худобой. У меня немаленькая грудь, довольно округлые бёдра. Наша мама в моем возрасте была точно такой же. Я видела ее фотографии. Со своими тёмно-русыми волосами я почти никогда не экспериментировала. Зато точно знала, что Оле идет и платиновый цвет и черный.
Я никогда не считала себя ни красавицей, ни уродиной. Что-то посредине, а Оле пророчили карьеру модели. Она даже какое-то время работала в рекламном агентстве, пока не вышла замуж и не уехала. У нас разница в возрасте всего лишь три года. Родители никогда никого из нас не выделяли, стараясь сохранять баланс.
— Что не рассказала? — спросила мама.
— Марь, я тебе всё объясню.
— Нет, — резко ответила я. — Мне ничего объяснять не надо.
— Что происходит? — с нажимом спросила мама.
— Мы можем поговорить наедине? — я устало провела ладонью по лицу.
— Хорошо. Но пройди хотя бы в зал.
Оля ушла на кухню.
Папа в зале смотрел телевизор. А Нана сидела рядом на диване и перебирала в пакете игрушки.
— Мышонок, — я пригладила волосы дочери. — Иди пока к тёте Оле на кухню, хорошо? Мне с бабушкой и дедушкой поговорить надо. Как в садике? Никто не обижает?
— Нет. А мы домой скоро пойдем?
— Мышонок, я тебя через пару дней заберу, договорились? Тебе разве плохо у дедушки и бабушки?
— Нет. Но дома лучше, — Нана улыбнулась и ловко спрыгнув с дивана, убежала на кухню.
Рассказать родителям о той истории, в которую меня втянул Юра оказалось еще трудней, чем его собственным родителям. Это просто был какой-то бесконечный кошмар.
— У нас есть некоторые сбережения, но вряд ли их хватит, — мама поспешила подняться с кресла.
— А он где? — сердито спросил папа. — Почему ты решаешь его проблемы? Почему он вообще всё это допустил? Он же мужчина! Он глава семьи!
— Саш, не начинай…
— Что не начинать? Марьяша, у нас с матерью были разные трудности, но я никогда, слышишь? Никогда ее не давал в обиду. Никому. Да, сам обижал. Было дело. Но другому — никогда. А Юра твой. С ним жизни не будет.
— Пап, я всё прекрасно понимаю. Но это очень серьезные люди. Я Юре больше не доверяю, поэтому лично должна убедиться в том, что вся эта история останется позади.
— А где гарантия, что они через какое-то время снова не начнут деньги требовать? Тут нужно только в полицию идти.
Я тут же вспомнила квартиру Гора. Этот мужчина совершенно не был похож на человека, который зарабатывает мелким хулиганством. И на бандита он не похож, в отличие от своего дружка Мамона. К тому же вряд ли Юра сунулся бы к бандитам. В противном случае ни с ним, ни со мной никто бы не церемонился. Все эти аргументы мне казались смехотворными, но они хотя бы немного успокаивали.
— Не надо никакой полиции. Они ничем не помогут. Во-первых, эти люди очевидно достаточно влиятельны. Во-вторых, мне нечего предъявить.
— Хорошо и что ты предлагаешь делать? Ты сама собираешься к ним пойти? — папа нахмурился.
— Я уже была у них. Поэтому во второй раз нестрашно.
— А если что-нибудь случится? — продолжал напирать отец. — У тебя дочка маленькая.
— Не случится, — твёрдо ответила я.
Вспомнив лицо Гора и его низкий из-за болезни голос, я ощутила, как вдоль позвоночника пробежался жуткий холодок. Никто не мог мне гарантировать, что ни Гор, ни Мамон не причинят вреда. Но и другого выхода у меня тоже не было.
— Держи, — мама вынула из шкатулки деньги и отдала мне. — Но идти самой… Маречка, может, не надо? Пусть отец пойдет с тобой.
— Нет. Не нужно. Мне спокойней, когда я знаю, что вы с Нанкой. Всё будет хорошо. — Я это говорила с такой твёрдостью, будто и сама поверила собственным словам.
На самом деле, все мои чувства словно атрофировались. Я не считала свой поступок разумным. И возможно следовала бы тщательней всё обдумать, но у меня было не так уж и много времени.
Уже завтра я снова должна встретиться с Гором. А у меня была собрана лишь половина от общей суммы долга. В мыслях вдруг вспыхнула яркая и жуткая сцена, в которой Гор одной своей огромной ручищей ломает мне шею. Я даже услышала характерный хруст собственных шейных позвонков.
Нет! Этого не случится! Он же… Он же всё-таки не монстр. Я что-нибудь обязательно придумаю. Как-нибудь достучусь до его совести и человечности.
— Ты к Грише? К Гору? — Спросила меня рыжеволосая девушка, с которой мы несколько дней назад случайно столкнулись в коридоре шикарного жилого комплекса, куда меня привёз Мамон.
— Да, — я кивнула.
— Я так и поняла. Запомнила тебя. Ну идем, — девушка сняла с головы капюшон с меховой опушкой. — Сан Саныч, девушка со мной, — обратилась она к консьержу и направилась в сторону лифтов.
Во второй раз приезжать сюда было уже не так страшно. Но сердце всё равно колотилось где-то под корнем языка.
— Марика, — представилась девушка, когда створки лифта за нами закрылись.
— Марианна.
— Понятно, — Марика привалилась плечом к стенке, лениво наблюдая за мелькающими цифрами этажей.
В руках она держала два больших пакета. Мой взгляд зацепился за блестящую упаковку конфет.
— Сама добиралась? — Марика перевела на меня вопросительный взгляд.
— Да.
— Мамон не подвёз? — на полных губах наметилась тень ироничной улыбки.
— В этот раз я решила обойтись своими силами.
— Понятно, — снова произнесла Марика.
Лифт неощутимо остановился. Когда мы вышли в коридор, Марика принялась что-то искать в своем рюкзаке. Он небрежно на одной лямке висел у нее на левом плече.
— Долг? — вдруг спросила она.
— Что? — я непонимающе уставилась на Марику.
— Грише должна? Ну из-за этого ты здесь, так?
— Муж задолжал, — внутри меня снова вспыхнула злость и на себя саму, и на Юру.
— Деньги собрала? — Марика достала телефон и неторопливо двинулась в сторону входных дверей.
— Не всю сумму, — я ледяными пальцами сжала сумку, в которой в отдельном большом конверте лежали деньги, предназначенные для Гора.
Не знаю, зачем именно в конверт их спрятала. Купюры и так резинкой перетянуты. Да
