнул палку, — повинился Аслаханов, примирительно подняв вверх обе ладони. — Не хотел ни тебя обидеть, ни твою девушку. Больше не буду.
— Да отпусти т-ты меня, — дернув плечом, раздраженно бросил Макар Заурбеку. — Не б-буду я драться. Считайте, что п-просто предупредил.
Аслаханов с сомнением, но все-таки разжал свою железную хватку, и Макар, не говоря больше ни слова, развернулся и направился к выходу.
Наверное, на его лице было написано что-то такое… отчаянное и безумное, потому что Динка, дождавшись его возвращение, испуганно ахнула:
— Что случилось, Макар? Ты в порядке?
— В порядке, — глухо отозвался он.
— Что там у вас произошло? — она продолжала с тревогой вглядываться в его лицо.
— Все в п-порядке, — немного справившись с собой и эмоциями, уже тверже повторил он. — Так… п-порешали кое-что из организационных вопросов.
11
А дальше все как-то не задалось, не заладилось — словно эпизод в конюшне испортил магию момента.
Динка, чувствуя нервозность и раздражение Макара, искоса робко поглядывала на него, но больше не щебетала без умолку, а удрученно помалкивала, изредка тихонько вздыхая. Как ни пытался он затем развеселить ее, придав голосу беззаботной непринужденности — момент был явно упущен.
К тому же, на манеже началась тренировка воздушных гимнастов — и Макар, уже притащив туда Динку, понял, что сделал это зря. Во-первых, появление Макара с девушкой очень болезненно восприняла маленькая Яна. Она поглядывала на парочку не слишком-то доброжелательно и обиженно сопела. Во-вторых, на манеже как раз была мать — в комплекте с этим слащавым Мишей, разумеется. Она тоже явно не пришла в восторг от спутницы сына: окинула ее очень выразительным взором от макушки до пяток, отчего Динка (Макар заметил) даже поежилась. Все мысли и эмоции матери можно было легко прочитать по ее лицу: «Сынок, ты что, с ума сошел? Кого ты сюда притащил?! Что у тебя со вкусом?»
— У тебя двадцать пять минут до тренировки, — напомнила мать Макару, холодно кивнув Динке, что, видимо означало примерно следующее: «Я не очень-то рада нашему знакомству, но приличия обязывают». — Не вздумай опоздать, расписание сегодня плотное
— Я, наверное, пойду? — нерешительно подняв на него глаза, поинтересовалась Динка. — Спасибо за экскурсию, было прикольно… но ты ведь занят. Тебе работать нужно, не хочу мешать.
— Да ты можешь остаться, — запротестовал было Макар. — Т-ты совсем не мешаешь и не отвлекаешь.
— Нет, спасибо, — обхватив себя за плечи, словно ей внезапно стало холодно, покачала головой она и покосилась в сторону его матери.
В этот момент, словно приходя Динке на выручку, зазвонил ее телефон.
— Это Соня, — взглянув на экран, сообщила она и ответила на звонок сестры.
Макар деликатно отошел в сторону и остановился в нескольких шагах. И все-таки он не мог оторвать от нее взгляда, продолжая таращиться как идиот и любуясь каждым Динкиным движением: как она накручивает прядь волос на палец, разговаривая по телефону, как закусывает нижнюю губу, как озабоченно хмурится и кивает…
— Мне пора домой, — сообщила Динка, закончив разговор и подходя к Макару. — Соня меня потеряла. Она мою сумку забрала, я же из класса вообще без вещей убежала, только мобильник в кармане был…
— Ну… ладно, — откликнулся он огорченно. — Надеюсь, т-ты еще когда-нибудь сюда придешь.
Она серьезно взглянула ему в глаза.
— Я обязательно приду на представление. Хорошо?
— Ты скажи, когда — и я тебя п-проведу… — начал было он, но Динка покачала головой:
— Не надо, Макар. Я сама в состоянии купить себе билет в цирк, не сомневайся.
— Д-да я не в этом смысле… — расстроился он.
