Так и подмывало сказать: "Себе поищи, придурок!", но я прикусила язык, помня правила нашей игры.
— Спасибо, Демидушка, но я, пожалуй, откажусь. Мне просто нужно время, чтобы прийти в себя и переварить то, что случилось.
— Скажи, если передумаешь.
— Непременно.
Мы приехали. Я вышла из машины с интересом озираясь по сторонам. Двухэтажный бревенчатый домик, практически в лесу, ухоженный дворик, обустроенный мангальной зоной и клумбами, и комары.
— Я купил его не так давно. Здесь очень тихо и душевно. Соседи далеко. Идеальное место, чтобы отвлечься от суеты. Как выкрою время, присоединюсь к тебе тоже. Тут озеро неподалёку. Очень живописно.
— Ты что уезжаешь? Я буду жить тут одна? — испугалась я.
— Конечно, не одна. Вон в той пристройке, — указал Демид на угол дома, пока мы шли к дверям. — Живёт Павел Кузьмич с женой, они присматривают за домом. Не волнуйся, Лёля, тут безопасно. Я знаю, что ты так и не научилась готовить, поэтому бросить тебя на произвол судьбы одну в лесу мне совесть не позволяет. Ты и так тощая. Постарайся хорошо питаться в моё отсутствие и побольше гулять.
К нам выбежал огромный хаски, радостно залаял, увидев Демида. Тот присел на корточки, чтобы погладить пса.
— Здравствуй, мой хороший! — ласково приговаривал он. — Соскучился по папочке?
Я наблюдала за тем, как мужчина треплет хаски, испытывая что-то вроде ревности. С собакой Барсов был таким непосредственным, таким ласковым. Не то что со мной.
— Лёля, это Джек. Надеюсь, вы подружитесь.
Демид отвёл меня в дом и познакомил с прислугой, представив меня своей гостьей, а потом сразу же собрался на выход, будто опаздывал куда-то.
— Ты скоро вернёшься?
— Приеду, как смогу, Лёля, — холодно ответил он. — Мне нужно вернуться в город немедленно.
Что за срочные дела, которые важнее меня, я, конечно же, не спросила. Вдруг Барсова баба ждёт?
Даже лучше, что он оставит меня ненадолго в покое. Мои мысли и чувства сводили меня с ума. А может, я уже чокнулась?
— До свидания, Лёля. Веди себя хорошо, — сказал мне Барсов уже в дверях, как будто он строгий папаша, который даёт напутствие своему ребёнку.
Я хотела что-то сказать ему на прощание, даже обнять, но не решилась. С минуту мы просто смотрели друг на друга. Может, Демид передумает уезжать?
Его взгляд горячо заскользил по моей фигуре. Я была одета, но всё равно хотелось прикрыться. Внутри всё всколыхнулось, растревожилось.
Демид сейчас поцелует меня? Просто на прощание.
Секунда, и он ушёл, осторожно закрыв дверь.
Я судорожно вздохнула, испытав одновременно облегчение и разочарование, а потом пошла осматриваться в своей тюрьме.
Что бы ни задумал Барсов, мне это всё не нравилось. Он вроде бы обозначил свои намерения относительно меня, почему тогда уехал? Я излишне накрутила себя, думая, что он набросится на меня, как животное? Или я слишком худа, и он меня просто не захотел, а его возбуждение в моей гостиной было минутной слабостью?
Он сломал мне мозг.
Нужно было учиться заново жить, но я не знала, как это делать.
14. Демид
Я уезжал с тяжёлым сердцем, второпях. Думал, трахну Олю сегодня же, выебу жёстко, во всех позах. Не жалея ни её, ни себя.
Смалодушничал.
Желание было. Дикое, граничащее с одержимостью, застилающее разум и весь здравый смысл. Стоило посмотреть на её кукольное лицо, пухлые влажные губы, и я меня несло.
Но я не смог. Не смог насладиться своей местью в том объёме и форме, как мне хотелось.
Моё желание поработить девушку разбилось о её уязвимость, потонуло в её слезах. Я ненавидел, когда она плачет. Этот способ разжалобить окружающих всегда срабатывал безотказно. Стоило ей пустить слезу, и Юрий Карлович был готов прыгать перед ней на задних лапках.
Но не я.
А сегодня мне показалось, что она искренне убита горем, и во мне впервые зародилось сочувствие к Оле, сопереживание и даже жалость. Я не думал, что она реально настолько наивная. Мне казалось, она хоть немного повзрослела в своём замужестве, но нет, она продолжила оставаться глупой девочкой, смотрящей на мир широко открытыми глазами.
