Через пол минуты, после мигания дверного глазка и небольшой паузы, щёлкает ключ и дверь раскрывается.
— Здравствуйте, миссис Хьюз, — произношу я, радуясь тому, что мои подсчеты были верны. Теперь главное — не дать ей закрыть дверь, прежде чем я успею уговорить впустить себя.
— Что ты тут делаешь? — удивленно бросает мне женщина сорока лет с объемной короткой копной темно-каштановых волос. Мой визит определено привел ее в замешательство.
— Я хотел поговорить…
— …после того, что вы натворили, у вас ещё хватает наглости заявляться сюда?! Луизы нет дома, и даже если бы была, то я б вас к ней и на пушечный выстрел не подпустила!
— Я пришёл к вам, — выдерживаю я первый шквал огня.
— Ко мне? Зачем? — недоверчиво начинает она разглядывать меня, хмуря тонкие изогнутые брови.
— Мне надо с вами поговорить. Это очень важно. Так можно войти?
Она мешкается пару секунд, морща глаза. Миссис Хьюз смыкает недовольно губы, о чем-то задумавшись, а потом раскрывает передо мной дверь и приглашает внутрь.
Ликуя небольшой победе, я захожу в узкую небольшую квартиру со светлыми стенами цвета слоновой кости. Меня обволакивает лёгкий, ненавязчивый аромат пряной выпечки, что витает в воздухе. Я по-глубже втягиваю его в себя.
И да, я сомневался, впустит ли она меня в дом. На тот случай, конечно, припас план «б» и заставил бы её выслушать себя, даже находясь за дверью.
Миссис Хьюз спокойно проходит в строну и поворачивает на лево, ведя меня по маленькому коридору. Мы оказываемся в небольшой уютной кухне. У стены слева стоит стол со стульями, напротив меня кухонная мебель цвета молока, а с права окно, на котором аккуратной стопкой лежат книги.
— Присаживайтесь, мистер Бейтман! — говорит она указывая на стул.
— Прошу вас, просто Адам, — сажусь я напротив нее.
— Чай, кофе? Адам?
— Чай.
От Луизы я узнал, что она искусно его заваривает, а на войне все средства хороши. Миссис Хьюз встаёт со стула, идёт к плите и начинает там копошиться. Мне ничего не остаётся как разглядывать все вокруг себя, ожидая, когда она вернётся. На столе стоят в ряд кружки: чёрная с хоккейной шайбой, белая с именем Луизы и ещё парочка. На холодильнике мое внимание привлекают несколько фотографий. На первой запечатлены Каил и Луиза, сияющие в камеру, на второй вся их семья вместе с отцом. Я мгновенно вспоминаю как узнал о том, что его давно нет в живых. К горлу подкрадывается ком, который я не могу ни сглотнуть, ни вытащить. В тот день я повел себя как настоящий ублюдок и до сих пор за это отдуваюсь.
Миссис Хьюз ставит чашки с чаем на стол и продвигает одну ко мне.
— Так о чем ты хотел поговорить? — спрашивает она усаживаясь напротив.
— Вы знаете о чем. О вашей дочери. — говорю я, отпивая глоток чая. Он оказывается слегка сладковатым, с отдаленной горчинкой и приятной терпкостью. Весьма не плохо, признаю.
— Что именно? — пронзительно смотрят на меня ее светло-коричневые глаза. Она прекрасно знает что, лишь прикидывается.
— Миссис Хьюз, я знаю вы не такого мнения обо мне, каким пытаетесь прикрыться. И давайте на чистоту — я вам не нравлюсь, но признаюсь, что не особо я и стремлюсь угодить.
— Очень мило. Но…
— Нет, давайте скажу зачем я пришёл. Ваша дочь очень важна для меня, — парирую я, не отрывая контакт от глаз с янтарным отблеском. — Все это время я старался избегать её, старался не мешать идти дальше, жить дальше. Но не могу. Я понял, что не хочу этого.
— А ты хотя бы приблизительно понимаешь, что хочет она?
— Да, и поэтому я здесь. Мне не нужно от вас разрешения, вам и так ясно. Но вы её мать, а значит вас она выслушает, от вас во многом зависит её решение.
— И что же я должна сделать? — притворно улыбается она. — Уговорить её броситься к тебе в объятия?
— Нет. Поверьте, с этим я могу справится сам. Луиза взрослый человек и вполне может сама решать что ей делать. Но своим давлением вы делаете ей хуже.
— Не надо указывать мне как воспитывать детей! — резко, с раздражением бросает она, дернувшись вперёд.
