Фыркнув в ответ на свои же мысли, я подошла к умывальнику, включила холодную воду. Нужно прекращать себя накручивать и искать квартиру, так долго продолжаться не может, я не выдержу просто. Это же никакого спокойствия, каждую минуту, словно на пороховой бочке, вот-вот подорвешься. И самое страшное, что не знаешь когда рванет, с какой стороны.
Холодная вода немного привела меня в чувства, щеки больше не полыхали, сердцебиение относительно нормализовалось.
Вдохнув в легкие побольше воздуха, я вышла из ванной и шагнула в сторону кухни. Шаг. Еще один. И еще. Остановилась в проеме, пока еще не выдав своего появления. Парни суетились на кухне, накрывая на стол. Оба спиной ко мне.
— Хммм…— прокашлялась я, потому что голос отчего-то подвел и кроме странного звука, похожего на скрип старого деревянного пола, ничего выдать не удалось.
— О, Ленок, давай за стол, — Данька обернулся первым, расплылся в широченной улыбке.
Демид же был полностью серьезен. Обернувшись вслед за братом, он окинул меня взглядом, нахмурился, задумавшись над чем-то, только ему известном, и молча выдвинул для меня стул, жестом подзывая сесть.
Я никогда не была пугливой, за всю свою жизнь практически не испытывала страха, просто не знала, что это такое, а сейчас… сейчас у меня ноги онемели, тело словно цепями скованное не поддавалось сигналам мозга. И боялась я отнюдь не этих хищников, отнюдь не их красноречивых взглядов, боялась я своей собственной на них реакции.
— Лен, давай ты сейчас перестаешь себя накручивать, начинаешь есть и улыбаться, — Демид вдруг становится непривычно многословным.
— Я не…
— Ты смотришь на нас, как красная шапочка на волка, не съедим мы тебя, малыш, — продолжил второй, — пока.
И вот это «пока» мне отчего-то совсем не понравилось, как и хищный блеск, промелькнувший во взглядах братьев. Нет, не накрутила я себя, точно не накрутила.
Ужин прошел в напряженной обстановке, правда, из всех троих напряжена была только я. Демид молча уплетал содержимое своей тарелки, лишь изредка на меня поглядывая, а Даня сокрушался над тем, какая Васька, ой простите, Василиса… — стерва.
— Она не стерва, — не согласилась я, все-таки Вася моя подруга.
— Она танк в юбке, — ухмыльнулся Данька. — Бронетранспортер, блин.
— Перестань, Вася не такая, — я слушала Даню и его причитания и никак в моей голове не сочетались его слова с образом Васьки, которую я знала.
— Ага, гном, а нас за яйца держит всех, — заржал Данька, — слушай, а может, раз уж вы подруги…
— Даже не думай, — рявкнула я, сама от себя не ожидая. Вообще я планировала молча поесть, прибрать и исчезнуть из поля зрения этих двоих, чтобы не отсвечивать лишний раз. Слишком много тестостерона для одного дня.
Но один лишь намек на халтуру, практически привел меня в бешенство. Я всю свою жизнь ненавидела разгильдяйство. А потом в универе насмотрелась на бездарей и лодырей. И, по правде сказать, парням повезло просто, что учиться им не у меня пришлось. Преподавательского опыта у меня не было, а вот нелюбовь к халявщикам и лентяям была.
И, наверное, видок у меня сейчас был тот еще, потому что Данька мгновенно изменился в лица, кадык на его шее как-то нервно дернулся, Демид и вовсе перестал поглощать еду, так и зависнув с вилкой в руке в паре сантиметров от своего рта.
— Что? — сглотнула подступивший к горлу ком.
— Ты поела, Лен? — осевшим голосом спросил Демид, откладывая вилку в сторону.
— Д…да, — ответила, глянув на почти пустую тарелку.
— Ты тогда это… иди к себе, не знаю, отдохни, у нас потом вопросы будут, с английским нам поможешь.
— Да, Лен, иди.
— Но, — я хотела было возразить, в конце концов с моей стороны было бы некрасиво не убрать со стола.
— Лена, иди, — настойчиво повторил Демид.
Я не поняла сначала, а потом наткнулась на взгляды хищные, на ладони в кулаки сжатые, на челюсти до скрипа зубов стиснутые и поняла, что — да, наверное, мне сейчас лучше уйти. И не могла я ошибиться, точно считав их реакцию. Это они что? Это они так на мой гневный вид реагируют? Их вот это возбуждает, да?
