«Да? Тогда почему ты весь ужин просидел здесь, испытывая невыразимую зависть к тому, что у Брайс есть бабушка и дедушка?»
Это не зависть. Это…
«Желание. Ты хочешь иметь такой дом, отношения с любящей тебя семьей».
Да, но этого никогда не было. Как бы мы с Беном ни любили друг друга, у нас не имелось ни малейшего представления о том, как быть настоящей семьей.
— Бен возвращался в Уиллоудейл после вашего отъезда? — Голос Бабушки смягчился.
— Нет, и никогда не вернется. — Мне следовало замолчать, но то, как Бабушка внимательно смотрела на меня, заставило выпалить еще больше. — И я бы не вернулся, если бы Арнольд не попросил меня поработать с ним.
Бабушка взяла мою руку.
— Я не виню тебя, золотце. То, через что заставили пройти тебя и твоего брата твои родители… Я знаю, что мы не должны говорить плохо о мертвых, но рада, что они умерли.
— Я тоже, — хрипло признался я.
Она сжала мою руку.
— Мне жаль, что мы не смогли помочь вам с Беном.
— О чем вы? — удивленно спросил я.
— Как только мы узнали о том, что у вас с Беном появились необъяснимые синяки, — взгляд бабушки на несколько секунд переместился на Брайс, а затем снова на меня, — мы пошли к шерифу и потребовали, чтобы он провел расследование. Но он отказался.
Я горько усмехнулся.
— Они с моим отцом были собутыльниками. Он сидел в нашей гребаной гостиной каждую пятницу вечером и напивался с моим ублюдком-стариком.
Я скривился.
— Извините за резкие слова, Бабушка.
Она погладила меня по щеке.
— Ничего страшного, золотце. Я только попрошу тебя положить в банку ругательств доллар, а не два, поскольку ты гость.
Это меня рассмешило, и Бабушка усмехнулась, откинувшись в кресле.
— Я серьезно, Гриффин.
Я достал бумажник и положил на стол две однодолларовые купюры.
— Я честно плачу свои долги, Бабушка.
Брайс засмеялась, а я уставился на нее через стол. Ее волосы все еще были заплетены в косу, но она переоделась в красивое зеленое платье, которое облегало ее грудь и струилось по бедрам. Она была так чертовски красива, что у меня заныло в груди, словно я герой какого-то пошлого романтического фильма.
Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не потереться членом о ее идеальную попку, когда я помогал ей открыть вино. Подойти к ней так близко, когда рядом находились ее бабушка и дедушка, конечно, дурацкое решение — у меня сразу заныло в животе, — но я не смог удержаться. Брайс выглядела и пахла так чертовски восхитительно, а после сегодняшнего дня единственными моментами, когда я смогу увидеть ее, будут редкие фотографии, которые она выложит в социальные сети.
— Ну что. Кто готов к десерту? — спросил Питер.
Я посмотрел в его сторону, когда Брайс застонала, а Бабушка начала смеяться.
Держа в руках огромную миску хлопьев «Лаки Чармс», Питер ухмылялся как маньяк.
— Гриффин? Готов к десерту?
— Я сяду в тюрьму за то, что убила своего дедушку, — пробурчала Брайс.
Я залился смехом, когда Питер подмигнул Брайс.
— Да ладно, Птичка, это же смешно.
— Не смешно, — проворчала Брайс.
— Смешно, — согласился я.
— Видишь? — Питер повел плечом в мою сторону. — Гриффин думает, что это смешно, и это на него тебя стошнило.
— Дедушка, я порежу все твои бейсбольные карточки. Клянусь богом, — пообещала Брайс. — Я отомщу.
Питер только усмехнулся.
— Меньшего я и не ожидал, Птичка.
Глава 7
Брайс
— Я так рада была снова увидеть тебя, Гриффин. — Бабушка крепко обняла Гриффина.
К моему удивлению, он ответил на ее объятия без малейшего намека на смущение или дискомфорт. Бабушка угадала. Гриффин любил прикосновения.
«Ты должна привести его домой и хорошенько потрогать».
Дедушка крепко обнял меня, потом я обняла бабушку, а Гриффин пожал дедушке руку и еще раз поблагодарил за ужин.
