солнце опасно, поэтому я радуюсь, когда оно заходит за горизонт, и стелю полотенце почти у берега. Я так давно не была наедине с собой, что сейчас упиваюсь свободой и одиночеством. Не грущу, нет. Разве что самую малость.
Телефон вибрирует, я вздрагиваю и с каким-то особым трепетом открываю переписки. В следующую же секунду злюсь на себя за то, что подумала, будто бы это Миша. Он ведь не знает моего номера, а я не знаю его. И вообще, мне не стоит надеяться на ещё одну встречу с ним.
Просматриваю сообщения, захожу в чат под названием «Семья». Там состоит папа, мама, я и Катька. От мамы миллион картинок с пожеланиями доброго утра, хорошего дня и ещё с церковным праздником Третьего Спаса.
Лайкаю все картинки, делаю селфи на фоне моря. Получается очень даже неплохо. Рыжие волосы развеваются по ветру, я слегка щурюсь. После комплиментов от Михаила щедрые веснушки на лице воспринимаю спокойно и даже с улыбкой.
Отправляю фото в переписку. Мама тут же откликается. Радуется, что я не соврала отцу и действительно отдыхаю на море.
«Вот бы Лялю увидеть! С которой ты поехала!» — пишет мне.
Чёрт! А Ляли-то нет. Мы вместе учимся в вузе, и в данный момент подруга отдыхает с родными на Кипре.
Делаю вид, что не заметила просьбу. Блокирую телефон, шумно вздыхаю. Чувствую, как остро хочется увидеть Мишу. Разок. Ещё один малюсенький разочек.
Внутри все переворачивается, когда я думаю о своем Медведе. О нашей ночи. О его губах. И члене.
Телефон вибрирует. Я открываю чат и читаю сообщение от сестры:
«Хорошего отдыха, малыш! Скоро вернусь и обязательно свожу тебя в салон красоты!»
***
— Ух, свежо! – произносит, выныривая, Олеся. – Я замёрзла. Ты ещё поплаваешь?
— Да, хотелось бы.
— Ладно.
Девушка направляется в сторону берега. Плывёт медленно, неумело. Боится намочить волосы и испортить красивый макияж.
А ещё Олеся немного подшофе. Когда она нашла меня на пляже, то была с бутылкой шампанского. Весёленькая, розовощёкая. В откровенном купальнике, который едва прикрывал сокровенные места. Я сделала несколько глотков прямо из бутылки в знак солидарности, она же выпила всё за один присест. До дна.
Ныряю под воду, проплываю несколько десятков метров. Лёгкие горят от нехватки кислорода, мышцы напрягаются и болят от усталости. Это отголоски вчерашней ночи. Если бы не боль, я бы подумала, что мне всё привиделось. Медведь, наши приключения и секс. Воспоминания с каждым часом расплываются и становятся не такими осязаемыми. В груди же распирает всё сильнее и сильнее.
Оказавшись на поверхности, убираю капли воды с лица и оборачиваюсь к месту, где мы обосновались с Олесей. Болтали, вели задушевные разговоры. Она оказалась неплохой девчонкой. Приехала на базу отдыха по вызову Тимура вместе с подругами, чтобы как следует развлечь мужчин, но слегка перебрала и оказалась ненужной.
Когда мы выбираемся из пляжа, то на улице прилично темнеет. Идём босиком по освещенной фонарями улице, шутим и веселимся. Олеся старше меня на пять лет. Мать одиночка, воспитывает двухгодовалую дочку. В эти выходные она свободна как ветер — отдала малышку бабушке и дедушке.
— Расскажи мне, что ты знаешь про Басаргина? – спрашиваю во время короткой паузы.
— Михал Андреевича? – посмеивается девушка.
— Наверное. Я не знаю его отчества.
— Встречаюсь с ним второй раз в жизни, — жмёт плечами Олеся. – Ведёт себя сдержанно, иногда даже чересчур. Принципиальный, резкий. Хочется расслабить. Тебе интересно спала я с ним или нет?
Проглатываю ком в горле и с опаской отвечаю:
— И это тоже.
— Не спала. Я, кажется, говорила тебе вчера.
— Нет.
— Чёрт. Не помню уже. Он тебя обидел?
— Что ты! Миша классный.
— Верю. Но не залипай на него сильно. Говорят, Басаргин не свободен.
Я опускаю глаза и смотрю себе под ноги. В грудь будто с разбегу врезается многотонный грузовик. Интересная информация, но не так чтобы я сильно удивилась. Мише явно больше тридцати. Молодой, состоятельный и статусный мужчина. Быть одиноким в его положении просто преступление! И всё же… Зачем я ему?
Мы с Олесей проходим на территорию базы. Вечером здесь шикарно, все домики подсвечиваются.
Возле кафешки встречаем Тимура — хозяина. Тот любезно зазывает нас поужинать и выпить. Честно говоря, я безумно голодна, но решаю заказать еду в номер.
Краем глаза замечаю на стоянке блестящий чёрный седан. Тряхнув головой, запрещаю себе даже мечтать о том, что он может принадлежать Михаилу. Я слишком многого хочу от человека, которого знаю чуть больше суток.
Кое-как отказываюсь от предложения Тимура, прощаюсь с Олесей. Иду по каменной дорожке к своему домику и параллельно ищу ключи в необъятном рюкзаке.
Прохожу внутрь, развешиваю полотенца и одежду. Собираюсь принять душ как вдруг слышу отчётливый стук во входную дверь.
Подлетаю к ней в считанные секунды! Без раздумий открываю и вижу на пороге Михаила. Спокойного, серьезного. В деловом костюме, но уже без галстука. Он смотрит на меня в упор, сунув руки в карманы.
Дыхание срывается, эйфория топит с головой.
— Довольно беспечно с твоей стороны, — произносит он первым делом.
— Я думала, что нахожусь здесь в безопасности.
— Ты всем малознакомым мужикам доверяешь?
— Нет, только тебе.
Миша чуть склоняет голову набок и проходится по мне взглядом. Я в купальнике. Влажном, холодном.
Отхожу в сторону, приглашая Басаргина внутрь.
— Подождешь две минуты? — спрашиваю его. — Я приму душ и переоденусь.
Так и не услышав ответ, прохожу в ванную комнату и снимаю с себя купальник. Встаю под тёплые струи воды, отогреваюсь. Намыливаю голову шампунем, пользуюсь гелем для душа. Тороплюсь! Так сильно, будто боюсь, что Миша одномоментно испарится.
Стоит мне открыть дверь душевой кабины, как я замечаю его. Пульс зашкаливает, губы плывут в улыбке.
Басаргин без рубашки, щёлкает пряжкой ремня. Нервно сглатываю, глядя на густую дорожку волос, ускользающую вниз.
Миша с уверенностью шагает в кабинку и вжимает меня в стену. Ставит руки по обе стороны от моей головы. Нависает, шумно дышит. Огромный, высокий. Голый и возбуждённый.
— Медведь… — шепчу на одном выдохе.
Хочу сказать что-то ещё, но слова выветриваются из головы.
Миша подхватывает меня на руки, я инстинктивно обвиваю ногами его бёдра. Лопатки прижимаются к плитке, включается душ и струи воды барабанят по телу. Где-то на подкорке проносится мысль, что это из-за крови. Басаргин хочет,