— Никто вам не указывает, миссис Хьюз. Но поймите, она выросла. Луиза превратилась в прекрасную женщину и должна идти своей дорогой. Скажите, вам нравится видеть её в таком виде? Нравится слышать разочарованный голос или всматриваться в потухшие глаза?
На секунду, до того как снова снова стать невозмутимой, она задумчиво смотрит на кружку с именем Луизы на столе.
— А разве в этом есть моя вина? — морщит она носом с отвращением. — Ты и твоя компания превратили её в безжизненную куклу! Если не забыл, из-за тебя и твоего друга Луиза не может оправиться. Поэтому она бросила тебя. Мне не пришлось и стараться. Она сама все поняла.
Сегодня, стоя у старого панельного дома в ожидании когда Луиза, наконец, уедет на учебу, поднимаясь по ступенькам, подходя к двери, я все готовился к этим словам. К тому, что она напомнит о прошлом. Знал, что при любом удобном случае она будет этим давить.
— Миссис Хьюз, я не отрицаю свою вину. Мои безответственные поступки, совершенные ранее, привлекли за собой те последствия, за которые я отдуваюсь до сих пор.
— Последствия? Слова красивые, не спорю. Но тебе никогда не понять какого было ей. — омерзительно морщится она и отворачивается в сторону. — Тебе никогда не прочувствовать того, что ощутила я, когда увидела свою дочь — полуголую у двери, ревущую и напуганную досмерти. Знаешь, какая была первая мысль? Что изнасиловал её ты. Да, ты, который несколько часов до этого клялся, обещал мне в трубку что-то про достоинство и любовь.
Внутри медленными шажками подкрадывается горечь. Оно разрастается в груди и пленит меня с каждым её словом. Нет, я не сержусь на то, что она обвиняет во всем меня. Мне невыносимо от мысли, что я допустил сделать это своему другу.
— Мои клятвы не были фальшью, — говорю я ей тихо, стараясь унять внутри гнев. — я… не хочу говорить о том, что тогда произошло.
— Почему же? А-а, ну конечно, он ведь твой друг, — усмехается она.
— Был…. когда-то… Я… — снова затыкаюсь, не имея возможности продолжать.
Миссис Хьюз с обидой в глазах следит за тем, как я делаю попытку собраться мыслями.
— Знаешь, Адам, а я так хотела с тобой поговорить. Желала высказать все, что я о тебе думаю, разобраться с тобой. Ты забрал у меня дочь! Ты… — срывается ее голос, — уничтожил её!
— Я знаю…
— Нет, не знаешь. Ты — эгоистичная сволочь! Такого как ты, надо держать в вольере, что бы не касался невиновных.
— Миссис Хьюз…
— Моя дочь была унижена, оскорблена! Из-за твоих выходок пострадала Луиза. Почему?! Почему ей пришлось принять на себя весь удар? — на одном дыхании бросает она, и садится обратно за стол. Какое-то время она молчит, восстанавливая дыхание, словно после долгой пробежки. А я сижу на стуле напротив, стискивая кулаки и до боли впиваясь в кожу ногтями.
— Саймон ответит за все, что сделал — кровью. Даю вам своё слово.
— Я не верю больше твоим словам!
— Понимаю. Я во всем виноват. Мне нет оправдания. Видеть как мой друг пытается… Тот же ужас, что охватил вас в тот день, в трое сильнее охватил меня. И я каждый день задаю себе вопрос: а если бы я не успел? — бросаю на последнем издыхании все ещё терпя, пытаясь унять бушующий гнев.
Миссис Хьюз ничего не отвечает лишь отводит взгляд в сторону — на фотографию Луизы и Кайла на холодильнике.
— Я не могу без нее… — произношу я, разглядывая счастливое лицо Луизы, что смотрит на нас оттуда.
— Тебе только что пришло это в голову? — бросает она усмешку в мою сторону. — Послушай, Адам, вы с Луизой из разных миров. Я говорила это ей ещё до того, как она устроилась у тебя работать, но Луиза не послушала меня. И вот к чему это привело.
Хватаю стакан с чаем и залпом его осушаю. Горячая жидкость проходит по горлу, расслабляя и успокаивая меня.
— Я люблю Луизу, миссис Хьюз, — уже спокойно произношу я, — и никакие отговорки, причины, обвинения не остановят меня от цели вернуть её. Я пришёл к вам не за разрешением. Я пришёл, потому что люблю и уважаю вашу дочь, соответственно и все, что касается её. Поэтому я прошу вас дать ей правильный совет. То, о чем кричит ваше сердце, а я уверен, что именно оно вам подсказывает.