— Ладно, я побегу. Проводишь меня до выхода? А то боюсь заблудиться…
Они дошли до служебной двери и в нерешительности остановились друг напротив друга. Динке явно не терпелось поскорее сбежать, и он готов был завыть от досады, что все закончилось вот так скомканно.
— Ты п-правда не обижаешься? — проверил он напоследок.
Она удивилась — вроде бы совершенно искренне.
— На что?! Нет, Макар, все было хорошо, не парься. До завтра!
— Пока… — попрощался он, глядя ей вслед и чувствуя себя так, будто у него вырвали кусок сердца.
Похоже, он становился по-настоящему зависимым от Динкиного присутствия и сам не знал, радоваться этому или огорчаться.
Уже переодевшийся для тренировки, он выскочил на манеж и столкнулся с матерью, которая как раз закончила свой номер.
— Постарайся сегодня нигде не задерживаться, — мягко сказала она Макару, коснувшись его щеки с мимолетной нежностью. — Я Мишу на ужин пригласила… — добавила она осторожно, точно прощупывая почву.
— Ну, п-пригласила — и пригласила, — буркнул он хмуро, — я-то тут при чем? Вы спокойно можете п-пожрать и без меня, — показной грубостью он старался замаскировать предательские жалобные нотки в голосе.
— Нет, Макар, — ласково, но настойчиво произнесла она. — Ты тоже должен присутствовать. Это что-то вроде… семейного ужина.
— К-какого еще семейного ужина? — моментально ощетинился он. — Этот Миша — ни хрена не член семьи.
Мать поджала губы, собираясь с мыслями.
— Он… наш близкий друг, — выдала она наконец.
— Т-твой, а не наш, — сердито возразил Макар. — Мне он вообще никто.
— Господи, ну как можно быть таким упрямцем, — вздохнула она. — Сынок, пожалуйста… для меня очень важно, чтобы ты был дома сегодня вечером.
— Хорошо, — нехотя отозвался он, — б-буду.
— И постарайся вести себя с Мишей… повежливее, — добавила она, и, заметив, как закатывает Макар глаза, торопливо добавила:
— Ради меня.
— П-постараюсь, — коротко бросил он, отводя взгляд.
Мать заметно расслабилась:
— Ну вот и прекрасно! Спасибо тебе, милый, — и тут же перевела тему. — А что это за девочка с тобой была? Такая… крупная?
— Спасибо, что не «т-толстая» или «жирная»! — снова моментально вспыхнул он. — У нее очень красивая фигура. Просто она не гимнастка!
— Это же твоя одноклассница, верно? — пропустив его пламенную тираду мимо ушей, продолжала расспросы мать.
— Ну да. И что с того? Я не имел права п-привести ее на репетицию?
— Не в этом дело… — мать помолчала. — Об этой девочке не очень хорошо говорят.
— Кто говорит? — тут же быстро переспросил Макар, впиваясь в нее цепким взглядом.
— Ну… — замялась она. — Миша сказал, что несколько месяцев назад…
— П-понятно, — перебил Макар. — Источник городских сплетен у нас — д-дядя Миша. Надеюсь, он не п-поскупился на красочные подробности?
— Ну что ты сразу передергиваешь! — всплеснула руками мать. — Я же ни в чем ее не обвиняю. Хотя, конечно, дыма без огня не бывает, но…
— Т-так, хватит, — Макар предостерегающе поднял ладонь. — Если ты хочешь, чтобы я пришел сегодня на этот д-долбаный ужин и вел себя как примерненький мальчик — б-больше ни слова о Дине.
— Когда же ты успел так сильно ею… увлечься? — озабоченно пробормотала мать, но, покачав головой, предусмотрительно не сказала больше не слова.
Макар присел на борт манежа, потирая ладонями разгоряченное лицо. Настроение и так было паскудным после ухода Динки, а теперь еще больше ухудшилось.
— Ты сто, плацес? — услышал он над ухом тоненький голосок и, отняв руки от лица, увидел малышку Яночку.