Бабушка поцеловала в щеку и прошептала мне на ухо:
— Пригласи Гриффина к себе на вечер, Птичка. Порази его своими сексуальными штучками.
Я отступила назад и одарила ее укоризненной улыбкой.
— Спокойной ночи, бабуля. Спасибо за ужин. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, солнышко. — Бабушка обняла дедушку за талию, и они остались стоять на крыльце.
— Гриффин, поезжай завтра осторожно. Напиши Брайс, когда приедешь в Хейвенпорт, чтобы мы знали, что ты добрался до дома в целости и сохранности.
Гриффин взглянул на меня, когда мы спускались по ступенькам крыльца, и я просто пожала плечами. Он повернулся и помахал бабушке рукой.
— Конечно, хорошо. Спасибо еще раз.
— Не за что! — Бабушка помахала в последний раз, проводила дедушку в дом и закрыла входную дверь.
Я последовала за Гриффином к своей машине, припаркованной на подъездной дорожке. Его грузовик стоял рядом с моим, и он не стал отпирать дверь, а лишь прислонился к нему. Я изучала его широкую грудь в тусклом свете уличного фонаря. Боже, как я хотела Гриффина.
— У тебя замечательные бабушка и дедушка, — улыбнулся Гриффин.
— Да. — Я возилась с ремешком сумочки, прежде чем положить ее на капот машины.
— Тебе и правда нравится проводить с ними время, — заметил Гриффин.
— Да. Они воспитывали меня с семи лет, и я считаю их своими родителями. Это два моих самых близких человека. Мне нравится общение с ними.
Гриффин недоверчиво фыркнул.
— Для меня мысль о том, чтобы проводить время с родителями, абсолютно чужда.
— Мне жаль, что ты не получил такой любви от своих родителей, — с сожалением проговорила я.
Он пожал плечами и отвел взгляд.
— Ничего страшного.
Я шагнула вперед, взяла его лицо в руки и повернула к себе.
— Это важно, Гриффин. На самом деле это очень важно, и я ненавижу, что твои родители жестоко обращались с тобой и Беном.
— Бену доставалось больше, — признался он.
— У тебя тоже были синяки.
— Это было давно. — Голос у него захрипел, а глаза заволокло красной пеленой. Гриффин обхватил меня за талию и притянул к себе, положив свою большую руку на мое бедро.
Я провела большим пальцем по его скуле.
— Гриффин, я…
Он наклонил голову, и мне показалось, что поцеловать его — самое естественное дело на свете. Его губы были твердыми, и когда Гриффин раздвинул их, чтобы мой язык проник в его рот, я уловила слабый намек на вино, которое мы пили.
Гриффин застонал и прижал меня к своей груди. Обхватив рукой мой затылок, он приник к моему рту. Он полностью перехватил контроль над поцелуем: провел языком по моей нижней губе и скользнул между губами, пробуя их на вкус и дразня.
Я почувствовала его твердый, как камень, живот и с нетерпением стала тереться о него. Рука, лежащая на моем бедре, скользнула вниз, к моей попке, и Гриффин крепко сжал ее, прежде чем поцеловать чувствительное местечко под моим ухом.
— Как много я хочу сделать с тобой, Брайс, — пробормотал он.
— И что же ты хочешь сделать? — спросила я, поглаживая его по широкой спине. — Говори конкретно.
Он скользнул рукой под мое платье и радостно хмыкнул, почувствовав мою голую ягодицу.
— Черт, на тебе стринги?
— Это проблема? — Я задохнулась, когда он схватился за мою оголенную попку.
— Ни в коем случае, — отозвался он.
— Ты собирался сказать, что хочешь со мной сделать, — подсказала я, прежде чем погладить Гриффина по толстой шее.
— Раздеть тебя догола и усадить на мое лицо. — Гриффин переместил свободную руку к моей груди и обхватил ее через платье. — Я хочу вылизывать твою киску, пока ты не кончишь мне в рот.
— Одобряю этот план, — простонала я.
Он просунул обе руки под платье и сжал ладонями мою попку, приподняв меня на цыпочки, чтобы упереться своим великолепным твердым членом в мою киску.
— Ты слышала только часть плана.
— Расскажи мне, — задыхаясь, повторила я, впиваясь пальцами в его плечи, когда Гриффин не спеша провел языком по моему горлу.