Мне все кишки вывернуло за сегодня. Я долго готовился, выжидал, но когда дошло до дела, я обнаружил, что растаптывать уже некого. Оля и без того сломлена и подавлена. Член поднялся, рука — нет.
Не сейчас. Не так. Не в таком состоянии.
Пусть придёт в себя и отдохнёт. Времени полно. Я не из тех, кто делает что-то сгоряча, потому что подгорело.
Оля сделала вид, что подчинилась мне, стала послушной. На самом деле я тонко чувствовал её притворство. Да она и не особо изображала покорность.
С одной стороны, меня это дико бесило, потому что я не достиг цели. С другой стороны, хорошо, что в Оле остались силы бороться. Пусть даже эта борьба будет со мной.
Казалось, я сейчас взорвусь от переполнявших меня эмоций. Мне нужна была разрядка. Хорошая, яркая, качественная.
— Отвези меня к Насте, — сказал я водителю, когда мы подъезжали к городу.
С этой девушкой меня ничего не связывало, кроме секса. Я оплачивал её квартиру в центре города, переводил определённую сумму на расходы.
В её задачи входило быть по ночам дома, встречать меня с радостью и не раздвигать ноги для других мужиков. Днём я был всегда занят, Настю навещал нечасто.
Мы познакомились на каком-то благотворительном вечере. Она сама ко мне подошла, чтобы познакомиться поближе. Я всегда питал неосознанную слабость к длинноволосым блондинкам, вот и запал на её белокурый водопад волос, спускающийся по спине до самого копчика. В другой раз я бы вежливо послал девочку, но был слишком голоден, чтобы отвергнуть то, что мне откровенно предлагали.
Той же ночью я намотал на руку её шикарные волосы и отжарил молоденькую развратницу. Утром Настя спросила, увидимся ли мы ещё, в надежде на что-то более серьёзное, чем секс. Меня это не удивило. Многие женщины стремились заполучить меня, но у них ничего не вышло, потому что они не Оля.
Я предложил Насте взаимовыгодную сделку, пояснив, что в мои планы не входят какие-либо обязательства перед женщинами. Видимо, я был слишком груб в высказываниях и прямолинеен, потому что девчонка обиделась и выгнала меня из своей убогой квартирки. Чем-то ей всё же удалось меня зацепить, а быть может, было лениво искать секс где-то ещё, поэтому я оставил ей свою визитку.
Выждал неделю, и она сама позвонила. На следующий день я перевёз свою юную любовницу в более комфортные условия проживания, за что она благодарила меня всю ночь.
Мне не нравились одноразовые трахи. Я любил постоянство, и Настя меня во всём устраивала. Я не таскался, ища развлечений на стороне, зная, что у меня уже есть для этого специальная девочка.
— Здравствуй, Демид! — с порога ластилась ко мне любовница. Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать меня в губы, и я понял, что соскучился по её запаху и ласке. — Выпьешь?
Настя очень быстро изучила мои привычки, предлагая мне коньяк. Одета она была тоже, как мне нравилось: халатик на голое тело, на лице ни грамма косметики, волосы распущены — просто идеально. Я вообще самому себе казался скучным и до тошноты предсказуемым.
— Да, пожалуй, — я прошёл в квартиру и по-хозяйски огляделся по сторонам, будто выискивал следы присутствия других мужчин.
Я не для того ежемесячно отваливаю Насте кучу денег, чтобы она водила сюда кого-то ещё. Я прошёл в спальню и сел на разобранную постель.
— Ты какой-то напряжённый, — заметила девушка, вернувшись со стаканом коньяка. Она отдала его мне и ласково погладила моё лицо. — Надеюсь, это не из-за меня?
— Нет, милая.
— Ты совсем меня забыл? Так редко приезжаешь…
Я жадно отхлебнул коньяк, а пальчики девушки уже неуклюже дербанили мой ремень.
— Знаешь, я тут подумала… Может быть, ты свозишь меня на Мальдивы? Я путёвки присмотрела…
Я отставил стакан на тумбочку и помог Насте с ремнём. Желание девушки было вполне естественным и закономерным, я не воспринял это, как жадность. Девочка растёт, её аппетиты тоже. Она настолько точно выбрала момент, чтобы о чём-то попросить мужчину, что я был согласен априори.