От греха подальше поднялась с места и исчезла из кухни, сверкая пятками. Черт его знает, когда звери эти, хищники, свои клыки обнажат и в погоню пустятся. Захлопнув дверь в комнату, оперлась спиной на холодную деревянную поверхность, прикрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь.
А перед глазами так и стояли взгляды порочные, похотливые даже, в ушах звенело настойчивое «иди». Отпустили, а ведь могли не отпускать, и я бы не сопротивлялась даже, не смогла бы просто. Это неправильно все так, ощущения эти незнакомые, желания запретные. Нам успокоиться нужно, всем троим, взять небольшую передышку.
Отойдя от двери, посмотрела на нее и головой покачала. Не запирается. И какова вероятность, что эти двое сейчас не ворвутся сюда, потеряв всякий контроль? А судя по взглядам и виду бешеному, контроль их сейчас висел на тоненькой ниточке. Вот-вот лопнет. И что тогда?
Несколько долгих минут я словно заяц трусливый, в норе своей сидящий, прислушивалась к каждому шороху, ожидая… Сама не зная, чего ожидала. Об отдыхе и речи быть не могло, усталость отступила, уступая место напряжению и еще чему-то… незнакомому, пугающему. И я даже не знаю, сколько так просидела, одна, в комнате, на кровати, подобрав ноги и обхватив руками колени, стараясь привести мысли в порядок.
Глупость какая-то.
И чего я опасаюсь?
Выдохнула наконец. Поднялась с кровати. Я ведь даже не переоделась. По-хорошему в душ бы, но это потом, когда Данька с Демидом немного успокоятся. Улыбнувшись сама не понимая чему, переоделась в домашнюю футболку и спортивные штаны, хорошо скрывающие все стратегически важные места. Эдакий анти-секс.
Парни, кажется, обо мне позабыли или решили не накалять и без того искрящую от напряжения ситуацию, потому что звуки в доме внезапно стихли окончательно, только из ванной доносился едва слышный шум воды.
Выдохнув, я взяла свой маленький ноутбук и опустилась на большое и мягкое кресло, расположенное у кровати. Все это несерьезно и нужно было искать жилье, иначе ничем хорошим вся эта история не закончится. Город у нас не маленький, но и не столица, тут слухи ненужные быстро расходятся, особенно если ты преподаватель…
— Лена…
Где-то на задворках сознания раздался голос. Хриплый, низкий, едва различимый. И касания. Мягкие, теплые, настойчивые.
— Малыш…
—Перестань.
— Сам перестань.
— Куда ты грабли тянешь.
— Так, а это че такое, не понял… — глухое рычание ворвалось в сознание, заставило распахнуть веки.
Несколько секунд я непонимающе моргала, силясь понят, где я.
Понять помог повторившийся рык.
— Это, блядь, че такое? — Демид нависал надо мной, смотрел волком, злющий такой, и держал в руках мой ноутбук, с которым я, видимо, умудрилась уснуть. — Это че за херня, Лен?
— Это объявления… — прошептала неуверенно.
Данька, все это время сидевший на полу у кресла, сжал все еще покоящуюся на моем бедре ладонь так сильно, что, наверное, синяки останутся.
— Мы же договорились, — процедил Демид.
— Договорились, — вторил брату Данил, разжимая ладонь на моем бедре и теперь снова мягко поглаживая, словно успокаивая, извиняясь за причиненную боль.
— Я… я не могу здесь… это неправильно, и вы врываетесь, когда вздумается, без стука, без разрешения, и сейчас вот опять… вы… мне личное пространство нужно, и вообще это неправильно.
— Ты это уже говорила, — заметил Даня, и во взгляде его мелькнул озорной огонек.
— Нам помощь нужна, — прохрипел Демид, откладывая в сторону мой многострадальный ноут, и садясь на подлокотник.
Данька тем временем продолжал свои манипуляции, пробираясь все выше, касания становились все откровеннее, и я даже не поняла, в какой момент его рука оказалась там, где ее вообще не должно быть.
— Не надо… — пискнула, почувствовав обжигающее прикосновение. Попытка свести ноги позорно провалилась.
