разносится низкий гул разговоров и звон бокалов. В конце концов, я слышу звук стакана, скользящего по столешнице в мою сторону.
— Виски поможет. По крайней мере, на какое-то время.
Я смотрю сквозь пальцы. Стакан «Джонни Уокер Блю» стоит на столе передо мной. Слева сидит Эйдан и смотрит на меня сверху вниз полуприкрытыми глазами.
Я шепчу:
— Спасибо, — и поднимаю стакан, осушая его одним глотком.
Эйдан хмыкает. Я не знаю, означает ли это одобрение или неодобрение, и мне по хрен в любом случае.
Он ловит взгляд бармена, поднимает два пальца и жестом просит еще. Мальчик-хипстер кивает.
Мы больше не разговариваем, пока наши напитки появляются на столе и бармен не уходит своей дорогой.
Эйдан говорит тихим голосом:
— Он причиняет тебе боль? Бьет тебя?
Я знаю, кого он имеет в виду под «он», и почти смеюсь над этим. Майкл был самым неагрессивным человеком на планете. Он даже не мог смотреть боксерские поединки, потому что насилие его расстраивало.
— Нет.
Молчание Эйдана кажется полным сомнения.
Я знаю, что не обязана ничего объяснять, но Эйдан добр ко мне, и явно обеспокоен, поэтому я неохотно говорю полуправду.
— Он… оставил меня.
— Вы расстались?
Это один из способов обозначить произошедшее.
— Да.
Он делает большой глоток пива, затем ставит стакан на стол.
— Я никогда не был женат. Не вижу в этом смысла.
— Ты бы понял смысл, если бы когда-нибудь был влюблен.
— Ты так говоришь, как будто думаешь, что я никогда не был.
— А ты был?
Эйдан делает еще один глоток пива. Облизывая губы, он пристально смотрит на меня.
— Нет.
— Тогда ты не знаешь, чего лишаешься.
Его взгляд становится проницательным.
— Да, по тебе видно, что это очень весело.
Это больно. Я разрываю зрительный контакт и делаю глоток из только что принесенного шота.
— Это того стоит. Неважно, насколько все может быть плохо, неважно, если в конце концов все развалится, это стоит каждой минуты.
— Даже когда все заканчивается тем, что ты плачешь в баре рядом с незнакомцем?
— Да. И я не плачу. И технически, ты не незнакомец.
Эйдан выдыхает через нос, что может быть смехом.
— Ладно. Я поверю тебе на слово.
Он откидывает голову назад и допивает остатки своего пива. Я отпиваю еще виски и тереблю обручальное кольцо, прокручивая его большим пальцем вокруг безымянного. Эйдан замечает.
— Могу я задать тебе личный вопрос?
— Было бы здорово, если бы ты этого не делал.
Игнорируя это, он говорит:
— Ты находишь меня привлекательным?
У меня перехватывает дыхание. Сердце летит галопом. Я ставлю стакан на стол и осторожно говорю:
— Я замужем.
— Я не это спрашивал.
— Эйдан…
— Потому что я думаю, что ты красивая. Грустная, немного стервозная, но чертовски красивая. Я хочу, чтобы ты сегодня вечером поехала со мной.
Ошеломленная, я таращусь на него, разинув рот.
— Что?
Эйдан не улыбается. И не отвечает. Он просто смотрит прямо мне в глаза и ждет.
Я отрываю от него взгляд и фиксирую его на вставленной в рамку копии «Собак, играющих в покер», пока пытаюсь взять под контроль дыхание.
— Я не сплю с незнакомцами.
— Ты только что сказала, что я не незнакомец.
— Отлично. Я также не сплю и с недавними знакомыми.
— Посмотри на меня.
— Я бы предпочла этого не делать.
Эйдан берет меня за подбородок и поворачивает мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза.
— Ты находишь меня привлекательным?
Мое тело вспыхивает пламенем. Я нервно сглатываю, затем говорю:
— Нет.
— Хорошо. Давай попробуем еще раз. И на этот раз будь честна со мной. Ты находишь меня привлекательным?
Я прикусываю нижнюю губу зубами и жую ее. Его взгляд опускается на мой рот, затем возвращается к моим глазам.
Держа руку на моем подбородке, Эйдан хрипло говорит:
— Я так и думал. Так что пойдем со мной домой. Позволь мне заняться с тобой любовью. Тебе это нужно.
Я отстраняюсь и прикрываю глаза рукой.
— Я не могу поверить, что ты только что это сказал.
— Никто никогда раньше не говорил тебе, что хочет тебя трахнуть?
Мое лицо такое горячее, что кажется обожженным солнцем. Мои уши тоже.
— Мне нужно идти.
— Не убегай.
— Обычно именно так люди делают, когда им страшно.
— Ты не боишься меня. Ты просто удивлена. Это две разные вещи.
— Откуда тебе знать, боюсь я или нет? Ты даже не знаешь меня!
— Я знаю достаточно.
Я подавляю изумленный смешок.
— Черт возьми, ты действительно уверен в себе, не так ли?
— Посмотри на меня, Кайла.
— Я не могу. Я могу растаять, превратившись в пылающую лужу смущения.
— Ты не должна смущаться того, что хочешь трахнуть меня.
— О боже мой! Ты себя слышишь?
Он отводит мою руку от лица и не отпускает ее. Обхватывает другой рукой мою щеку и нежно поворачивает мою голову к себе.
Когда я смотрю на Эйдана, он говорит:
— Ты сказала, что хорошо чувствуешь, когда тебя дурачат. Так что скажи мне, если ты думаешь, что это все чушь собачья. Я хочу тебя. Ты тоже хочешь меня. Тебе грустно. Я хочу, чтобы ты почувствовала себя лучше, даже если это означает только сегодняшнюю ночь. Ты меня не боишься. Ты знаешь, что я не причиню тебе вреда. Ты просто сейчас немного не в себе, ты не привыкла к тому, что люди говорят именно то, что имеют в виду, и ты не уверена, как с этим справиться.
Его взгляд снова опускается на мой рот. Его голос звучит хрипло.
— И ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя.
Мое сердце болезненно колотится, я тихо говорю:
— Ты сумасшедший, не так ли? Ты сумасшедший.
— Ты знаешь, что это не так.
— Я могу честно сказать, что прямо сейчас я даже не знаю своего собственного имени.
— Ты Кайла, — тихо говорит Эйдан, затем наклоняется и прижимается своими губами к моим.
Это едва ли поцелуй. В нем нет языка. И почти нет никакого давления. Это всего лишь легкое прикосновение его губ к моим, а потом все кончается.
И я задыхаюсь.
Дрожу и хватаю ртом воздух, потому что мои легкие сжимаются будто в тисках, и в кровь хлынул весь адреналин, который был в моем теле.
Этот не-поцелуй был как удар молнии.
Глядя глубоко в мои глаза, Эйдан шепчет:
— Хочешь еще?
Я останавливаюсь, чтобы сделать прерывистый вдох, пока Эйдан наблюдает за мной с расстояния в несколько дюймов, его глаза горят.
— Я не уверена. Слишком много всего. Голова не работает. Я не могу честно ответить тебе «да» или
